Тени Мали - Вадим Павлович Фефилов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– У тебя остались цветные линзы, чтобы сделать глаза черными? – Омар Хомахи гладил верблюда по большой голове.
– Да.
– Хорошо, а мне надо найти для тебя большую фотокамеру. Будто ты сама снимаешь интервью для разных сайтов. Времени для поиска новых членов «съемочной группы» нет. Надо бы кого поприличнее, а где их взять?
– А они были приличные? – она показала на кучу песка и мелких камней за шатром. – Оба из тюрьмы сбежали. Один террорист, другой маму зарубил. – Бенфику передернуло, как будто ей стало холодно. – Что дальше?
– Поезжай к озеру Дире, а у меня дела. Отправим французам имейл с просьбой об интервью с адмиралом.
– Как вы назовете меня в письме? – спросила Бенфика. – Как будут звать алжирскую журналистку?
– Тебя это заботит?
– Давайте уже без всяких Платини. Хватит нам футболистов.
– Ольга Блохин.
– Кто?
– Ольга Блохин. Она реально родилась и живет в Алжире. Внешне похожа на тебя и почти твоего возраста. Снимает и продает фото и видео на темы африканской фешен-индустрии и прочей дребедени разным местным сайтам. У нее есть профиль в соцсетях, но фотографий нет. Скорее всего, опасается киднеппинга.
– А вдруг Блохин была в Мали и встречалась с адмиралом?
– Она никогда не интересовалась войной. Только модной Африкой. Что ты знаешь о России?
– Путин, ГРУ, Чайковский, Толстой, ну и так далее.
– Отлично, твоя прабабушка была из Киева. Она бежала от Сталина во Францию. Потом перебралась в Алжир вместе с мужем, внуком известного алжирского генерала Юссуфа.
– Откуда такие подробности?
– Одному смазливому туарегу было поручено сойтись с Блохин в Алжире, ну он и сошелся…
– О Аллах!
Боевик похлопал верблюда по пыльной морде.
– Разве не хочешь меня спросить о главном?
– О чем?
– Как мы захватим адмирала.
– Тут много ума не надо. Мне придется убедить его выйти за ворота военной базы под предлогом, что интервью, записанное не в кабинете, а на улице освобожденного им города, будет выглядеть круче. Как-то так?
– Все верно. – Он довольно кивнул. – Мы в тебе не ошиблись.
– Но мне непонятно, – продолжила Бенфика, – про нашу эвакуацию. За периметр базы адмирал выйдет под охраной спецназа.
– Мы все предусмотрели.
Его самоуверенность вывела ее из равновесия. Она впервые в жизни собезьянничала и передразнила чужой голос.
– Два меча в одни ножны не входят… – Сиплое мяуканье у нее получилось очень даже похоже. – Омар, а вам не стыдно сотрудничать с людьми из DGSE?
– Разве я сотрудничаю? – Он приторачивал огромный рюкзак на мехари и даже не повернулся. – Я использую людей из DGSE в наших целях.
– Но это же глупо.
– Почему?
Он не повысил голос. Спокойно уселся на своего дромадера и скомандовал «пошел». Мехари медленно поднялся и враскачку двинулся от палатки. Бенфика запрыгнула в джип. Ей хотелось рвануть с места, чтобы быстро оказаться за горизонтом. Но она включила первую передачу и поравняла внедорожник рядом с шагающим верблюдом.
– Сотрудникам DGSE нельзя верить. Они повяжут нас с поличным. Или перестреляют на месте. Я бы на их месте так и сделала.
– У тебя нет полной информации, – сказал всадник. – И ты мыслишь категориями своей тухлой арабской госбезопасности.
Слушать его оскорбления было невыносимо, но она решила придерживаться выбранной линии поведения – только покладистость и только сотрудничество.
– Кого мне искать на озере Дире?
Всадник на верблюде удивился.
– А разве я еще не рассказал тебе про тетушку Маммас? – Так удивляются мужчины-арабы на ее родине, когда не хотят признаваться в собственной оплошности, например в невыполненном обещании. – На озере Дире живет тетушка Маммас. Она знает все детали предстоящей операции. Наш план – это во многом план тетушки Маммас.
Бенфика заскрипела зубами, чуть нажала педаль газа, крутнула руль влево и затормозила, преградив всаднику дорогу. Выпихнула сопливую и вонючую морду ездового верблюда из салона внедорожника.
– Вы привезете на озеро Дире мой новый паспорт, – сказала она. – И я заговорю по-русски. Только тогда заговорю по-русски… Вам ясно?
– Будь повежливее с Маммас, поскольку она… – начал всадник как ни в чем ни бывало.
Бенфика не дослушала, включила вторую, затем третью передачу, и вскоре всадник на верблюде стал похож на маленькую кляксу в зеркале заднего вида.
Ну вот она и докатилась. Пустынные недоумки вынуждают ее совершить нападение на натовского адмирала по плану деревенской атаманши, живущей в дельте реки Нигер. Правда, и ее родная мать, планировавшая напасть с одним мечом на лидера Ливии, хоть и герой, но выглядела не лучше, точнее сказать – совершенно безумно. И мотив для покушения у нее чудной. И способ реализации странный… Что-то в рассказе Хомахи не сходилось. Все очень криво в его рассказе. Тетя Лемтуна прямо указывала: «Таназар боевитой была, но и терпеливой. В пятнадцать или шестнадцать лет сумела выходить и приручить почти взрослого раненого леопарда, а потом использовала зверюгу для охоты на газелей… Мы все удивлялись, а она гордая была, и тот леопард шастал за ней всюду по пятам». Разве молодая девушка, у которой хватило ума и терпения превратить почти взрослого леопарда в домашнее животное, взялась бы всерьез планировать мероприятие такого уровня сложности на основании мутных обвинений европейцев и американцев, априори настроенных к Каддафи негативно? Вряд ли…
Дорогу из красного железистого гравия замело пылью, колючками, песком и мелкими камнями, и она вела джип со скоростью пять-десять километров в час, ориентируясь лишь по тактическим часам с поддержкой топографических карт. В этой проклятой пустыне у нее осталось несколько дел. Она должна подвесить за ноги Омара Хомахи в укромном месте и качественно завершить допрос. Ей надо изъять у командующего повстанцами Ибрагима Гали новый паспорт на имя… О Аллах! На имя
