Стратег (СИ) - "Пантелей"

– Сдаться мы им не предложим? – уточнил Ги де Дампьер.

– Предложим, – усмехнулся чему-то Ричард. – Прямо сегодня и предложим, но я уверен, что они откажутся. Иерусалим будем брать мечом. Всех, кто не успеет сбежать – заковывать в колодки. Потом разберёмся, кого из них отпустить, а кого продать, в любом случае, в Иерусалиме они больше жить не будут.

– Христианских священников тоже в колодки? – нейтрально поинтересовался Магистр Госпитальеров.

– Всех, кто не успеет сбежать на восток. Зачем нам священники, которые прекрасно ладили с сарацинами? Позже церковь решит их судьбу, но в Иерусалиме они мне точно не нужны.

– Кто же тогда отслужит торжественные молебны в храмах? – удивился впервые присутствующий на военном совете принц-бастард.

– С нами два Ордена, в которых каждый рыцарь является монахом. Они отслужат ничуть не хуже, кроме того, они это право заслужили. Сэр де Сабле и сэр де Донжон, заранее распределите между братьями обязанности, пусть потренируются кадилом махать, два дня на подготовку у вас есть.

Не зря Ричард целый год готовил армию, штурм Иерусалима прошёл как по нотам. На рассвете двадцатого сентября 1193 года почти одновременно взорвались мины, вынесшие сразу трое ворот: западные, северные и южные и крестоносцы ворвались в город. Дирижировал общим процессом граф Эдессы, Раймунд Тулузский командовал западным отрядом, а английский король, избавившись от бремени командира, вспоминал молодость, заодно испытывая свой новый доспех, который в другой истории называли готическим, а в этой наверное назовут Иерусалимским.

Хороший получился доспех. В пешей рубке, против относительно лёгких сарацинских сабель, не требовался даже щит, поэтому Ричард сражался двумя клинками, идя сквозь город на острие клина своих свитских. Очень высокого роста для этой эпохи, при этом полностью закованный в броню, он внушал противникам не меньший ужас, чем внушил бы вдруг появившийся в Иерусалиме боевой вертолёт из будущего. Остановился английский король только в Храме Гроба Господня. Что характерно – пустом.

– Сир. – Гийом де Баскервиль, сеньор де Антеп выглядел встревоженным. – Мы слишком оторвались от своих.

– Занимайте оборону, скоро нас догонят, – блаженно улыбнулся Ричард, стащив с головы шлем. – И всё-таки это была славная битва. Что не говори, а в пешей рубке есть своя прелесть. Жиль, поищите вина, должно же оно здесь быть для причастий. У меня в глотке совершенно пересохло.

Вино нашлось, контратаки не случилось и уже к полудню Иерусалим был зачищен полностью. В успехе английский король нисколько не сомневался, поэтому заранее распорядился доставить к вечеру двадцатого в город всех четырёх королев: свою мать, вдовствующую королеву Англии, герцогиню Алиенору Аквитанскую; сестру, вдовствующую королеву Сицилии Джоанну Английскую; пока ещё свою жену, Беренгарию Наваррскую и невесту, вдовствующую королеву Изабеллу Иерусалимскую. Пришла пора устраивать дела семейные.

– Я безумно рад вас видеть, маман. – Ричард коснулся губами руки матери, при этом не выражая не только безумной радости, но и какого-либо видимого удовольствия. – Несомненно, что ваше появление на Святой земле воодушевило всю армию, так что можете считать, что внесли в эту победу значимый вклад.

– Я тоже безумно рада видеть вас, Ричард, – старая интриганка изобразила доброжелательную улыбку. – Вы в курсе, что ваши неотёсанные болваны арестовали мою свиту, а двух рыцарей убили?

– В курсе, маман. Произошёл несчастный случай. У нас тут, знаете ли, война, а воевать против всей Азии – это совсем другое дело, чем гонять мятежных барончиков по Аквитании. На войне действуют законы военного положения, и вы их нарушили, отказавшись подчиниться приказу вышестоящего начальника. Сеньор де Сидон был в полном праве отдать приказ перебить всех, включая и вас, однако он поступил очень благородно. Называть его после этого неотёсанным болваном – это уже чёрная неблагодарность с вашей стороны.

– А граф Лестер? Что он себе позволяет?

– Всё то, в чём я его уполномочил и действует гораздо мягче и деликатнее, чем действовал бы на его месте я. Графу было приказано подавить мятеж, и он его подавил. Графу был сделан довольно толстый намёк, что пленных лучше не брать, но намёк – это не приказ, поэтому он вправе был поступить по своему разумению. Вы должны благодарить графа, что Джонни до сих пор жив, а вместо этого на него жалуетесь. И кому? Мне! Вы в своём уме, маман?

– Вы чудовище, Ричард!

– Взаимно, маман. Вы тоже далеко не ангел, но я с этим мирюсь. Коли уж мы теперь познали истинные сущности друг друга, не поговорить ли нам откровенно? Даже двум чудовищам не обязательно воевать между собой, всегда можно найти общего врага.

– А Джон?

– А что Джон? – равнодушно пожал плечами Ричард. – Как только доберусь до Ноттингема, буду его судить за измену. Не хотите почитать его признания, маман, граф Лестер мне их уже прислал? Не хотите – как хотите. Но знайте, что если я успею в Ноттингем раньше, чем Джон примет постриг, то закончит он свой жизненный путь на плахе палача. Дикси! У вас есть время, чтобы уберечь его дурную голову от отделения от тела. Вы ведь и сами в курсе, что его талантов хватит только для управления каким-нибудь захолустным аббатством.

– Епископством, – начала торг Алиенора Аквитанская.

– Угробит, – усмехнулся Ричард. – Джон трус, подлец и дурак. Не жалко вам отдавать людей под его начало?

– Господь не оставит его своей милостью. Это меньшее, на что я соглашусь. Джон сын короля.

– Вам лучше знать, маман, чей он сын, – сверкнул своими кошачьими глазами Ричард. – Условие принимается. Найдём дураку епископство, которое не так жалко угробить. Надеюсь, что демаршей против замужества Джоанны мне от вас ожидать не придётся?

– Не придётся. Джоанна уже непраздна. Ты стал коварен, как сам Сатана, Ричард.

– С вами станешь. Вы и Сатану способны с ума свести. Теперь следующее. Моя жена, королева Беренгария решила принять постриг, я решил взять в жёны Изабеллу Иерусалимскую, у неё как раз закончился траур. Всё это произойдёт в ближайшие три дня.

– Как на это отреагирует Наваррский дом?

– Как на Волю Господню. Наш союз остаётся в силе и даже приданное Беренгарии они назад не требуют. Тесть и шурин у меня очень разумные люди и способны оценить потенциал расширения нашего союза за счёт Окситании.

– Ты с ними это уже согласовал? – искренне изумилась вдовствующая королева.

– Разумеется, маман. Я отправлял к ним посла и уже получил ответ.

– Я тебя не узнаю, Ричард.

– Я вас тоже, маман. Прежняя Алиенора давно бы кинула в меня кубком и затеяла скандал, а вы всё медлите.

Вдовствующая королева Англии сначала поперхнулась, потом улыбнулась и наконец расхохоталась, как простолюдинка.

– Я принимаю твои условия, Ричард. Распоряжайтесь мною, Сир, клянусь, что впредь буду исполнять вашу волю, даже если она покажется мне непонятной.

– Аминь, маман! – отсалютовал кубком Ричард. – Значит вам первой следует заявить о правах моей приёмной дочери Марии на Монферрат.

Глава 16

Наутро после благодарственных молебнов, которые отслужили рыцари Тамплиеры и Госпитальеры, Ричард повелел собрать временный клир Иерусалима для решения важнейшей из задач – выбора Иерусалимского Патриарха. От клира отчётливо тянуло перегаром, что свидетельствовало о бурном ночном праздновании победы, а на лицах читалось желание опохмелиться, но английский король был неумолим. Патриарха следовало избрать незамедлительно, пока Иерусалим не заполонила всякая гражданская сволочь, и церковная власть находилась в руках военных. Пусть и военных монахов, но людей проверенных и заслуженных.

– Без малого пять лет мы шли к этой цели и вот сегодня, в Храме Гроба Господня, пришло время подвести итоги. Иерусалим наш, других священников, кроме вас, здесь сейчас нет, значит, именно вам и предстоит выбрать Патриарха.

– Вы сами приказали посадить под арест всех Иерусалимских служителей церкви, Сир, – осторожно напомнил Иоанн VII, Патриарх Антиохии.