Опоздавшие к старту - Андрей Ливадный

Четыре одиночных выстрела покончили с ними, и тут же не сговариваясь, Инга и Матвей Иванович развернулись к окнам, расположенным в торцах здания.

Точно.

Сервомеханизмы, только что пытавшиеся зайти с тыла, метнулись назад, видимо, по их логике, засевшие в доме люди должны были воспользоваться разблокированной дверью для побега.

Инга успела свалить двух дройдов пробегавших мимо окна, дед Матвей справился со всеми, внезапно демонстрируя вовсе не стариковскую ловкость, и бросился к дверям.

— Прикрой! Не калечь его просто прикрой! — Выкрикнул он.

Инга дала очередь.

Звон разбитого стекла, фонтанчики пыли, выбитые из-под ног человекоподобного сервомеханизма, заставили того резко обернуться, но ответить на огонь он не успел, — выскочивший через дверь Матвей Иванович приложился к его затылку каким-то устройством, отчего андроид тут же потерял способность двигаться.

— Быстрее ко мне! Помоги!

Инга, не отпуская оружия, выскочила на улицу.

— В твоей машине есть программатор?

Она на секунду растерялась, не зная, что ответить, но Ланцет уже выкатился на улицу, аккуратно припарковавшись рядом с обездвиженным сервомеханизмом, и внезапно из его бампера вдвинулся длинный, гибкий щуп с характерным компьютерным разъемом.

Матвей Иванович задрал пеноплоть на затылке андроида, обнажая ответное гнездо, шунт пошел в него, затем дважды провернулся по часовой стрелке и застыл.

— Что нужно запрограммировать, Матвей Иванович?

— Так, занеси в базу данных: задание выполнено, цель уничтожена, задача: возвращение в точку базирования. Второй вертолет следует на автопилоте повторяя маневры ведущего.

Видимо система Ланцета прекрасно справилась с заданием, переведя короткие инструкции с языка людей, в понятые для машины команды.

Прошло меньше минуты, а шунт опять дважды провернулся и начал втягиваться назад в бампер. Ланцет включил задний ход, вновь скрывшись в сарае.

— Все, теперь бегом отсюда!

— Куда?

— В дом. Я временно выключил его сканеры. Он нас не увидит.

Действительно через пулевые отверстия в двери Инга смогла рассмотреть, как андроид спустя некоторое время поднялся на ноги, подобрал свое оружие и, даже не оглядевшись по сторонам, побрел к двум севшим за изгородью и невидимым отсюда вертолетам.

Через некоторое время раздался звук раскручивающихся лопастей и обе машины поднялись в воздух, взяв курс на далекий город.

— Зачем мы его отпустили? — Спросила Инга.

— Чтобы он отрапортовал о выполнении задания.

— В смысле, что убил меня?

— Наверное. Я не знаю, какой у него был приказ. Ликвидировать цель. Наверное, цель — ты. Только вот скажи мне, старику, чем ты так насолила сервам, что они прислали за тобой вооруженных андроидов? Слава Богу, не боевой модификации, а то так просто не справились бы.

— Вы извините, Матвей Иванович, что втянула вас… — Запоздало извинилась Инга.

— Извиняю. — Дед Матвей беззлобно улыбнулся. — И все же, просвети старика?

— Спутник я перепрограммировала.

— Серьезно?! — искренне удивился Матвей Иванович.

— Куда уж серьезнее. Я ведь училась в академии на специалиста по спутниковым группировкам. Знаю кое-какие технические коды, вот и воспользовалась, чтобы получить доступ.

— Получилось?

— А как же. Я такой пароль на входе установила, что ни одна машина не разгадает.

— Толково. — Непонятно чему обрадовался дед Матвей. — Вот что, оставайся ты пока у меня. Надо мне подумать, может, есть смысл познакомить тебя кое с кем.

— С кем же?

— Ну, например, со Спреем.

Инга на секунду потеряла дар речи.

— Со Спреем? Он жив?

— А что ж ему сделается. А ты откуда про Спрея знаешь?

— Долгая история.

— Ну, пойдем, расскажешь. Мы чай так и не допили. А заодно хотелось бы узнать, где ты так стрелять научилась?

— В виртуалке. — Пожав плечами, ответила Инга.

— На симуляторе что ли?

— Ага. На старом, где надо по настоящему бегать и все такое. От скуки научилась.

— Ну ладно пойдем. Мои сервы пока этих с глаз долой приберут.

Глава 6

Утро выдалось пасмурным.

Невидимое солнце взошло за пеленой клубящихся зеленовато-серых облаков, зато ветер утих, не мел пыль, не пригибал к земле сухие пучки травы.

Инга вышла на крыльцо, присела, зябко кутаясь в большую не по размеру куртку.

Вдали чернел мертвый лес, дальше, над сливающимися воедино ветвями-кронами высились руины каких-то сооружений.

Тихо, без скрипа открылись двери ангара с гофрированной крышей, оттуда появились сервомеханизмы, чинно, строем проследовали к теплицам, где дед Матвей выращивал овощи для еды. Лениво застыли, не вращая лопастями, ветряки электрогенераторов, неподвижный воздух был душен, как перед началом грозы.

Инга смотрела вокруг и с каждой новой подробностью, деталью окружающего все острее понимала, — мир, открывшейся ей после бегства, страшен и чужд, он вызывает дрожь, даже прирученные, чинно прошагавшие мимо нее сервы вызывали антипатию, граничащую с ненавистью.

«А как же Ланцет?» — подумалось ей, но от промелькнувшей мысли стало только хуже. Лгать себе она не привыкла, но и мысленно обижать спасший ее механизм не хотелось, а ведь стоило, наверное, признаться, что и к нему, не смотря ни на что, она все еще относилась с подозрением.

За спиной скрипнула дверь, Инга резко обернулась, готовая вскочить, но на плечо легла твердая рука, и дед Матвей произнес:

— Что ж ты так пугаешься, дочка?

Инга пожала плечами, обмякла, не став отвечать на вопрос. Оправдывать свою нервозность не хотелось, и она промолчала, глядя на черную кромку леса, возвышающиеся над ним ободранные решетчатые конструкции и несколько многоэтажных зданий, крыши которых, наверное, цепляли мутное подбрюшье облаков.

— Что там? — Спросила она.

— Был когда-то исследовательский комплекс. — Ответил дед Матвей. — Что конкретно изучали, не знаю, но, судя по находкам, что волокут оттуда, комплекс был как-то связан с колониальным проектом.

— Что значит «волокут»? — Удивилась Инга. — Кто?

— Люди. Ты что же думаешь, Земля совсем опустела?

Инга опять не нашлась что ответить. Действительно, ей казалось что Город, — она даже мысленно произносила слово с большой буквы, — оставался единственным пригодным для проживания местом, остальное, как им говорили, — Пустоши да разные гиблые места без определенных названий.

— Я конечно не психолог. — Матвей Иванович скрутил сигарету. — Но поговорить нам с тобой нужно.

— Зачем? — Вздрогнула Инга.

— Не зачем, а почему. — Мягко поправил ее дед Матвей. Боишься ты. Боишься и ненавидишь. Уж извини, через окно видел, как ты на сервов моих смотрела. Думал взглядом их испепелишь. Тяжело так жить.

— А как же иначе?! — Инга почувствовала, как вдруг кровь прилила к голове, в ушах зашумело, — да она ненавидела мир, ненавидела, потому что ее пытались убить, потому что она одна беззащитная, потерявшаяся…

— Вот ты послушай меня, старика, а уж дальше сама рассудишь. Я ведь тоже не в таком мире родился и Землю другую помню, Не скажу, что она была цветущей и счастливой, но конечно не такой, — он кивнул в сторону черного леса. — Ты боишься и ненавидишь только по одной причине: потому что не понимаешь окружающего тебя мира. Не видишь в нем ничего, кроме своего отраженного от сотен непонятных предметов и явлений страха.

— А я должна его любить? — С вызовом спросила Инга.

— Нет. Не любить. Но понимать. Тогда исчезнет страх, и ты сможешь жить. По крайней мере, осознано выберешь путь, по которому идти, а гонимая страхом, ненавидящая все сущее, далеко ли уйдешь?

— Разве можно понять вот это? — Инга обвела взглядом клубящийся пепельными тучами горизонт, мертвые деревья, остовы зданий, потрескавшуюся землю с пожухлыми пучками засохшей травы. — Вот вы Матвей Иванович, не боитесь? Приручили сервов, а где уверенность, что они не убьют вас?

— Уверенность есть, и объяснить ее просто. — Дед Матвей долго крутил в пальцах свернутую сигарету, потом прикурил все же, стараясь не дымить на Ингу. — На длинные лекции у меня таланта не хватит, а в двух словах свое понимание расскажу:

— Биосфера почти уничтожена, но природа рано или поздно восстановит былые позиции. Сохранилась техносфера, и выжили люди. Вот две силы, что действуют в окружающем мире. С одной стороны машины, с другой — мы. Мутациям подвергаются обе стороны, но все же машины до сих пор могут быть классифицированы, а их программные задачи известны. Такие образцы техники можно приручить, — вернуть им былое предназначение. Другое дело — пораженные программными вирусами образцы техники и люди, подвергшиеся мутациям. Они в основном представляют непредсказуемую силу, и встреча с ними в большинстве случаев не сулит ничего хорошего. Если ты, — он взглянул на Ингу, — знаешь, что тебя окружает, то можешь либо избежать опасности, либо противостоять ей. Я, как видишь, живу в Пустоши. Иногда бывает трудно, но справляюсь.