Интересная жизнь… Интересные времена… Общественно-биографические, почти художественные, в меру правдивые записки - Владимир Михайлович Соколов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В гостинице ЦК ВЛКСМ «Юность» проходило какое-то международное молодежное действо. В перерыве заседания участников пригласили отобедать в ресторан гостиницы. Сижу с друзьями-коллегами, ем свою котлету. К столу подходит лощеный, хорошо вышколенный товарищ и просит пройти за ним. Иду. В отдельном зале за закрытой дверью, за столами с совсем другими блюдами, чем у нас, сидят комсомольские «вожди» во главе с Геннадием Янаевым (будущим вице-президентом России). Тот, не переставая жевать, не пригласив присесть, тоном большого босса стал давать мне какие-то руководящие указания. Повторюсь, мелочь, но весьма показательная. Но главное, конечно, не в поведении комсомольских вождей, хотя и это важно, а в том, что из комсомольской работы уходила самодеятельность, инициатива. Она не только не поощрялась, но зачастую наказывалась. Делать надо было только то, что спускалось сверху, что одобрялось вышестоящим начальством. Формализм, показуха, желание угодить начальству, да и перерождение самого этого начальства убили живую сущность добровольного объединения активной молодежи, каким изначально и был комсомол. Вернемся к 14-му съезду ВЛКСМ.
На самом съезде царила атмосфера праздника, какого-то всеобщего энтузиазма. С каким восторгом смотрели все на Юрия Гагарина, который вносил в зал знамя ВЛКСМ! Много лет спустя знакомые рассказывали мне, что в музее Гагарина в Звездном городке видели мой большой портрет. Почему, откуда?! Оказывается, Гагарина, несущего знамя комсомола, сфотографировали в тот момент, когда он поравнялся со мной. Дело в том, что руководителей делегаций старались рассаживать на крайние места у прохода (наверное, потому, чтобы они никого из своих не выпускали, когда не надо). Московская делегация сидела в первых рядах. Вот я и попал в объектив вместе с первым космонавтом.
Закончился съезд, продолжалась работа. На четвертом году моей комсомольской жизни, где-то к концу 1964 года, я понял, что все, надо уходить. Выгорел, перерос. Да и Трушин (первый секретарь Московского горкома комсомола) был бы, конечно, рад, чтобы строптивый секретарь ушел. Снять вроде не за что, да и опасно, район сложный, трудно подобрать другого, а тут сам уходит. Стал я подыскивать себе место работы, и в это время меня пригласил к себе Б. Пастухов, он уже стал вторым секретарем ЦК ВЛКСМ. Пастухов предложил мне стать заместителем заведующего международным отделом ЦК (он назывался просто «отдел ЦК»). Предупредил: «Если не будет против Петр Решетов – председатель Комитета молодежных организаций СССР». Пришел я к Решетову, около часа поговорили, он дал добро. Не знал я тогда, что подружимся мы с ним в дальнейшем и более десяти лет будем вместе работать в академии! А тогда мне просто сказали, чтобы я вышел на работу. И целую неделю проработал я в должности замруководителя международным отделом ЦК ВЛКСМ! Всего неделю… Затем меня должны были утвердить в этой должности на бюро ЦК ВЛКСМ. Пришел на утверждение. Еще человека три ждали решения своей участи в приемной бюро. Их приглашали, и через 5–7 минут они уже выходили радостными. Остался я один. Жду. Наверное, более получаса прошло, когда вышел ко мне Пастухов: «Да, Соколов, сильного ты врага себе нажил. Ничего я не смог сделать, не утвердили тебя». Кто был моим врагом, я и сам хорошо знал. Секретарем ЦК ВЛКСМ по идеологии был в это время один человек, фамилию которого я и упоминать не хочу. Своеобразный был товарищ.
«Встретились» мы с ним на страницах одного номера журнала «Театр». Номер был посвящен молодежи и открывался большой статьей этого секретаря о роли молодежи в культурной жизни страны. Была в журнале и моя небольшая заметка «Молодежь с Театральной площади» о работе комсомола в театрах нашего района. Через некоторое время этот секретарь пригласил меня на прием к себе и предложил должность инструктора ЦК ВЛКСМ в отделе по работе с творческой молодежью. Я отказался. Каюсь, не хотелось мне быть самым маленьким винтиком в аппарате, да и очень уж не понравился мне барский тон, высокомерие моего собеседника. Но особо поразило меня его поведение после моего отказа. «Ты еще пожалеешь об этом, я тебя всюду найду!» – злобно прошипел он. Ну и нашел, и не смог Борис Пастухов «переломить» его. Я не особенно жалел о потерянном месте, поскольку к этому времени меня уже звал на работу Георгий Александрович Иванов, который стал заместителем председателя Комитета по радиовещанию и телевидению, руководителем Центрального телевидения СССР. Его туда назначили с должности первого секретаря Свердловского райкома партии. Кстати, история этого назначения наглядно характеризует некоторые аспекты кадровой политики того времени.
В том же 1964 году распространился слух, что Иванова собираются избрать секретарем МГК КПСС по идеологической работе. Это был не просто слух, нам официально объявил об этом на собрании аппарата райкома руководящий товарищ «сверху»: «Готовьтесь, мол, к смене руководителя». Он и стал готовиться, бабки подбивать. Радовался. К его несчастью, в это время проходил в Москве какой-то городской партийно-хозяйственный актив. Выступил на нем и Георгий Александрович. И выступил хорошо, ярко, все-таки актер по профессии, да и просто умный человек. Сорвал овации. Значительно большие, чем аплодировали до этого тусклому докладу первого секретаря горкома партии Егорычеву. И все, не взяли Георгия Александровича в секретари горкома. Не захотел Егорычев, чтобы в его подчинении кто-то ярче него был. Но так как об уходе Иванова уже объявили, то и нашли ему работу на телевидении. И хорошо сделали, поскольку эта работа была ему больше по духу. Вот он меня на телевидение и пригласил, я согласился. Так и расстался я со своей комсомольской деятельностью. Но закончить на этом свой рассказ о ней не могу. Именно в комсомольский период произошло у меня событие, к комсомольской работе впрямую не относящееся, но одно из самых счастливых в жизни: родилась у меня единственная и любимая дочка.
Пусть не смущает читателей реплика «впрямую не относящееся». Действительно косвенное отношение к рождению дочери моя комсомольская должность все же имела. Должен сказать, и поверьте, это абсолютно честно, за все годы работы первым секретарем райкома я никогда и ни в чем не пользовался своим положением. Да в то время и пользоваться-то особо нечем было. В продуктах питания в 60-е годы дефицита не было. Мы, например, с женой иногда собирались с духом, а вернее, с деньгами, и баловали себя осетринкой горячего копчения, а то и граммов сто –
