Маша для медведя - Наталья Шумак

Вовка позвонил в дверь через час. Оперативный парень, ничего не скажешь. Затоптался на пороге смущенно.

-Привет.

-Здравствуй.

Маша смотрела на него снизу вверх. Все такой же худой дылда. Мясо нарастет на этих костях когда-нибудь? Или нет?

-Разувайся, проходи. Вот только тапочек твоего размера у нас нет... Наверно.

-А зачем они мне?

Вовка скинул кроссовки сорок последнего размера.

-Куда идти то?

-В комнату. Я пока чай поставлю.

Маша, разумеется, еще не освоила английский настолько, чтобы синхронно переводить фильмы. Прекрасная память выручила. Они с дедом смотрели первую часть три раза. Большую часть реплик Маша помнила слово в слово. Хотя, в паре мест приврала, это факт. А что с того? Вовка на ошибках в переводе ее не поймает, факт. А общее содержание не пострадает. Маша старалась. Через час с небольшим, когда Люк уже покинул заштатную планету своего детства, и действие понеслось по нарастающей, в дверь опять позвонили. Сильно. Долго. Нагло. Переводчица-синхронист, она же гостеприимная хозяйка, нажала на паузу. Извинилась перед Вовкой.

-Момент.

Вышла в прихожую. Посмотрела в глазок. Серая футболка загораживала обзор. Не предупредив предварительно, Зверев не появлялся. Случилось чего? Маша открыла дверь. Макс едва не сбил ее с ног, ворвавшись в квартиру. Бросил быстрый взгляд направо, туда, где все разувались. Синие кроссовки чудовищного размера не заметить было просто невозможно.

-Так. Так.

-Что?

Возмутилась Полежаева. Но Макс ее не слушал. Макс орал.

-Я тебе говорил, держаться подальше от этого дома! Я тебя предупреждал! Иди сюда! Иди сюда, живо! Ну?!

Из комнаты несуетливо выбрался изумленный таким наездом Вовочка. Выпучив глаза, поинтересовался.

-А в чем дело, собственно?

Макс прикусил губу и чертыхнулся.

-В чем дело?

Повторил настойчивый Вовочка. Насмерть перепуганным он выглядеть категорически отказывался. Маша подобным героизмом была прямо поражена. У нее в первые секунды колени подогнулись, от страха. Всю храбрость точно ветром сдуло. Собралась она не сразу. Хотя тоже не самый трусливый барашек в мире. В отличие от Вовочки. Честь ему и хвала.

Макс прислонился к стене, повел головой. Вздохнул. Вяло осведомился, уже почти без интереса.

-Ты кто?

-А вы?

Переспросил двухметровый Машин ровесник. Сдаваться он не собирался. Полежаеву в глупых подставах не подозревал, бросил на нее сверху любопытный взгляд и только. Продолжая держаться юным молодогвардейцем. Повторил.

-А вы?

Макс буркнул.

-Друг. Я ей друг. А ты кто будешь?

-Одноклассник. Володя.

-Макс.

Представившись, Зверев протянул ладонь. Мужчины изволили знакомиться. Битва храбрых монстров явно откладывалась.

-Да что такое происходит???

Взревела теперь уже Маша. Растерянность у нее уступила место злости. При чем нешуточной.

-Макс!

-Что?

Не понял он.

-Ты врываешься ко мне домой и наезжаешь на моего друга! По какому праву?!

Зверев попросил Вовку, не глядя на него.

-Ты нас извини, Володя. Посиди в комнате минутку. Мы поговорим на кухне.

Безус вопросительно покосился на Полежаеву. Маша подтвердила просьбу.

-Да, пожалуйста. Прости. Я сейчас освобожусь.

Стремительно повернулась к Максу. С плохо скрываемым раздражением едко пригласила.

-Вперед, кухня ждет. Я тоже.

Зверев выглядел почти смущенным. Ни следа от предводителя абордажной команды, каковым он казался минуту назад. Разулся. Прошел вперед, как обычно метнул на стол барсетку. Маша рухнула на табурет, скрестила руки перед грудью.

-Ну?

-Прости.

Изрек он важно, чем взбесил Машу еще больше.

-Что?

-Прости.

Повторил он спокойно. Полежаеву затрясло.

-Ну?

-Я подумал, что это... Матвей приперся.

-Что? Что?

-Я запретил ему приходить сюда. Парень очень высокий, вот бабки и перепутали.

-Бабки?

-Да. Я договорился тут с двумя пенсионерками. Прости.

На минуту Маша буквально потеряла способность говорить. Лишилась голоса. Ярость перехватила горло. Девушка взлетела с табурета, нечленораздельно рыча. Ухватила зверевский ворот. Вцепилась. Затрясла. Процедила с трудом, с глухой злобой.

-Как ты смеешь? Лезть в мою жизнь! Следить!

Макс не дергался. Медленно взял ее руки, отцепил, но из своих чудовищных лап не выпустил.

-Я не лезу в твою жизнь.

-???

-Против этого пацана ничего не имею. Даже если...

-?

-Даже если...

-Что?

-Ну, спать. Решишь. С ним.

-О...

Маша взялась за голову. Макс продолжил.

-Матвею сюда хода не будет. Хорош. Пусть дома сидит, с женой брюхатой воркует.

-Что?

-Да, Ритка пузатая. Да. Только его это не остановило.

-?

-Он уже поджидал тебя один раз.

-?

-Я подъехал, побеседовал. Я друга на этом теряю, между прочим.

-Макс...

Она дернулась, пытаясь освободиться. Уже без прежнего запала. Ярость сдувалась, вытекала, уступая место ужасу и холоду.

-Макс...

-Ты ему не нужна. Забава на одну ночь. Трах-перетрах. А потом он почапает домой, к своей бабе. Ясно?

-О, Боже.

-А ты, со своей глупой любовью, ему отказать не сможешь. А потом что? В петлю полезешь? Или с балкона сиганешь?

-Макс...

-Я сказал. Нет. Сейчас нет. Может быть позже... Когда поумнеешь. Не буду же я тебя всю твою жизнь караулить, как дурак.

-Макс...

-Что?

-Он приходил ко мне. Да?

В ее голосе была такая мольба, что Зверев не устоял. Освободил тонкие ладони. Отошел на шаг назад. Похлопал себя по карманам. Достал сигареты. Раньше он никогда не курил при Маше. У нее голова болела от дыма. Огонек вспыхнул. Макс торопливо, жадно затянулся. Прикусил губу. Повел в воздухе сигаретой, точно очерчивая дугу. Опять затянулся. Маша ждала, стискивая руки, и не отводя взгляд. Наконец прозвучало объяснение.

-Да. Через три дня после своей свадьбы. Мы с ним с тех самых пор не разговариваем. Обиделся...

-Макс. Что ты наделал...

-Защитил овечку от волка.

-О, Макс...

Маша повалилась на стол, уронила лицо на руки, сгорбилась. Заплакала.

-Зачем, зачем, зачем ты это сделал.

-Я уже сказал.

-Макс.

Он наклонился. Прикоснулся ладонью к пушистому затылку. Маша плакала. Макс, понятия не имеющий как именно утешают рыдающих девочек, смутившийся и задергавшийся, бормотал отрывисто. С грубоватой нежностью.

-Ну, хватит. Хватит. Не надо, Маш. Не надо. Это пройдет. Это обязательно пройдет. Ты встретишь своего мужика. Надежного. Умного. И он тебя будет любить. А не в игрушки играть. Обязательно.

-Зачем, зачем?

-Зачем?

-Да!

-О, блин! Наш Пирогов спел такую песню, о том, что ты слишком юное существо, чтобы мы с Мишкой, похотливые скоты к тебе не лезли. Такую песню спел. Что я ему поверил. Честно. Но потом... Увидел его глазки масляные на свадьбе и понял, что доктор о своей проповеди забыл. И готов слегка развлечься. Только в этот раз ему не светит. Ясно?

-О, Боже мой.

-Маш, плюнь на него. Забудь. Живи. Просто живи. И все наладится потихоньку.

-Зачем? Зачем?

Макс продолжал что-то том же духе говорить. Потом выдохся, замолчал. Просто гладил, точно кошку по макушке и затылку. Под его пальцами рыжая грива начала потрескивать.

-От тебя искры летят.

Брякнул утешитель. Маша вскинулась.

-Что?

Макс промолчал. То ли выдохся, то ли передумал продолжать бессмысленный разговор. А Машино желание реветь незаметно ускользнуло прочь из теплой маленькой кухни. На улицу. В налетевший внезапный, точно за окном ноябрь, а не конец лета - холод. Что ж. Погодка подкачала. Нервишки тоже, разгулялись. Маша потянулась за салфеткой, стянула со стола сразу две, остальные спланировали на пол. Ну и что? Просто руки дрожат. Высморкалась. Сердито взглянула на Макса. Выискался, защитник окаянный. Сам себя назначивший на эту должность. Влез в сад Машиной души и безжалостно принялся корчевать сорняки. Просили его об этом? А? Тут Макс неожиданно повторил с глубокой убежденностью почти слово в слово мысль, продиктованную не так давно великой и ужасной химичкой. Такое ощущение, что они с Анной Леонтьевной сговорились. Маша вздрогнула, расслышав.

-Ты - сокровище. Ты - особенная. Черт, если бы я мог тебе объяснить то, что чувствую, даже знаю. Ты... мне все равно не поверишь. Пока, во всяком случае. Вот этот пацан, жираф из твоего класса. Он со мной, согласится. Он тоже в это въезжает. На него я давить не буду. Пусть приходит. Если ты захочешь. Делайте что хотите.

-Разрешаешь? С ним можно?

Яда в ее реплике Макс то ли не расслышал, то ли внимания не обратил. Ответил спокойней спокойного.

-Да.

-?

-Вы в одной весовой категории.

-В какой?

Гадким и злым голосом уточнила Полежаева.

-Щенки мокрохвостые.

Машина тоска превращалась в недоумение. Оформился большущий вопрос. Но не был произнесен. Вместо этого неласковая девушка велела.

-Уходи.

И он не стал перечить. Что, разумеется, было странно. Подхватил барсетку. В комнату заглянул. Вот ведь вежливый, на свой манер. Гад.