Красавчики из френдзоны (СИ) - Камински Аделина

— Я просто очень рада тебя видеть, — расплылись мои губы в лучезарной улыбке, и принялась готовить стол к сегодняшним лекциям.

Постараюсь больше не вмешивать подругу в наши с Сириусом разборки. Кого бы я ни спасла из его хитрых рук, этот нейтрал всё равно окажется заменен другим. Сорняк следует выдирать с корнем.

Улыбнулась старосте, пока он спускался на выполнение ежедневного ритуала по пробудке профессора Лангью. Парень улыбнулся в ответ, и я сразу перевела взгляд в тетрадку перед собой.

Если бы нейтралам разрешалось играть в кино, я стала бы неплохой актрисой. В который раз уже убеждаюсь в этом. Так. Меньше самолюбования, больше очков прогресса.

Однако я и так знала, какой ход предстоит сделать следующим. Дождаться, пока Сириус подсядет ко мне во время обеденного перерыва и вести разговор более смело. Теперь я это могу.

Ох, времена, когда я была безнадежно влюблена в Сириуса Альтенайра, кажутся доисторическими.

Не будем же тянуть резину на лекциях профессора и переместимся сразу в столовую. За тот же столик в углу у окна. Издевательства над Фабричио в третий раз… избавьте меня от подробного описания.

— Привет.

Привет, паучок, угодивший в собственную паутину.

— Привет, Сириус.

Он улыбнулся, услышав собственное имя. Знал бы ты, антагонист, как оно меня заколебало.

— Прошу прощения за бесцеремонность, Дельфина…

Просил ли ты прощения, когда затыкал мне лицо тряпкой, пропитанной какой-то усыпляющей дрянью? Или когда к койке лабораторной пристегивал за руки и за ноги? А может, тогда, когда лезвие в живот мне всадил по самую рукоятку, потому что я слишком много знала? Нет. Не просил.

— …но позволь задать личный вопрос?

— Разумеется, задавай.

— Эти стихийники, которых называют Красавчиками. Ты с ними… довольно близка, верно? Гуляли слухи…

— Близка, — оборвала я парня на полуслове. — Мы ведь тянемся к силе. Мы, — с нажимом произнесла я, чуть наклонившись к Сириусу, — ничтожные нейтралы. Извини, что так резко…

Мне показалось, что я перегнула палку, но староста пару разу кивнул и глубоко вздохнул.

— На истину не обижаются. Чем-то мы даже похожи… в своих суждениях.

— Совсем чуть-чуть.

Моя банда нагрянула минута в минуту, и пуганный младший Альтенайр дал стрекоча. Стоит надеяться, что мой шаг навстречу его интересам немного нас сблизил.

Так. Ойя уселся по левую руку от меня, Рин — по правую. На стол не уселся никто. Непорядок. Рин, ты занял не то место.

— А где Миши? — задала логичный вопрос.

— Миши? — аквер глянул по сторонам. — Мы думали, уже здесь.

Если бы реальность, в которой я находилась, была настоящей, вряд ли я тоже обеспокоилась отсутствием Миши. Мало ли, какие дела его могли задержать. Но я понимала, что террер должен здесь быть. Обязан при адекватном стечении вещей. Если же его нет — причина этому мое утреннее вмешательство в события реальности текущей. На кого могло повлиять мое участие в параде красоты? На фанатов Миши. А как этот мальчишка относится к своим фанатам? Правильно. Боится.

— Я сейчас.

Вскочила со стула, оставив на столе стынущий обед, и побежала на поиски. Раз уж я в очередной раз заварила несъедобную кашу, мне ее и расхлебывать.

Сперва следовало проверить учебное крыло терреров. Да, нельзя нам, нейтралам, шататься по чужим территориям, но обстоятельства требовали нарушения правил академии.

Этаж был практически пуст. Часть студентов — в столовой или на пути к ней, часть — на улице греется в лучах полуденного июньского солнца. Террерами в особенности был облюбован задний двор. Некоторые на большой перемене и в соседний лесок успевали заскочить, в магии попрактиковаться, живительной силы из земли подчерпнуть. В любом случае, Миши с однокурсниками отношений не водил и в больших компаниях никогда замечен не был.

— Миши! — я позвала. Мне не ответили. — Миши!

Плюм.

На пол передо мной выкатился камушек. Нагнулась, подняла, осмотрела его. Декоративный. Такие обычно в горшки цветочные насыпают.

Положила обратно, но к нему тут же добавился еще один. Траекторию в этот раз проследить успела. Из приоткрытой двери аудитории бросают.

Следующий камень пролетел мимо меня по скользкому полу, и я рывком дернула дверь аудитории на себя. Чья-то фигура молниеносно юркнула под учительский стол.

— Миши?

Осторожно, на цыпочках подкрадывалась я к импровизированному убежищу. Боялась спугнуть. Но как только в коридоре защебетали женские голоса, террер сам вынырнул из-под стола, схватил меня за руку и утащил за собой.

— Ты…

— Тс-с-с… — приложил он палец к моим губам.

И почти сразу же послышался цокот каблуков.

— Я видела, как сюда кто-то зашел.

— Показалось? Здесь смотрели уже.

— В туалете мужском еще не смотрели, — обладательница третьего голоса дошла до самого преподавательского стола. Заглянула в окно, кажется, но так и не удосужилась нагнуться.

— Ты туда пойдешь? Серьезно?

— Можно парней попросить. Если ошивается там кто…

Голоса удалялись всё сильнее, пока не стихли окончательно.

Истерзанный поклонницами друг сидел напротив меня, уткнувшись в колени подбородком. Истерзанный, кстати, в прямом смысле этого слова. Воротник рубахи перекошен и испещрен жирными следами губной помады. Подкладка пиджака проглядывала сквозь надорванный рукав в области плеча. Обоих плеч. Несколько верхних пуговиц расстегнуты, а оттуда же выглядывает нижний край рубашки.

Да, я изучила парня вдоль и поперек, прежде чем начать расспросы.

— Они, да? — кивнула в сторону двери. Миши судорожно вздохнул. — Маловато будет для таких, э… повреждений.

— Они рассредоточились, — сдвинув брови, террер поднял на меня тяжелый взгляд. — Это только одна из групп.

— А из-за чего? Всё ж нормально было. — Всё, кроме моего утреннего представления. О ребятах тоже подумать стоило тогда, не только о себе.

— Это… девушки из моего клуба.

— Чего-чего?

— Они… немного ревнуют. Но тебя это никак не касается, ты не думай…

— Немного ревнуют? Твой видок больше на попытку изнасилования смахивает.

— Ну…

— В чем дело? Что они сказали?

— Мне… знаешь, Дельфина, — он еще плотнее прижался к противоположной стороне стола, — мне немного неловко обсуждать с тобой это. И сидеть в таком виде… т-тоже.

— Миши…

— Представь, что меня нет. Помнишь, как вы в детстве любили представлять? Что меня нет. Что я наелся каких-то таблеток и стал невидимкой.

Одна из потех Ойи и Рина. Помню, как же. До сих удивляюсь, как Миши терпел всё то, что с ним вытворяли маленькие обормоты. Дома ему жилось намного спокойнее, но каждый раз он возвращался к нам в особняк Горьску и играл не последнюю роль в сомнительных забавах.

— Мне уйти? — спросила я, хоть оставлять друга в таком состоянии не собиралась.

— Нет. Но уходи, если хочешь.

— Я не хочу.

— Тогда не уходи.

Я усмехнулась, по-доброму. Переползла на его сторону, а он уронил голову на мое плечо.

Миши никогда не умел давать сдачи. Не встревал в конфликты, а раз уж встрял, то постарается разрешить его даже с ущербом для себя. Я привыкла к особенностям его характера и привычкам так же быстро, как к остальным мальчишкам нашей компании. Но если Ойя и Рин чаще действовали в собственных интересах, Миши следовал за ними, лишь изредка оглядываясь на желания. Свои желания, право на исполнение которых ему никто не давал.

Когда этот террер признался мне в недружеских чувствах, то пообещал забрать слова назад, если они причинят мне неудобства.

А в детстве он был единственным, с кем можно просто помолчать. Не трещать без умолку, не ругаться, не обсуждать фантастические и смешные истории с участием знакомых стихийников. Лечь на зеленую лужайку голова к голове, прикрыть глаза и не думать ни о чем.

Короче говоря, с какой стороны ни посмотри, а Миши в нашей банде считался скорее четвертым лишним, нежели полноценным участником. Даже славу академического трио идолов шлейфом несли за собой файер и аквер, сражая наповал своей природной харизмой, дерзостью, вседозволенностью. Миши таким не страдал.