Смерть может танцевать 3 (СИ) - Вальтер Макс

— Может быть, из-за совести? — сухо предположил я.

— А мне моя позволяет, — отмахнулся Мортис, — но Ярг ничего, никогда не получал от меня взамен. Нас связывали только деньги, и всё.

— Он сказал, что это ты снабжал его данными о нас в той войне, — покачал головой я.

— Это не так, — спокойно ответил Мортис. — Я не враг себе и нашей Империи, и совсем не дурак, как ты можешь заметить. Не следует воспринимать все слова Ярга буквально.

— Но кто тогда? Как и откуда он знал наперёд обо всех наших передвижениях и манёврах? — спросил я.

— Да кто угодно из твоих офицеров мог сдать такую информацию, — пожал плечами тот, — при этом, скорее всего, не намеренно. В твоём войске даже рядовые знали о планах, слишком узкий мир. К тому же они получали приказы о предстоящих походах, а понять, что и зачем… Короче, Ярг просто имел шпионов в твоих войсках и это, по всей вероятности, кто-то из наёмников, а может быть, и из Имперских войск. У него было очень много друзей среди знати.

— В чём ты хочешь меня убедить? — спросил я, уже начиная понимать, что Мортис во многом прав, но вот доверять ему, мне по-прежнему не хотелось.

— Я?! — удивился тот, — Да мне вообще плевать на то, какого ты обо мне мнения.

— И всё же хочешь мне помочь? — не стал скрывать я своего удивления.

— Знаешь? Ты иногда кажешься мне старше, чем на самом деле, но вот в такие моменты я понимаю, насколько ты ещё ребёнок, — начал издалека советник. — Это политика, здесь нет места личным чувствам и эмоциям. Хочешь чего-то добиться — улыбайся человеку, даже если тебе хочется вскрыть ему глотку. Всё просто: наши цели совпадают, и я буду тебе помогать, пока это для меня выгодно.

— Именно это и страшно, — немного помолчав, сказал я, — Как мне понять, что ты обернулся врагом? Разве можно доверять такому человеку?

— Так не доверяй, — пожал плечами Мортис, — делай то, что задумал и строй собственные планы. Только так мы сможем оба получить то, чего хотим.

— А чего хочешь ты? — задал я вопрос о самом главном.

— Как я уже сказал — я хочу власти. Хочу убрать с дороги этого старика, у которого даже наследников не осталось. Но я знаю, пока есть Совет и Кланы, мне не занять трон.

— Ты сейчас серьёзно? — не смог сдержать я удивления. — Хочешь стать Императором?

— Почему нет? Думаешь, через сто лет кто-нибудь вспомнит старшего советника? — ответил он, — Все только и говорят о величии Брадиса, о том, как он завоевал запад. Хотя в том не было его заслуг, от слова совсем. Что героического в том, чтобы привести войска к уже захваченным землям?

— Так и твоей заслуги здесь нет, — усмехнулся я.

— В этом всё и дело, — оживился Мортис и глаза его горели огнём азарта, — я мог бы вершить великие дела. Ты даже не представляешь, какие у меня планы на Эллодию. Я специально не говорю о них, потому что Брадис получит лавры победителя, а они мои. Понимаешь?! МОИ! Я хочу дать людям знания, технологии древних, организовать исследования, чтобы на их основе разработать собственные открытия.

— Благими намерениями… — пробормотал я, но специально не закончил фразу.

— Да, именно так, — неправильно понял меня старший советник, — мои намерения благие. Ты видел, как живут Дикие земли и должен понимать, что только полный кретин может считать их дикарями!

— Ярг рассказал мне ещё кое-что, — увёл я разговор в другую сторону, — Дмитрий был инициатором убийства Лемы.

— Я не удивлён, — усмехнулся Мортис. — Он убил своего сына и его жену, родителей Лии. Просто потому, что те собирались воспитать её, не прививая интересов Совета. Этот человек способен на многое. Я даже не уверен, что он человек.

— Что ты имеешь в виду? — не понял я.

— Ты, скорее всего, мне не поверишь, — пожал плечами тот, — Дмитрий уже выглядел так, когда я был совсем молод. Он не меняется, понимаешь? Не стареет.

— Он что вампир? — криво усмехнулся я.

— Понятия не имею о чём ты, но люди Совета не стареют и не меняются уже очень давно, — абсолютно серьёзно произнёс Мортис. — С ними что-то не так, только я не могу это доказать.

Наступила пауза. Эта информация немного выбила меня из колеи, потому что казалась полностью нереальной. Так не бывает, никто и ничто не может жить вечно — это просто выходит за рамки мироздания. Но Мортис не похож на человека, который верит в байки, если он произнёс подобное вслух, значит, уверен в своих словах на сто процентов.

— Влад, — в хижину заглянул Тихий, — короче, эти двое хотят остаться с нами. Говорят, обратно им дороги нет.

— Хорошо, — ответил я, — позже с ними поговорю.

Тихий кивнул и закрыл дверь, оставшись с моряками на улице.

— Это и есть твоя цель? — внимательно посмотрел я на Мортиса, наконец, сумев вернуть нить разговора, — Ты хочешь знать их секрет?

— Нет, — засмеялся тот, — это скорее проклятье. Ты, конечно, можешь думать иначе, или не верить мне, но такое я себе точно не желаю.

— Кто знает, как изменятся твои планы, когда ты займёшь трон, — не согласился я.

— Если займу, — поправил меня советник. — Я уже так привык быть серым кардиналом, что даже и не знаю, стоит ли вообще что-либо менять.

— А как же лавры победителя? — ковырнул я его тщеславие.

— Может быть, всё так прекрасно лишь в мечтах? — пожал плечами Мортис.

— Может, — пожал я плечами.

— Тебе не победить вот так, — сменил тему он, — и ты это понимаешь.

— Хочешь, чтобы я поделился своими планами? — усмехнулся я.

— Хочу сделать тебе предложение, — улыбнулся в ответ советник, и выражение лица быстро сменилось на деловое. — У меня есть земля. Очень хороший кусок и мало кто знает, где он находится.

— Мне нужны от тебя лишь деньги, — покачал я головой.

— Сколько ты хочешь? — спросил он.

— Все, — честно ответил я, — все, что у тебя есть и будут ещё.

— П-хах, — снова не выдержал Мортис и закатился от смеха.

Я терпеливо ждал. Лема так и сидела, молча, рядом, не смея даже открыть рот. Она впитывала каждое наше слово и только успевала удивляться новым открытиям. Я часто посматривал на неё и радовался тому, кого смог воспитать. Жаль, что никогда не смогу воспринимать её как женщину, свою женщину. Но, возможно, она поймёт, что её любовь, совсем не та, чем кажется.

Ведь Тихого она тоже любит, только иначе, как друга и тот воспринимает Лему именно так. Девочка почти не помнит своих родителей, откуда ей знать, что такое любовь отца? Тот день, когда она влюбится по-настоящему — расставит все точки над "и".

— Постой, ты что, сказал это серьёзно? — вытерев слёзы, спросил Мортис.

— Абсолютно, — кивнул я в ответ.

— Хорошо, а что взамен? — в его глазах опять полыхнул азарт. — Нет, я на самом деле, впервые получаю такое предложение.

— Ты получишь всё то, что я натворю с твоими деньгами, — ответил я. — Не знаю, что это будет, Империя, или её осколки, а может быть, я вообще проиграю в этой схватке. Тут как на арене, помнишь? Только ставка слегка повыше.

— Ничего себе слегка, — усмехнулся тот. — Хотя согласен, и выигрыш несопоставимый. Но боюсь, это слишком абстрактно, мне нужны гарантии.

— Какие именно? — удивился я. — Неужели ты думаешь, что подпись на юридическом документе сможет их дать? В подобных масштабах такое не работает.

— У меня есть сын, — вдруг произнёс тот, вот только совсем не то, что я мог ожидать, — Выдай за него Лему, — он кивнул головой в сторону девчонки на диване.

— А ты меня спросить не забыл? — прошипела она Мортису.

— А чем ты недовольна? — сказал он и без намёка на страх, повернул в её сторону взгляд, — Ведь ты же готова пожертвовать ради него жизнью?

— Это другое, — резко ответила она.

— Разве? — приподнял брови советник. — Это в тебе молодость говорит. Для твоего возраста такое нормально, вот только ты всё неправильно понимаешь. Пожертвовать собой и своей жизнью — это именно так. Не умереть, прикрыв своим телом, а прожить её во благо другому. И поверь мне, девочка, ты даже понятия не имеешь, что это такое.