Игра в поддавки - Александр Митич

Впереди лес стоит низкой стеной — особенный лес, на периферии Зоны такого не встретишь. Деревья в нём как резиновые: толкнёшь такое — оно до-о-олго качается, а отломить сук вообще невозможно. Можно срезать ножом лист, и при попытке порвать его он будет растягиваться, как латекс. А главное, живут эти деревья какой-то своей, согласованной жизнью — вот и сейчас они слегка покачиваются все разом, синхронно, хотя в воздухе ни ветерка. И не шумят совершенно, отчего уюта, мягко говоря, никакого. Правильно мне говорили: кто впервые в таком лесу, того всегда жуть одолевает, хотя от самих деревьев вреда вроде ещё никому не было. И мутанты такие леса не очень любят. Правда, кое-кто из сталкеров утверждает, будто эти места облюбовали кровососы, только я в это не верю: у кого им здесь кровь сосать? Каучук здесь, может, и есть, а носителей тёплой кровушки жди-пожди — подохнешь с голодухи, пока дождёшься. Вот радиоактивность в резиновых лесах всегда повышенная по сравнению со средним фоном Зоны — это да. Что есть, то есть. Лучше не ночевать в таком лесу, но укрыться на короткое время вполне можно. Блин, опять угадал! В смысле — накаркал.

— Вертолёт! — кричит Гляпа. Слух у него отменный.

— В лес! — командует Хвост, но всё же оглядывается на меня: подтверждаешь ли?

Ещё бы я не подтвердил! Когда военные имитируют бурную деятельность, умные люди сидят тишком и не лезут им на глаза. Теперь и я слышу вертолёт, его звук быстро приближается, машина идёт низко. Мы бежим к лесу. Успеем? Должны успеть. Заметить-то нас пилот, наверное, заметит, но успеет ли обстрелять, пока мы как на блюдечке? Вот это вряд ли. А в резиновом лесу мы рассеемся…

Вот он. Не оборачиваюсь, но чувствую затылком: показался. Прямая видимость. Сейчас пилот заметит нас. Главный вопрос: сам он примет решение или свяжется с командованием? Но в любом случае у нас хорошие шансы, если только командование не прикажет накрыть весь квадрат артогнём. Но кто не рискует, тот не ходит в Зону, а пьёт спокойно шампанское.

— А-а-а-а-а!…

Кричит Гляпа. До леса ему осталось всего ничего, а он тормозит на ровном месте так, что комья земли летят из-под подошв, и машет руками, что твоя мельница. И я его очень понимаю: резиновый лес вздрагивает, гуттаперчевые деревья мотаются туда-сюда, и из леса поднимается псевдогигант.

Здоровенный. Я таких ещё не встречал. Корявые каучуковые деревья ему по грудь, он раздвигает их, как водоросли, и сам оброс чем-то вроде водорослей — не то шерстью, не то какой-то паразитической ботаникой. От его рыка готовы встать дыбом все волосы на теле, но не встают. Им некогда.

Хвост бросается влево, а я вправо, на бегу освобождаясь от рюкзака. Гляпа меня сейчас не интересует, а Вычет дальше всех от псевдогиганта, авось сам успеет сориентироваться. Псевдогиганты тупы, их надо валить с нескольких огневых точек, обязательно рассредоточенных. На этом выигрывается время — псевдогигант не может сразу решить, кого атаковать в первую очередь, и с ревом топчется на месте почём зря, расстреливаемый спереди, справа и слева.

— Не в голову! — кричу я. — В шею!

В шее у псевдогиганта, как у всех порядочных позвоночных, таятся артерии, а стрельба в голову малополезна: при всей массивности псевдогигантовой башки в ней удивительно мало мозгов, а череп толстый, не всякая пуля его возьмёт. Глазки тоже маленькие, трудно попасть. Можно палить по туловищу, но это долгая канитель, псевдогиганты на редкость живучи. Шея лучше всего.

А вот и вертолёт. Он идёт совсем низко — пилот, как видно, отчаянный парень. Куда ж ты летишь, сволочь? Ворону тебе в воздухозаборник, ракету в топливный бак! Самое время менять диспозицию и, уж конечно, дислокацию. Крича что-то несусветное, поворачиваюсь и бегу навстречу вертолёту, но, конечно, чуть вбок, чтобы не угодить под пулемёты. Что я ору? Не знаю. Сам себя не слышу. Но вижу, как Вычет тоже улепётывает прочь, и чую, что Хвост и Гляпа делают то же самое, разбегаясь веером. Никто из нас не сделал по псевдогиганту ни одного выстрела.

Рев винтов тонет в грохоте — вертолёт открывает пулемётный огонь. Ответный рёв псевдогиганта я слышу не ушами — всем телом. Вот это номер! — пилот открыл огонь по псевдогиганту, а мы целы! Рефлекс сработал, наверное. Молодой пилот, это точно. Когда прямо перед тобой из леса встаёт этакая махина, палец сам стремится утопить гашетку. Падаю, перекатываюсь на спину, веду стволом автомата и не знаю, кого мне угостить очередью. Может, лучше бежать дальше во всю прыть?

А куда? Кусты, что на той стороне проплешины, не важные, в них не спрячешься, и аномалий вокруг полно…

Клочья! Клочья летят из груди псевдогиганта, и вдруг он делает то, на что я никогда не считал псевдогигантов способными, — прыгает вперёд и вверх, как Кинг-Конг, доставая чудовищными лапами зависший на месте вертолёт. Удар. Треск. Одна лапа псевдогиганта, срубленная винтом, летит в сторону, туда же летят обломки лопастей, и туша чудовища грузно валится на поляну, а вертолёт с воем падает в каучуковый лес и секунду спустя взрывается, подбрасывая к небесам шар клубящегося пламени. Финита. Нет вертолёта. Псевдогигант слабо шевелится, но, по сути, уже мёртв. У него не только вспорота пулями грудь и отрублена рука — он ещё получил лопастью поперёк морды. Картина неаппетитная.

Собираемся вместе. Всех колотит, даже Хвоста, хотя он старается держаться бывалым парнем — подумаешь, мол! Даже меня трясет. Вычет что-то бормочет.

— Что? — Я почти кричу. Оглох.

— Барон Мюнхгаузен, — говорит он громче. — Между крокодилом и львом.

В сердцах крою его по матушке. Если не можешь сказать ничего дельного, так и молчи в тряпочку, умник очкастый!

Глава 9. Свобода быть свободным

Ночуем у Радара.

Вернулись до темноты. Идти назад, естественно, оказалось много легче, Зона не наставила новых подлянок на разведанной дороге. Если честно, я сознательным усилием воли заставил себя вернуться к Радару. Странно, но факт: мне уже не хотелось возвращаться. Пусть трясло меня, пусть пугала ночёвка на подступах к ЧАЭС — мог я идти дальше и чувствовал это. Внезапно как-то ощутил: могу и хочу. Остальные, правда, этого не ощутили, и я смирился.

Горит костёр, и дым ходит по кругу, заставляя каждого из нас поочередно кашлять и тереть глаза. Дров достаточно, успели собрать запас на всю ночь. Ночуем на открытом месте — так безопаснее. В подземелья этого объекта я и днём не сунусь, не то что ночью, хватит с нас ужасов Агропрома, а Хвост тем более туда не рвётся. Под защитой обгрызенной стены единственного худо-бедно уцелевшего здания — увольте. Хорошо, конечно, когда хотя бы за одно направление можно быть спокоен, но так могут думать только новички, не видевшие, как со стены на жертву прыгает снорк. Ближние подходы к костру мы как могли защитили — натаскали камней и трухлявых брёвен, навтыкали ржавых арматурин наклоном наружу. Чепуха это, а не защита, но утопающий за что хватается, а? За арматурину, хе-хе.

— Дежурим парами, — объявляю я. — Кто первый?

— Жребий бросим? — предлагает Хвост.

— Валяй. Монетка есть?

— Давай на спичках.

Вытягиваю короткую — нам с Вычетом караулить первыми. Хвост демонстрирует мне вторую спичку — длинную. Всё, мол, честно. Не верю я ему. Наверняка смухлевал, а поймать его не могу.

— Ладно, спи… Погоди, а где твой контейнер?

— На поле бросил, — безмятежно отвечает Хвост. — Завтра пойдём, подберём.

— Ты бы ещё автомат там бросил…

Ставлю пять к одному: завтра на том поле мы не найдём никакого контейнера с артефактами. Хвост умудрился незаметно прикопать его в только ему одному известном месте, а завтра будет суетливо искать, ныть о пропаже и ругаться чёрными словами.

Наплевать. Спать хочется. Устал. Минувший день был не из лёгких.

Вычет молчит — кажется, надулся. А не болтай что ни попадя — не будешь послан. Потом он всё-таки спрашивает:

— Псевдогиганты — они плотоядные?

— Ты же с биологами общался, не выяснил, что ли? — фыркаю я.

— Это не выяснил. Другие темы были.

— А хрен их знает, — сознаюсь я в невежестве. — Всеядные, наверное. Что в пасть попало, то и жрут. На такую тушу в Зоне никакой плоти не хватит.

— Они устойчивы к пси-излучению?

— Мутанты к нему вообще довольно устойчивы, — просвещаю я напарника, — а псевдогиганты ещё и тупы. В их черепах и выжигать-то нечего.

— Понятно, — говорит Вычет и вновь замолкает.

У меня слипаются глаза. Мне даже нравится, что дрова сырые, — у дежурного есть занятие: раскладывать ветки у костра для просушки и питать огонь только подсохшими. Встаю, подбрасываю в костёр пару веток, и на минуту становится легче. Надо завтра же дойти до Монолита. Надо! Иначе Зона возьмёт меня измором. Если протянуть ещё сутки, то до Монолита я, может, и дойду с языком на плече, а сил на обратный путь уже не останется… Нет, что за чушь! Я ведь не пойду к самому Монолиту и Вычета не пущу. Да ведь он лучше меня понял, что Монолит не имеет к Исполнителю Желаний никакого отношения! Ну, тогда пошарим, поищем возле Четвёртого энергоблока этот самый Исполнитель… Не найдём, конечно, не верю я в него. В смысле, надеюсь на чудо, как все, а умом не верю.