Лучезар - Татьяна Бегоулова

подле себя, да своей рукой брагу лил в кубок молодому воину. Да и подарки перепадали молодцу с царского плеча. Чего еще надо? И радовался жизни молодец, пока в царских сенях не встретил князя Гордыню. Князя Репах сторонился - разное про Гордыню толковали, поди разбери где правда, где ложь. Однако князь остановил молодца. И приторно улыбаясь, спросил:- Ну что, Репах. Как тебе живется подле царя батюшки?Оторопел парень. Не диво ли, что сам князь Гордыня знает имя простого воина? Да еще и спрашивает про его житье?- Хорошо живется, не бедствую.- Всего ли у тебя вдосталь?- Не на что мне жаловаться…- А не обидно ли тебе, что ты как старший сын Милонега мог бы и трон унаследовать? А все достанется младшему Есиславу…- и с этими словами князь Гордыня удалился.Остолбенел Репах. Что такое молвил сейчас Гордыня? Может ли такое статься? Он сын царя Милонега? Да как же это…Припомнил Репах свое детство босоногое. Отца он и не знал никогда, мать одна его растила. Перебивались с воды на хлеб, и пироги лишь по большим праздникам ели. А уж о пряниках да калачах мальчишке лишь мечтать приходилось. Никогда матушка не говорила кто и где его отец. Правда несколько раз, лежа на печи, слушал разговоры матушки и бабки, когда они думали что спит малец. Из этих разговоров и узнал Репах, что матушка его раньше при царице в сенных девках ходила. А как забрюхатела, так и вернулась в дом родной. И по словам князя Гордыни выходило, что могло у него быть совсем другое детство! Сразу вспомнились воину и все ласковые да добрые слова Милонега, да подарки. Это тогда Репах принимал их за пьяную блажь царя-батюшки. А теперь-то все по другому чудилось ему. У сенных девок попросил Репах зеркало и, разглядывая свое отражение, искал сходство с царем Милонегом. И казалось ему, что узнает он Милонега и в повороте головы и в улыбке своей. Чем больше думал обо всем этом молодец, тем больше росла в нем обида и злость на Есислава. А уж когда Милонег и при смерти не позвал к себе Репаха и не открыл тайну его рождения, и вовсе казалось, что Есислав украл у него отцову любовь. Вскипела черная зависть в сердце Репаха. Потерял молодец покой. Все ему хотелось побольнее уколоть царевича, отомстить ему за свое голодное детство и за насмешки людские.Как-то сидя в дальнем углу гридницы и заливая свое горе брагой, уснул Репах. Да во сне и свалился под лавку. Проснулся от звука голосов. Среди прочих узнал молодец и голос царевича Есислава. Так и узнал Репах, что грозит Гордыня царевичу, и что царевич решил обойти Гордыню по суше. Долго лежал Репах на холодном полу, затаившись. Все боялся выдать себя. А ночью, тайком, заплатив одному рыбаку за работу гребца да за лодку, поплыл к кораблю Гордыни. Упредить.После встречи с Гордыней каждый день Репах ждал весточки от князя. В том, что царевич мертв, он и не сомневался. А коли так, значит, он один наследник остался. И сегодня-завтра, князь Гордыня объявит об этом людям Златограда. А уж Репах, став царем, не забудет о доброте князя. Сделает его своим лучшим другом да советником. Так мечталось Репаху.Однако время шло, а вестей от князя не было. Никто не звал Репаха на царствование. Не вытерпев, ночью снова отправился молодец на корабль к Гордыне.В этот раз, Гордыня не обрадовался гостю. Хмуро спросил:- Зачем пожаловал?Репах от такой немилости растерялся:- Да как же… я вестей от вас князь жду… я же теперь один наследник трона…Гордыня насмешливо смотрел на Репаха.- Вы не думайте, князь! Я вашу доброту не забуду! Сделаю вас первым человеком в царстве, после царя…Гордыня не спеша, прошелся мимо молодого воина.- Знаешь ли ты, щенок, что я и так был первым человеком в царстве! Я был настоящим царем, а не Милонег! И теперь ты, мужик безродный, решил оказать мне милость? – Гордыня захохотал. А следом за ним захохотали и наемники, с которыми никогда не расставался князь.- Да как же это - мужик безродный? Вы же сами мне сказывали, что Милонег мой батюшка.Гордыня развел руками:- Я пошутил…Кровь отхлынула от лица Репаха. Как же это? Да разве так можно шутить? Он же ради князя был на все готов, а он… Бросился молодец на Гордыню, да преградили ему путь наемники. А один из них, занеся руку с кривым кинжалом над Репахом, обернулся к Гордыне. Князь кивнул, и кинжал наемника вонзился в грудь Репаха.Спустя несколько минут, тело воина с привязанным к ногам камнем, было сброшено за борт корабля, в воды Лазурного моря.Возле шатра Юлая жарко пылал огонь. Юлай с большим удовольствием бы зашел в шатер и там продолжил беседу, но Ярыш попросил еще немного посидеть под открытым небом. Больно уж хорошо звездное небо над холмами!- Хорошо тут у вас, вольно. Словно у нас в степи! Только ветер тут студеный от озера. А в степи теплее.- Так летом и в холмах теплее, - возразил Юлай. Он кутался в теплый плащ, и пересел ближе к огню.- Эх, была бы моя воля, остался бы я в холмах, раз уж в степь мне дороги нет,- вздохнул Ярыш.Тут к костру подошли Лайда и Хэйла. Лучезар, узнав свою невесту, смутился.- Можно ли погреться у костра, братец Юлай?- насмешливо спросила Лайда.- Можно,- ответил Юлай, а сам подумал: «Были бы в шатре, не пришли бы они к нам. А теперь и не поговоришь при них».Лайда и Хэйла присели возле костра так, что Хэйла оказалась по левую руку от Лучезара. Лучезар понимал, что должен что-то сказать девушке, но язык словно присох. Неловкое молчание нарушила Лайда.- Как вам, гости дорогие, нравится у нас в холмах? По нраву ли вам наше нелегкое житье?- Всем хороши холмы, да только студено,- пожаловался Есислав. Лайда улыбнулась и повернулась к Ярышу:- Ну а ты что скажешь, степной человек?- Нравится мне у вас. Даже и покидать холмы не хочется!- А ты женись на волшебнице, вот и останешься жить в холмах,- пошутил Лучезар.Молодцы рассмеялись, а Лайда недовольно поджала губы.- Можно и Есиславу тут невесту подыскать,- подкинул масла в огонь Ярыш.- Ага, вон Лайду забирай, царевич!- засмеялся Юлай.Глаза Лайды полыхнули недобрым огнём:- Чтобы я, внучка великой Яххи, взяла в мужья чужака? Никогда тому не быть!- Да ладно тебе, сестрица. Юлай шутит,- примирительно сказал Лучезар.Однако Ярыш, не зная крутой нрав