Прелестная воровка - Фейрин Престон

— Еще вина? — спросил Джоун.

— Нет, спасибо. — Ответила она, глядя на пляшущие в камине языки огня.

— Тогда, — сказал он приглушенным голосом, который заставил ее нервы напрячься, — идем в спальню.

Шторы залетали в спальню вместе с порывами прохладного ветерка. Лунный свет заливал пол и часть кровати. Его кожа под ее руками была горячей и чуть влажной, его мускулы были напряженно подобраны. Он был глубоко в ней, страстный и сильный. И каждый раз, когда он выходил из нее и вновь погружался, острая волна наслаждения прокатывалась по телу Жюли.

Она даже не представляла, что такое наслаждение может существовать. Она никогда не представляла, что в мире может быть такой мужчина, который сочетал бы в себе силу и резкость с мягкостью и нежностью. Она не представляла, что можно так заниматься любовью. Временами Жюли то чувствовала, что растворяется во времени и пространстве, то вдруг все ощущения концентрировались в одной точке, достигая нестерпимого напряжения, но она знала, что за этим последует взрыв эмоций.

Они второй раз за сегодняшнюю ночь занимались любовью. В первый раз все произошло быстро, пылко и неимоверно приятно. На этот раз все было медленно и нежно. Джоун не оставил без ласки ни одну часть ее тела, он использовал свои губы, пальцы, язык… Он уже гораздо лучше изучил ее, знал, как заставить ее то тихо стонать, то вскрикивать в экстазе.

Его сильные руки держались за ее бедра, когда он вошел в нее опять, все ее тело сотрясалось от страсти и удовольствия. Волна наслаждения прокатилась по ней, и она, уткнувшись ртом ему в плечо, повисла на нем, цепляясь изо всех сил за разгоряченное мускулистое тело.

Он опять вошел в нее, замер на мгновение и откинул назад ее голову так, чтобы было видно ее лицо.

— Говори… — прошептал Джоун, снова продолжая медленные ритмичные движения. — Скажи мне, что ты меня не любишь. Скажи, что все происходит слишком быстро. А потом скажи, чтобы я остановился.

Жюли слабо вскрикнула, схватилась за его бедра, боясь, что он осуществит свою угрозу, и умоляюще простонала:

— Нет, пожалуйста… Не останавливайся…

Он засмеялся глубоким грудным смехом и прижался ртом к ее уху:

— Ты полюбишь меня, Жюли. Ты полюбишь меня.

Слезы наполнили ее глаза. Он овладел ее телом, наполняя ее чувствами такими сильными и новыми, что она не смогла им сопротивляться. С каждым толчком желание становилось все сильнее и непереносимее, это была уже практически боль. Она подняла свои бедра ему навстречу и задохнулась, когда он до предела погрузился в нее.

Он отбросил с ее лица влажные волосы и еще раз проскользнул в нее, но на этот раз медленнее и мягче. Ее тело сорвалось с пика этого экстаза, она слабо, разочарованно простонала:

— Джоун…

Жюли чувствовала его трепещущие мышцы, стук его сердца. Сознавала то, что он хотел ее так же сильно, как и она — его. Но это не облегчало сжигающей ее страсти, которая наполняла все ее существо.

— Ты хочешь, чтобы я тебя умоляла? — задыхаясь, прошептала она.

— Думаю, что хотел бы, — ответил он, с трудом сдерживая себя. — Но ты меня победила.

И мягким движением он вошел в нее так глубоко, как только мог. Он хотел ее слишком сильно и не мог больше терпеть. У него не было больше сил сдерживаться. В нем горел огонь, который ничто не могло погасить. Джоун потерял власть над собственным телом и был рад этому. И, когда Жюли вдруг замерла и закричала, он не остановился. Она была всем, что ему было нужно. И он не мог ею насытиться. Он любил ее и хотел быть с ней всегда.

Посреди ночи Джоун проснулся и обнаружил, что она прильнула к нему, ее шелковистые волосы живым покрывалом накрыли его живот, а ее губы и язык совершают волшебные движения.

Его ноздри наполнил запах секса и желания. Дул прохладный ветерок, но она была горяча и он тоже, в нем горел негасимый огонь желания. Со стоном Джоун обхватил руками ее голову и обнаружил, что сдается и утопает в бесчисленных волнах удовольствия, накатывающих на него.

— Ты никуда от меня не уйдешь, — прошептал он, когда рассвет начинал разгораться за окнами. Ее голова лежала на его широкой груди, его пальцы нежно перебирали ее волосы.

Жюли слушала, как низкий голос рокотал у него в груди. Она слышала, как билось его сердце, сильно и упруго, прямо под ее ухом. Сегодняшняя ночь была удивительной. Она бы отдала все, чтобы эта ночь не кончилась никогда.

— Джоун?

— А?

— Помнишь, я сказала тебе, что буду занята две недели?

— Ага. — Его пальцы бездумно играли с ее волосами.

— Так вот, я действительно не смогу тебя увидеть в ближайшие несколько дней.

Она почувствовала, как все его мышцы напряглись, и ей захотелось заплакать.

— Почему?

— У меня есть еще кое-какие дела.

— Так много дел, что ты не можешь встречаться со мной даже по вечерам?

— Да.

Джоун рывком сел на кровати. Она тоже была вынуждена сесть. Они оба были обнажены, но ее это не волновало, и у нее даже не появлялось желания укрыться простыней. Ее слишком взволновала его реакция.

Его глаза сверлили Жюли.

— Где ты собираешься ночевать? И, иначе говоря, с кем?

— Не говори так, Джоун. У меня нет никого другого. Ты же это знаешь. Ты первый и единственный.

Это не расслабило его ни на каплю.

— Тогда почему?

— Я не могу все тебе объяснять. Не сейчас Я должна сделать кое-что для своего отца.

— Тогда позволь я тебе помогу.

— Ты не можешь помочь. Прошу тебя, не вмешивайся, это наше семейное дело. — Она нервно облизнула пересохшие губы. — Послушай, может быть, на это даже потребуется меньше времени, чем я думаю. Это будет недолго, я обещаю.

— Но где ты будешь? Мы сможем говорить хотя бы по телефону?

— Нет. Я буду очень занята.

Джоун посмотрел на нее, думая о том, как он сможет прожить эти несколько дней без нее. Ее волосы были взлохмачены, он хватался за них на пиках страсти. Ее губы были припухшими от бесчисленных поцелуев, которыми они обменивались. А ее язык… Чего только они не перепробовали за эту ночь. Но этого было мало. Ему хотелось отчаянно кричать от одной только мысли, что у него не будет возможности ее видеть. Он не хотел расставаться с ней даже на несколько дней.

Одним движением, таким быстрым, что Жюли даже не успела ничего понять, он опрокинул ее на кровать и навалился на нее своим большим сильным телом.

— Я не понимаю, что ты говоришь, и мне это не нравится. Но сейчас ты здесь, со мной, и я не хочу терять ни минуты на споры.

Джоун овладел ею, заявляя свои права на нее единственным возможным сейчас способом. И она приняла его с глубоким стоном удовольствия.