Маша для медведя - Наталья Шумак

Нет.

Макса она им на алтарь для жертвоприношения не положит. Не дождутся. Может, он и не особенно далеко ускакал от этих скотов вверх по лестнице духовного развития. Все равно.

Нет.

А что делать? Что? Она обвела охотников, собравшихся завалить медведя, внимательным быстрым взглядом. Думают, что сцапали хорошенькую точно картинка девочку? Трусливую школьницу, пороха не нюхавшую? Так то оно так. А как на счет Ильи Ильича? Она его внучка. Не только же упрямство ей от деда досталось? Верно? Затараторила отчаянно. Благо, притворяться испуганной не пришлось, страха в ней своего, не наигранного было уже немало.

-Макс меня бросил! Бросил, понимаете? Три месяца уже как. Не слышу. Не вижу. Я ему надоела. Он и разговаривать со мной не будет. Не то, что приезжать по зову. Я не смогу вам помочь! Не смогу. Не смогу! Я попробую, но он меня пошлет! Он мне такое в последний раз сказал! Такое! Я ему никто, понимаете?

Она подвывала искренне, со слезами в голосе. Пусть подумают, что девочка спятила от ужаса и на все согласна, лишь бы выскочить сухой из воды. Пусть решат, что дуреха слабовольная верит - ее отпустят, оставят в живых. Маша поскуливала жалобно. На этот раз Санек ограничился только резким тычком в бок и рычанием.

-Заткнись! Достала.

-Не могу-у-у-у.

-Хватит выть!

Тут же завязалась короткая перебранка между типом с переднего сиденья и Саньком. На предмет изменения в планах. Маша продолжала тоненько всхлипывать. Ей, в самом деле, было страшно. Приговор вынесли гризли, а ей, хорошенькой дурочке - жить остается еще меньше, до звонка, или упрямого отказа от него. Увы. Пешками жертвуют в любом случае. Таковы правила. Не оставлять же нежеланного свидетеля болтать о подвигах этих охотников на крупного зверя. Вот попала в переплет. Вот уж повезло - так повезло. Хорошо, что у мамочки имеется утешение: сынуля ненаглядный. Некстати подумала девушка. Есть Леночке о ком заботиться. Это ей поможет. Наверняка.

Маша тряслась и всхлипывала, а мысли четко сменяли одна другую. Интересно, холодная башка тоже Летовский признак? Привет от деда? Просто гены такие особенные? Итак.

Есть ли шанс? Самый призрачный? (Уцелеть - нормальное желание, а вот как выполнить его?) Илья Ильич сказал бы - наверняка. В чем он? Умолять ребятишек бесполезно. По рожам видно, что решились идти до конца. И Маша для них лишняя обуза. Не побоялись забрать ее прямо из школы, на свидетелей возможных начхали. На подготовленную затею не похоже. Экспромт? С отчаяния, не иначе. Тем хуже для Маши. Загнанные в ловушку и перепуганные животные больнее кусаются. Санек выступил против босса. Предал. Это ясно. Почему? Это уже не Машина головная боль. Но разве он не знает, что Макс к ней не приезжал так давно? Дурацкий выбор приманки. Она ведь не подружка обожаемая. Не любовница, заваленная подарками дорогими. Не невеста. У него, что других вариантов не было? Дичь, ей Богу. Ладно. Это тоже уже не ее забота, увы. Что же делать? Что? Ответ пришел коротким всплеском, вернее картинкой требуемого от нее поступка. Маша ужаснулась. Замерла. Потом точно со стороны услышала голос деда, тихий, спокойный.

-Ты у меня умница. Помни, если решишь действовать, не копайся, не ленись. Собралась, отсчитала для себя и вперед. Согласна? Три! Два! Один!

Девушка подалась вперед, не резко, чтобы Санек не насторожился, просительно обратилась к типу с переднего сиденья, он же вроде за главного, в этой камарилье.

-Послушайте, я очень хочу вам помочь. Только как? Макс мне не поверит, он меня послал.

Вытерла слезы с лица. Пальцы правой руки сжали связку ключей в кармане, нашаривая прямой, узкий похожий на тонкий брусок с зазубринками - от нижнего замка.

Имелась у Маши глупая привычка таскать весь этот металлолом с риском выронить и потерять не в сумке, а поближе к телу. Чтобы иногда через карман поглаживать бронзового барашка. В раздевалке она связку не оставляла. Не совсем безмозглая все таки, вынимала, бросала в боковое отделение рюкзачка, или сумки. Но, собираясь домой, возвращала дедушкин подарок на законное место - в карман. Пунктик, да и только.

-Ну, пожалуйста.

Добавила девушка жалобно, звонко.

-Пожалуйста, пожалуйста, вы же умный, придумайте сами, что мне говорить. Чтобы Макс поверил. Я не смогу...

Смотрела просительно, наклоняясь вперед в пространство между сиденьями. Искомый ключ найден, стиснут занемевшими пальцами. Золотистая полоска металла. Узкий луч надежды. Ключ от клетки, в которой смертника везут на казнь.

Приближался перекресток у родного химмашевского моста. Обыкновенно, там обретались, как шутили в народе - "паслись" гаишники.

"Господи, - взмолилась Маша - пусть они будут на месте. Я постараюсь, я больше ничего не придумала. У меня всего одна попытка".

Девушка перевела взгляд на водителя. Сейчас ей была видна щека, скула, крепкая шея, разумеется, украшенная внушительной цепью. "Жигуленок" лихо повернул направо, прибавив газу, чтобы успеть на зеленый свет.

"Господи..."

Все смотрели вперед, на открывающийся мост. Дальше медлить не имело смысла. Песок в невидимых стеклянных часах удачи таял без остатка. Ну же! Ну! Охвативший тело лед безвольного оцепенения жертвы трещал и осыпался. Решиться на рывок к спасению оказалось невероятно трудно. Ну!!! Маша с громким криком, вложила в короткий удар всю силу, которую смогла собрать, постаралась воткнуть ключ в шею водителя, под правое ухо, под акульи челюсти, как можно глубже.

-Ха!!!

"Жигуленок" нырнул в сторону, поцеловался вскользь, боком с троллейбусом, продолжая лететь дальше, врезался в подвернувшийся столб. Три коротких секунды. Машин крик, вопль водилы, мат Санька. Истошный дурной рев вожака: переднее сиденье сминало в гармошку.

-Нет! Нет!

Маша поджала ноги, съеживаясь, зажмурилась, защищая лицо от стеклянных брызг. Крепкая рука справа, ухватила ее за плечо. Удержала. Через мгновение отпустила. Ловил ее Санек, чтобы девушка не удрала, или помогал вперед не улететь, между сиденьями? Попробуй, догадайся. Маша свернулась в тугой клубочек. Замерла.

-Сука.

Это высказался Молчун, обретавшийся слева. Задергался, выползая наружу. Коротко толкнул девушку в левый бок. Маша открыла глаза. Вожак, запрокинувший голову, не шевелился. Водителю тоже досталось по полной программе: руль вбило в грудь. Продолжая, по инерции, зажимать рану на шее, парень тихо скулил. Странно скособочившийся Санек пристально смотрел на Машу, тонкая струйка алого цвета бежала по виску. "Интересно, чем его прихлопнуло?" Подумала девушка, отстраняясь. К "Жигуленку" бежали гаишники, к окнам троллейбуса прилипли десятки лиц с приоткрытыми ртами. Санек, давным-давно отпустивший ее плечо, просипел.

-Шустрая, зараза. Не ждал.

Впрочем, он не дергался, не пытался опять схватить. Сил у него не было, или не хотел? Маша, забыв про сумку с книжками, полезла вслед за исчезнувшим Молчуном, торопясь выбраться на воздух. Санек попросил невнятно, тихо.

-К тебе у меня ничего не было. Личного. Так было нужно. Веришь?

Хотела буркнуть, - Спасибо, что сообщил - но не нашла в себе геройства красавицы из голливудского боевика, способной язвить в любой момент. Отнюдь. Во рту у нее пересохло. Тело плохо слушалось. Чьи-то руки подхватили девушку, помогли вылезть, почти выпасть из машины.

-Спасибо.

Голова шла кругом. Стоять, выпрямившись, было до странности трудно. Рыжий веснушчатый парнишка, все еще поддерживающий Машу, бросил взгляд на водителя. Сдвинул на затылок форменную шапку.

-О, е...! Как его так угораздило?

Маша глупо и хрипло, голос не слушался, проскрипела.

-Это я.

-???

-Это я его ударила.

-Ножом?

-Нет. Ключом.

Разжала пальцы. Протянула оружие самообороны.

-Вот этим.

-Блядь!

Удивился гаишник.

-Зачем??

Тут же он повернулся к пожилому, солидному коллеге.

-Михалыч. Тут девка такое лопочет!

Маша почувствовала странное горячее жжение в левом боку, прижала ладонь к дубленке, отняла. Глупо посмотрела на залитые алой жидкостью пальцы.

-Он меня ранил, кажется.

-Кто?

-Вот тот... Не вижу. Он убежал. Молчал все время. Я его не знаю.

Она обводила взглядом, собравшуюся толпу любопытных, лица плыли, меняли очертания. Бок стал холодным, ноги ватными, внезапно нахлынувший страх уронил девушку в снег, на колени.

-Эй, ты чего?

Гаишник, уже понимая, наклонился, придержал за плечи.

-Эй, слышишь меня? А?

-Да.

-Держись. Сейчас "скорая" подъедет.

-Хорошо.

Пообещала Маша. Не вполне цензурно орущий в рацию Михалыч повернулся к ней.

-Фамилия? Возраст?

Маша послушно назвалась. Рыжий парнишка, прямо-таки родня по цвету волос, (только не золотого, а морковного оттенка) заглядывал в глаза.

-Больно? Очень больно? Как у вас все вышло?

Маша начала было объяснять, но не смогла. Накатила слабость, губы дрожали, вместо внятного ответа получалось сипение.

-Сейчас, сейчас, потерпи немного.