Том 18. Конец банды Спейда. Блондинка из Пекина. Запах золота - Джеймс Чейз

— Но это ужасно!

— Вы так думаете? А моя жена всегда очень гордится своей татуировкой и всегда готова была ее демонстрировать.

Они вошли в лифт. Джаннет Рош какой-то момент изучала взглядом своего спутника, потом вдруг разразилась заразительным смехом.

— Вы меня обманули, — сказала она.

— Немножко, — признался Гирланд.

— Вы, наверное, счастливы, что нашли жену. Потеря памяти — ужасная вещь.

— Только не для меня. Это меня устраивает. Ведь на моей совести так много дурных поступков.

Лифт остановился. Джаннет вышла первой, Гирланд за ней. Девушка широко распахнула дверь палаты сто сорок, чтобы пропустить посетителя вперед. Вдруг Гирланд почувствовал что-то неладное. Он сделал два шага и остановился как вкопанный, увидев человека в белом халате, склонившегося над больной.

— Простите, — ошарашенно сказал он.

Человек в белом халате медленно выпрямился и посмотрел сначала на Гирланда, а потом на опешившую Джаннет. К Смерку быстро вернулось его хладнокровие.

— Что вам нужно, мадемуазель, и кто этот господин?

Джаннет не так уж и давно работала в этом госпитале, однако считала, что знает всех врачей здесь. Увидев незнакомого человека, она была поражена, но уверенность, исходившая от него, сбивала с толку.

— Я муж этой больной, — сказал Гирланд. — Доктор Форрестер разрешил мне забрать ее домой.

Смерк на несколько шагов отступил от кровати, чтобы покинуть освещенное пространство.

«Этот тип работает на Дорна, — подумал он. — Где-то я уже видел его! Как видимо, предстоит хорошенькое дельце!»

— Я тоже не вижу никаких препятствий к тому, чтобы вы ее забрали. Но мы решили ввести ей сильное успокаивающее средство, и она проснется только утром. Приходите завтра, часам к восьми.

Врач в больнице — все равно что Бог. Его белая одежда, стетоскоп и непонятные речи производят на людей неизгладимое впечатление. Гирланд в этом смысле тоже не был исключением.

— Простите меня, но доктор Форрестер сказал, что я могу забрать ее сегодня вечером.

— Ничем не могу помочь. Я только что сделал ей инъекцию. Она проснется только завтра утром. Тогда вы ее и заберете, но никак не раньше.

Гирланд пожал плечами и уже сделал шаг назад из палаты, как вдруг его взгляд упал на брюки и ботинки врача. Это заставило его остановиться. Брюки имели цвет хаки, а ботинки были явно военного образца. Почти в то же мгновение в голове Гирланда пронеслись воспоминания: выжженная земля Сенегала, человек, прицеливающийся в него из винтовки.

— В таком случае, доктор, не смею больше настаивать, — сказал он примирительно. — Я приду завтра.

Он пытался оценить сложившуюся ситуацию. Человек, промахнувшийся по нему в Сенегале, был удивительным образом похож на этого врача. Гирланд открыл дверь и нос к носу столкнулся с Кордаком, катившим перед собой тележку. С завидной быстротой этот лжесолдат схватил автомат и направил его на Гирланда.

— Руки вверх!

Смерк выругался сквозь зубы, поскольку появление его помощника было явно несвоевременным. Однако он тут же бросился к Джаннет и рукой зажал ей рот.

— Если вы закричите, я сверну вам шею! — предупредил он грозно.

Кордак вошел в палату. Гирланд отступал перед ним, держа руки над головой. Затем Смерк отпустил Джаннет.

— Если я услышу хоть слово, то немедленно убью вас, — заявил он, доставая из-под халата револьвер. Указав стволом на Гирланда, он приказал: — Переложите больную на каталку!

Гирланд поставил каталку вплотную к кровати. Джаннет, бледная, как полотно, встала рядом с ним и сняла с больной одеяло.

На женщине была надета белая больничная рубашка, открывавшая ноги великолепной формы, но Гирланд был слишком занят анализом создавшегося положения, чтобы по достоинству оценить их. Ему только что удалось зажать радиоактивную капсулу между большим и указательным пальцами. Взяв больную под мышки, он приподнял ее и, сделав вид, что поскользнулся, упал на Эрику, успев засунуть ей пилюлю в рот. Гирланд горячо надеялся, что она проглотит ее.

— Осторожнее! — зарычал Смерк.

Джаннет и Гирланд переложили спящую женщину на тележку. Их взгляды встретились, и Гирланд попытался глазами как-то приободрить девушку.

В это время Жожо, найдя на пятом этаже приоткрытое окно, проник в госпиталь. Он обследовал все палаты на пятом этаже и, никого не обнаружив там, стал спускаться на четвертый этаж. Теперь, избавленный от необходимости карабкаться по скользкой трубе, Жожо чувствовал себя гораздо увереннее.

Едва только Гирланд вышел из кабинета, Дорн нажал на кнопку селектора.

— Пришлите ко мне Кермана, — приказал он и принялся терпеливо ждать. Рука его машинально потянулась за сэндвичем.

«Никто не может так прекрасно готовить сандвичи, как Мари», — подумал он. Мысли его текли спокойно. Он медленно и добросовестно пережевывал каждый кусок. Повседневные дела, состоявшие из чтения различных досье, писем, рапортов, наводили на него смертельную тоску.

В дверь постучали.

Дорн, вытирая губы, следил, как в комнату входит Джек Керман, тридцатилетний, хорошо сложенный мужчина. Он не без основания считал его лучшим среди своих агентов. Керман официально зарабатывал себе на жизнь тем, что содержал гараж недалеко от американского посольства. Его компаньоном был Джек Кодей, донжуан и весельчак, подозревавший, что его друг имеет отношение к ЦРУ. Но он был достаточно умен и предпочитал не задавать лишних вопросов, способных вызвать неудовольствие компаньона. Когда тот неожиданно исчезал, Джек вел все его дела.

При угрозе того, что события могут принять непредвиденный и опасный оборот, Дорн всегда вспоминал о Кермане.

— Садитесь, Джек, — сказал Дорн. — Хотите сандвич?

— Нет, благодарю вас, — отозвался тот. — Я как раз заканчивал обед, когда вы мне позвонили.

— Так вот, я только что нанял Гирланда. Кое-кто не будет рад этому, но у меня просто не было выбора.

Керман улыбнулся.

— Другими словами, патрон, у нас неприятности?

— Не исключено, — согласился тот. — Сейчас я вам все объясню.

Дорн вкратце изложил Керману дело Эрики Ольсен и обрисовал ту роль, которая в нем отводилась Гирлянду.

— Я думаю, все пойдет хорошо. Гирланд как раз тот человек, который как нельзя лучше подходит для подобного дела. Сейчас он в гараже. Мы дали ему «Мерседес-202», вот его номер… слушайте внимательно… машина черного цвета. Я поручаю вам следить за этим автомобилем. Но постарайтесь сделать это так, чтобы вас не заметили. Не нужно, чтобы у Гирланда сложилось мнение, будто я ему не доверяю. Однако если события примут плохой оборот, вы немедленно вмешаетесь. Я не могу допустить, чтобы мы потеряли эту женщину. — Дорн протянул Керману листок бумаги. — Передайте это начальнику гаража. Я распорядился предоставить в ваше распоряжение скоростную машину. К тому же она снабжена устройством типа радара. У Гирланда имеется радиоактивная пилюля. Надеюсь, в случае непредвиденных затруднений, он сумеет воспользоваться ею должным образом. Тогда вам не составит особого труда напасть на след. Поддерживайте контакт со мной. Я предупредил Гирланда, что китайцы, а возможно и кое-кто еще, охотятся за шведкой. Но я все же надеюсь, что нам удастся довезти ее до виллы. Но никогда ничего нельзя знать заранее. Могут случиться любые осложнения. Если вам понадобится помощь, не медлите, сразу же обращайтесь ко мне. О’Халлаген и его люди в полном вашем распоряжении. Я пока еще не ввел их в игру, поскольку они очень туго соображают для этой работы. Но если они понадобятся, вызывайте их.

Дорн вынул из ящика пачку стофранковых купюр и протянул их Керману.

— Если вам этого покажется мало, скажите сразу.

Керман пересчитал деньги и положил их в карман.

— Вполне достаточно, — улыбнулся он.

— Знаете, почему я люблю работать с вами, Джек? Вы очень осторожны. Гирланд же, напротив, всегда лезет на рожон.

— У меня ведь есть занятие, которое меня кормит, шеф. А у Гирланда такого подспорья нет. Этим все и объясняется. Но все же, шеф, это лучший наш агент.

— В этом я с вами согласен. — Дорн нахмурил брови. — Но Гирланд всегда ставит свои собственные интересы превыше всего.

— Но ведь своя рубашка ближе к телу.

— Ну ладно, Джек, не будем терять время зря. Возьмите машину и поезжайте в Нейи. Там вы найдете «мерседес» Гирланда.

Десять минут спустя, когда Дорн, прежде чем отправиться домой, запирал свой сейф, дверь широко распахнулась. В кабинет, красный от злости, влетел О’Халлаген.

— Тысяча чертей! Что случилось, Тим? — изумленно проговорил Дорн.

— Этот… этот подонок Гирланд! Он отправил на больничную койку одного из лучших моих людей!

— Не волнуйся так, Тим. Успокойся, — холодно сказал Дорн. — Так что там произошло?