Танец Пепла - Айрин Луна

Гроза уже постепенно утихала, когда за отголосками грома, ему что-то послышалось. Нет, не послышалось — она пела. Тихо, сбивчиво, глотая слёзы, но она пела. Прислушавшись, он с изумлением понял, что узнал мелодию. Её нередко исполняли эльфы, но всегда без слов. Говорили, что истинный текст песни утерян…

Дождь прекратился, и вот она просто одна в ночной тишине, снова недвижима. Он медленно поднялся и бесшумно подошёл — она спала сидя, всё так же подобрав ноги и уронив голову на колени. Ветер легко развевал уже почти сухую ночную сорочку, и она немного подрагивала. Но уже от холода. Повинуясь порыву, он аккуратно взял её на руки. Её голова по инерции упала ему на грудь. Всегда такая гордая и независимая, сейчас в его руках она казалась хрупкой и нежной. Он зашёл внутрь, положил её на кровать, укрыв одеялом — женщина даже не пошевелилась.

Опустившись на колени рядом, он долгое время просто смотрел на её спящую фигуру: на бледное и ещё немного мокрое от слёз и прошедшего ливня, лицо, обрамлённое влажными от дождя волосами, чётко очерченные губы, которые она часто кусала, если злилась. Он поймал себя на том, что его взгляд задержался на них дольше положенного и он мысленно себя одёрнул. Когда не удержавшись, он провел рукой по её щеке, вытирая остатки слёз, она вдруг открыла глаза и сонно посмотрела на него. И вот уже её рука касается его лица, лёгкими движениями прохладных пальцев скользит по линии подбородка.

— Ты?… — почти выдыхает она, с улыбкой на этих губах. Он непроизвольно склоняется ближе.

— Тише, тише… Спи… Я здесь. — Она медленно закрывает глаза, когда его губы в лёгком поцелуе касаются её прохладного лба.

23. Новые и старые знакомые

Мне снился сон. Странный сон, в котором кто-то нёс меня на руках, а потом я смотрела в такие яркие и знакомые голубые глаза. Перед моим взором возник образ мужчины. Длинные прямые светло-каштановые волосы обрамляли такое знакомое и одновременно чужое лицо: прямой благородный нос, светлая кожа, мужественные черты не лишённые природной грации… И эти глаза, устремлённые на меня из-под чётко-очерченных тёмных бровей. Я узнала его даже во сне и невольно улыбнулась: «Олорин…» В ответ он тоже улыбнулся. Прикосновения его рук были такими приятными и успокаивающими. А потом он исчез — остался только нежный шёпот и касания мягких губ на коже… И снова забытье.

Наутро я проснулась от ярких солнечных лучей и, открыв глаза, невольно зажмурилась — вся комната утопала в струящемся свете. Он отражался от изысканной мебели белого дерева, высоких сводов, украшенных тонкой лепниной, и покрытых золотой росписью стен. Занимаемая мной комната при свете дня оказалась ещё более просторной, чем я подумала ночью. На этой широкой кровати, под потолками уходящими ввысь, я показалась себе какой-то маленькой и беспомощной… В голову пришла, почему-то, сказка про Машеньку и трёх медведей. — Замечательно… — Я внутренне заворчала. — Кажется я слишком долго спала. Вот и лезет в голову всякая чушь. Пора вставать, а то ещё что придумается или приснится. — Тут внутри все замерло — мне вспомнился мой вчерашний сон. А сон ли?… Я нахмурилась. — Совсем с ума сошла? Ага, конечно. Гендальф в облике Олорина стоит на коленях и целует твое лицо. А Саурон приносит ромашки и шоколад «Алёнку». — Покачав головой и усмехаясь собственному разыгравшемуся воображению, я потянулась и встала с кровати. Тело было немного ослабленным, но, в целом, я чувствовала себя отдохнувшей и посвежевшей.

Словно почувствовав что-то, в следующее мгновение дверь отворилась, и в комнату зашла высокая женщина в струящемся зелёном платье. Её красивые правильные черты лица и грациозная осанка завораживали. Светлые шелковистые волосы незнакомки были заплетены в затейливую косу, не скрывая заострённые кончики ушей. Увидев мою особу, эльфийка замерла, а потом заулыбавшись подбежала и что-то говоря на непонятном певучем языке, стала меня осматривать. Судя по её отточенным, профессиональным движениям, похоже она была лекарем или кем-то в этом роде. На её вопросы я лишь покачала головой, произнося на всеобщем мою любимую фразу: «Не понимаю». На что женщина слегка хлопнула себя по лбу.

— Что же это я? Конечно же ты меня не понимаешь! Прости. Просто очень рада видеть тебя в здравии и сознании, дитя… — В ответ на последний комментарий я иронично изогнула бровь, но решила смолчать, хотя на языке так и вертелось что-нибудь едкое. Тем временем, эльфийка, пообещав что скоро вернётся, покинула комнату, оставив меня стоять всё еще в одной ночной рубашке, которая мне была определённо велика и собиралась гармошкой на полу. «Обрезать», — мелькнуло в голове.

Потоптавшись на месте, я решила выйти на балкон. При свете дня долина Имладрис поражала красочностью и величием. Всё вокруг было наполнено золотистым светом, отчего казалось, само солнце сияло ярче. Дверь снова отворилась, и в комнате появилась всё та же эльфийка в зелёном но теперь в сопровождении ещё двух девушек в одинаковых жёлтых простых платьях. Лекарь поманила меня к себе.

— Они помогут тебе помыться и одеться, а потом мы снова встретимся. Я, кстати, Ринеа.

— Ирина — Улыбнувшись, я протянула руку, и лекарь её с готовностью пожала.

После две другие эльфийки молчаливо проводили меня в банную комнату и учтиво вышли, оставив наедине с уже наполненной водой мраморной ванной. Я откровенно наслаждалась наличием тёплой воды, хотя за время похода и привыкла купаться в реках и ручьях. Когда с водными процедурами было покончено, в предбанном помещении я нашла уже приготовленную чистую одежду и обувь. В полном молчании девушки помогли мне одеться и зашнуровать доставшееся мне шелковистое воздушное платье в пол малинового цвета, на ногах красовались легкие туфли из мягкой кожи. Уже при выходе из банной комнаты я поймала в зеркале свое отражение — на меня смотрела молодая женщина, несколько худоватая и бледная. — Да, потрепала меня дорога странствий… Ну хоть цвет платья немного освежает. Да и покрой по фигуре… — Тут одна из эльфиек дотронулась до плеча, кивком указывая на дверь. — Они что немые? — Но не говоря ни слова, я последовала за моими сиделками в жёлтом. Когда мы снова оказались в отведённой мне комнате, одна из них потянулась было к моим волосам, но я жестом её остановила, коротко бросив: «Я сама». Та понимающе кивнула и протянув гребень, обе с поклоном удалились.

Я вышла на балкон и, нежась в солнечных лучах, какое-то время с удовольствием расчёсывала волосы, наслаждаясь видом раскинувшейся перед моим взором долины. Когда с волосами было покончено и я, по — привычке, забрала их наверх своей заколкой (К моей величайшей радости мой походный мешок со всем содержимым включая даже эту деревянную безделицу, нашёлся рядом с кроватью.) мне стало скучно. Спать мне не хотелось, а заняться в комнате мне, привыкшей за время странствий к постоянному движению и действию, было абсолютно нечем. Поэтому пораскинув мозгами, я решила прогуляться и осмотреть окрестности.