Услышь свое сердце - Ванесса Фитч

Но, конечно же, он не стал упоминать о собственном влечении. Большая леди не выразила бы удовольствия!

— Не понимаю, о чем вы говорите, — сказала Хэлен гордо, не отрывая глаз от Виктора, который приближался к ним вместе с Паоло.

Насколько легче испытывать холодную, непримиримую ненависть, чем сердечную боль!

Девушка почувствовала себя преданной. У них с Виктором была общая тайна, даже если это — всего лишь нежеланное для обоих влечение. И вот он взял ее часть тайны, осторожно избегая упоминания о своей, и преподал ее невесте в виде шутки, как нечто нелепое и забавное.

— А я думаю, что вы отлично понимаете, — сказала Стефани, и ее тон стал тяжелым и угрожающим. — Вы не виноваты, что влюбились в него, о таком возлюбленном, как он, мечтает каждая женщина. Вы виноваты в том, что позволили другим заметить это. Он принадлежит мне, не забывайте!

И она улыбнулась подошедшим мужчинам, взяла в руки бокал холодного белого вина и, подвинувшись на скамье, похлопала рукой по доскам:

— Садись рядом со мной, дорогой.

Оттолкнувшись от чугунного подлокотника, Хэлен резко поднялась на ноги. В ее голове созрело твердое решение. Ей ни к чему больше изобретать, как удачно избежать общения с Виктором и оградить себя, секрет Уэстон поднес на блюде своей невесте. Он считает ее аморальной женщиной, он не позволил ей остаться с Дэйвом на вилле, он, несомненно, успел предостеречь Паоло. И все потому, что не мог позволить кому-то другому получить то, что, по его мнению, она беззастенчиво предлагала налево и направо! В этот миг девушка страстно ненавидела его, и ненависть облегчала ей выполнение принятого решения. Сжав в одной руке бокал, Хэлен продела другую руку под локоть Паоло и мысленно поблагодарила его за то, что его черные глаза тут же вспыхнули горячим огнем, а губы чувственно изогнулись.

— Вы собирались стать моим гидом, — напомнила она низким, волнующим голосом. — Так почему бы нам не оставить этих голубков наедине?

— Буду счастлив, — быстро ответил португалец, но его глаза невольно расширились, настороженно следя за выражением лица Уэстона. Он был удивлен — Хэлен отважилась ослушаться всемогущего Уэстона! Так она расшифровала этот взгляд, избегая смотреть в сторону Виктора, зная, какие молнии мечут сейчас его серые глаза.

Но он полностью заслужил то, что она ему приготовила. Гнев и чувство оскорбленного самолюбия заставили Хэлен забыть о старомодных правилах приличия, о манерах, обязательных для хорошо воспитанной девушки.

Она заставит его раскаяться, заставит бессильно скрежетать зубами!

Паоло предложил показать дом. Он представил Хэлен своим друзьям, большинство из которых, к счастью, говорили по-английски; они взяли в буфете еще по бокалу вина и задержались у бассейна, беседуя с молодыми людьми. Хэлен поняла с облегчением, что, как и большинство любителей откровенного флирта, Паоло был смел скорее на словах, чем на деле. Он рад был пройтись под руку с хорошенькой девушкой, но не вполне понимал, что делать с ней дальше. Но ее тактический ход сработал прекрасно, отметила Хэлен со злорадным ликованием. Лицо Виктора выражало холодную ярость. Он не мог скрыть своих чувств. Даже когда он казался поглощенным беседой с другими гостями, Уэстон не мог отвести от Хэлен этого странного, мрачного взгляда.

— Я бы с радостью осмотрела дом, — сказала девушка, ближе придвигаясь к своему кавалеру. — Если только ваша мать не будет против, — добавила она, ощутив затылком сверлящий взгляд Виктора, от чего по спине ее пробежала дрожь.

— Конечно, нет. К тому же в доме не так жарко. — И Паоло повел ее к распахнутой двери. В доме действительно оказалось гораздо прохладнее — толстые каменные стены не впускали сюда раскаленный воздух.

Дверь открывалась в просторную комнату — Хэлен решила, что это гостиная. Мягкие цветные ковры покрывали пол, мебель была старинная, из потемневшего дерева, солидная и тяжелая. Девушка добросовестно выражала свое восхищение, радуясь, что правильно разгадала характер португальца. Он ни разу не сделал попытки обнять ее, не предлагал ничего нескромного, хотя здесь не было свидетелей, способных оценить ловкость, с которой он завладел вниманием этой светловолосой иностранки.

Когда они вошли в кухню, оформленную в стиле традиционного фермерского дома, — отполированные сосновые панели, камышовые дорожки и начищенные медные кастрюли, — Паоло спросил ее с любопытством:

— Почему вы назвали Виктора и Стефани голубками? Из его слов я решил, что именно вы являетесь его собственностью. И это вполне можно понять. — Паоло обезоруживающе улыбнулся. — Иное понять гораздо труднее.

Хэлен не знала, что ему ответить. Не могла же она сказать: «Он и рад был бы лечь со мной в постель, да не может — собрался жениться на дочери начальника». Поэтому девушка только пожала плечами, легко провела пальцами по лепесткам остро пахнувшей герани на подоконнике и проговорила сухо:

— Я не являюсь ничьей собственностью. Наверное, нам лучше вернуться к остальным. Ваша матушка будет недовольна, что вы оставили из-за меня гостей.

— Мы скоро присоединимся к ним. — Ее сдержанный тон нисколько не обескуражил Паоло. — Вы еще не видели второй этаж.

Они поднялись по лестнице, прошли по многочисленным комнатам, и наконец Паоло показал ей то, ради чего и была затеяна эта экскурсия. Стены его комнаты были сплошь покрыты портретами чемпионов автомобильных гонок.

Он с улыбкой повернулся к девушке, держа в руках громоздкий шлем.

— Этот шлем принадлежал Фанджио. Он был на нем во время состязаний. А здесь у меня… — Одно за другим демонстрировал Паоло свои сокровища, и Хэлен неожиданно решила, что этот молодой человек ей очень симпатичен. Особенно после того, как он сказал: — Я мечтал стать гонщиком с тех пор, как помню себя. Но лет в семнадцать понял, что не имею для этого достаточно денег, связей и таланта. И тогда я решил коллекционировать.

— И подошли к этому весьма основательно, — девушка была не в силах сдержать улыбку, глядя на его энтузиазм. Паоло напоминал ей большого ребенка, не имевшего ничего общего с образом опытного соблазнителя, роль которого он пытался играть.

Она взглянула на часы. В желудке у нее громко бурчало, потому что утром она так и не позавтракала.

— Теперь нам в самом деле лучше всего спуститься вниз, — предложила она. — Я, кажется, не на шутку проголодалась.

Даже отсюда она чувствовала чудесный аромат жаренного на вертеле мяса. Паоло бережно поставил на место фотографию знаменитого гонщика с автографом, подошел к Хэлен, вытянул густые пряди ее волос из туго закрученного на макушке узла, рассыпав шпильки по полу, и неохотно проговорил: