Комедия убийств. Книга 2 - Александр Колин

Важнов помрачнел. Веселость как ветром сдуло. Что-то вклинилось в четко налаженную систему, точно камень угодил в шестерню механизма. Может быть, ошибкой стало превращение жалкого человека, не человека — тряпки, именуемой Ильей Ивановым, в раба? Возможно, отношения «раб» — «господин» изжили себя и следовало отыскать иные, более гибкие, сообразные, если можно так выразиться, моменту формы… Рабовладельческий строй всегда казался Игорю Владимировичу результатом наиболее правильного и логически обоснованного способа взаимодействия людей между собой. За всю свою историю человечество, развивавшееся как бы по спирали, не придумало ничего дешевле, чем рабский труд.

Возможно, в этом и заключался просчет, следовало сразу, что называется, в духе времени завуалировать рабство под проявление свободной воли? Кто же мог ожидать, что она обнаружится у столь жалкого существа? Надо было не позволять ему шалостей, а как следует осадить сразу же после убийства Сланцева, а уж тем паче Ромады. В тот момент Важнов не видел ничего особенно страшного в том, что те, кто прикоснулся к тайне Глаза Одина, умрут, напротив, тут присутствовал даже некоторый шарм, напряженность повышалась. Он-то знал, что ни милиции, ни ФСБ, ни кому бы то ни было не остановить машины смерти. Она сделает свое дело, а потом труп Иванова выбросят на свалку, закроют пухлые папки дел, все забудут об Игнифериусе, который станет наслаждаться жизнью далеко от страны глупцов, получив то, что принадлежит ему по праву. Все складывалось удачно, как вдруг… Невероятно, но факт: появился некто, способный перехватить игру. Но это под силу только… посвященному.

Таких людей не существовало, кроме самого Важнова, приспособившего для собственных нужд документы одного душевнобольного, которого он лечил, будучи еще… народным целителем во времена неразберихи первых послепутчевых лет. Потом начались трудности, возник вопрос: а может ли иностранец?.. Нет так нет. Заработав денег, он оставил практику. Паспорт сумасшедшего пришелся очень кстати, настоящий Важнов выглядел несколько размытой портретной копией доктора, которого посещал, надеясь на исцеление. Что ж, теперь он продолжает питать аналогичные надежды в… психиатрической клинике Белграда, куда, вероятнее всего, и препроводили пассажира с документами гражданина Сербии, вышедшего из поезда в столице данной страны в состоянии тяжелого помутнения рассудка. Это была чистая работа…

Держать Иванова в повиновении, водить его стоило все большего и большего напряжения. Важнову приходилось повышать продолжительность отдыха, при этом он не мог надолго оставлять подопечного без присмотра, для чего усыплял раба. Теперь же вновь наступала пора действовать.

Игорь Владимирович позавтракал, надел парик и спустился вниз, туда, где во дворе стояла его любимая машина — «хонда» цвета бордо. Важное уже взялся за ручку дверцы, но открыть ее не успел, откуда-то, будто из-под капота автомобиля, вынырнул вихрастый парень, на котором куда уместнее смотрелась бы не кожаная китайская курточка и потертые джинсы, а яркий клоунский костюм.

— Гражданин Кралькович, Кай Владиславович? — выпалил он скороговоркой. Все оказалось столь неожиданным, что Важнов невольно качнул головой, издав какой-то звук вроде «а-а-а» или «у-у-у». При этом он успел все же сообразить, что «клоун», знающий его настоящее имя, ни при каком раскладе не может оказаться другом.

— Что тако..? — хмуря брови, проговорил Важнов, но не успел отзвучать вопрос, как чьи-то очень сильные руки скрутили Игоря Владимировича.

— Вы арестованы, — сообщил «клоун».

Щелкнули за спиной браслеты.

— По какому праву?!

— Вы обвиняетесь в убийстве председателя Русской национальной партии господина Олеандрова Анатолия Эдуардовича.

— Что?! Что?! Кто вы такие? Я буду жаловаться!

— Ваше право, — кивнул вихрастый и, вынув из кармана удостоверение, раскрыл его перед носом Игоря Владимировича.

— Федеральная служба безо… — прочитал он.

Важнова втолкнули в подкативший тут же автомобиль. Взревел мотор, и машина выехала прочь со двора.

XCII

— Да, — утомленно обронила Маргарита Осиповна в трубку, услышав глухой незнакомый мужской голос. — Это я, кто вы и что вам нужно?

— Не так важно, кто я, как то, что я вам собираюсь сообщить, — проговорил мужчина. — Я…

— Если это опять насчет моей дочери, — перебила его Маргарита Осиповна, — то я уже устала отвечать на дурацкие вопросы относительно того, где она живет. Я не знаю этого, не знаю! И ничего удивительного тут нет, я не езжу к ней, я плохо себя чувствую, она сама приезжает ко мне, когда нужно. Могу дать вам ее телефон…

Женщина, наконец, сделала паузу, ожидая, что незнакомец скажет что-нибудь вроде: «Одну минуточку, я только возьму ручку», но он произнес нечто совершенно неожиданное:

— Я звоню вам совсем по другому делу. Вы находитесь в большой опасности, будет лучше, если вы на день или на два уедете из города, желательно куда-нибудь подальше. У вас есть родственники или знакомые вне Москвы?

Некоторые люди реагируют на предупреждения об опасности своеобразно: им отчего-то кажется, что доброжелатели преследуют корыстную цель. Именно так повела себя и Маргарита Осиповна, тем более что неизвестный сразу же назвал ее не Олеговной, а именно Осиповной. Смысл обращения женщина истолковала неожиданно.

— Кто вы такой? — вновь поинтересовалась Маргарита Осиповна.

— Это не имеет значения, — сказал незнакомец. — Я частное лицо, но вместе с тем представляю интересы одной… м-м-м, довольно крупной организации…

— Можете не продолжать, — ядовитым тоном прервала женщина звонившего. — Вас подучила моя дочь, так ведь? — Маргарита Осиповна не дала себе труда подумать о том, что, судя по голосу, собеседник ее человек не молодой, а значит, вряд ли может быть «подучен» Ириной. Но упоминание о друзьях и особенно родственниках за пределами Москвы бросало тень на безупречное столичное происхождение, которое выдумала себе Маргарита Осиповна, с годами и сама поверив в него. — Если так, то можете передать ей, чтобы забыла мой номер телефона и адрес и вообще катилась ко всем чертям, куда она там собиралась…

Мужчине истеричная отповедь, видимо, успела изрядно надоесть. И он, перебив собеседницу, сухо произнес:

— Если вы немедленно не уйдете из дома, то вашей дочери, вместо того чтобы ехать в Кашин к вашей матери, придется заниматься похоронами своей. — Не дав опешившей Маргарите Осиповне прийти в себя, он закончил: — Повторяю, лучше будет, если вы последуете моему совету, причем немедленно…

— Так вы знаете про Кашин! — торжествующе возопила женщина, точно все остальное ни в коем случае не касалось ее. — Значит, я права и вы…

Незнакомец повесил трубку. Маргарита Осиповна посмотрела на часы — было начало одиннадцатого утра.

XCIII

Было начало одиннадцатого утра, когда Илья, чистый и довольный жизнью, вновь вышел на улицу.

У него оставались ключи от «мерседеса» Шаркунова; можно было бы просто выкинуть их, но Илья поступил иначе. Он нашел почтовое отделение, где отправил бандероль, немного замешкавшись с написанием адреса, так как не знал, какая организация занимается расследованием убийства столь важной особы — МУР или ФСБ. Решив, что скорее всего последняя, он начертал на бланке ее координаты. Еще один бланк он сложил и незаметно засунул в рукав курки. Юная приемщица во все глаза уставилась на отправителя и даже переспросила, верно ли названа организация, которой предназначается пакет. Илья подтвердил.

— А когда доставят бандероль? — поинтересовался он.

— Дня через три, — проговорила девушка.

— Но тут же всего километров десять, даже, наверное, пять, — изумился Иванов. Работница почты виновато улыбнулась. Илье захотелось убить ее, но он передумал, решив, что у него и так полно дел. Ответив девушке ободряющей улыбкой, он спросил: — А может быть, все-таки можно побыстрее?

Оказалось, что в наш век скоростей все возможно. При почте имелся курьер, готовый за плату отправиться в любой конец Москвы, одним словом — капитализм в действии.

«То-то всполошатся господа контрразведчики! — подумал он с удовольствием. — А может, зря я им? Может, в МУР надо было?»

В конце концов он махнул рукой: не спрашивать же эту глупышку, кто ведет такие дела? Девушка, конечно, сумеет описать комитетчикам его внешность (парик и бороду он снял). Иванов не сомневался, что они идентифицируют его, и сознательно шел на это. Ставки в игре повышались, тут даже крутые «американские» горки — так, ерунда.

Расплатившись, Илья покинул почту, никто из ее посетителей за ним не пошел.

«Значит, меня ведут коллективом, — подумал он и усмехнулся. — Шеф, видно, еще спит? Думаю, ребятки, вам придется разбудить его».