Королева мертвых - Анна Велес

Она просто стояла. Застыла на месте с очередной измятой фотографией в руках. Ничего вроде бы особенного, но… На лице девушки застыло выражение ужаса и чего-то еще… Всего миг, и Алиса начала оседать на пол.

Подхватив ее на руки, Олег с остервенением подумал, что это становится самой идиотской привычкой в его жизни.

— Хель! — резким, командным тоном позвал он девушку. Ее глаза были по-прежнему открыты, только взгляд остекленел. Она пребывала в каком-то странном ступоре. — Хель!

Он помнил, что в прошлый раз, тогда, в допросной, она отреагировала на прозвище. Сейчас второй раз чуда не произошло.

— Алиса. — Он постарался говорить очень мягко и ласково. Но девушка снова не реагировала. Она просто висела на его руках тряпичной куклой.

Олега стало уже по-настоящему беспокоить выражение ужаса на ее лице, которое так и не прошло. Ужаса и какой-то обреченности.

— Неси ее наверх, — распорядилась подскочившая Анна. Причем сейчас жена лучшего друга Алисы была удивительно собрана и деловита. — Я сейчас до машины и вернусь.

— Аптечка вот, — тоном, каким разговаривают с недоразвитыми, заметил ей Олег.

— В моей сумке уколы. — Женщина уже спешила к выходу.

— Какие еще уколы! — взорвался полицейский, которого уже просто достал весь этот безумный вечер. — Что ты вообще делаешь?

— Свою работу, — донеслось из коридора весомо и с достоинством. — Я ее лечащий врач.

Он услышал, как хлопнула входная дверь.

— Теперь понятно, почему она все еще мучается от таких головных болей, — рассудил полицейский и понес Алису в спальню.

11

Еще полностью не проснувшись, Алиса почувствовала, как лежит на чем-то мягком, ей тепло и уютно. Совсем не хотелось вставать. И даже голова не болит… и тут она вспомнила все события вечера. Сон пропал мгновенно. Девушка попыталась вскочить, но что-то ее удержало. Вернее, кто-то. Мужская рука обнимала ее за талию.

— Ну вот, — немного сонно, но уже насмешливо сказал Олег. — Только ты скажи, ты проснулась или пришла в себя?

— Отпусти меня. — Алиса сказала это твердо, но без вызова или угрозы.

Он тут же убрал руку.

Девушка вскочила. На ней не было ничего, кроме лифчика и трусиков. Они с Олегом спали в ее спальне. Но ее это нисколько сейчас не волновало.

— Его поймали? — спросила она.

— Кого-то мы поймали. — Полицейский облокотился локтем о подушку, устроился удобнее. — Но того ли, кого надо?

— Кто напал на мой дом? — несколько нетерпеливо задала она следующий вопрос, кружа нервно мимо кровати.

— Не знаю. — Теперь в тоне Олега тоже появилось раздражение. — Твой одноклассник арестован. Он устроил пьяный дебош в одном кабаке. Оттуда и привезли. Это было еще до полуночи. Взяли мы и твоего соседа.

— Того художника? — Алиса остановилась, сообщение ее удивило.

— Нет, — полицейский раздражался все больше. — Очередного фотографа.

Он не столько заметил, сколько почувствовал, как она вздрогнула при слове «фотограф».

— Я таких не знаю. — Голос теперь звучал сердито. Причем, похоже, злилась она на себя.

— Он живет прямо в доме напротив твоего, — пояснил Олег.

Он чуть сдержал свое раздражение. Ему нужно узнать, что с ней. Пусть это займет время.

— Это дом Федора Семеновича, — с некоторым недоумением пояснила девушка. — Он друг моего отчима. Они тогда вместе эти дома покупали. Дядя Федор сейчас где-то в Ботсване, что ли… Там месяца два живет его дальний родственник. За домом присматривает.

— А в свободное от хозяйства время следит за тобой, — оповестил ее Олег. — Ты любишь позировать ню?

Она поморщилась брезгливо.

— Так… это кто-то из них? — почти с надеждой спросила девушка.

— Не знаю, — признался полицейский. — Мы закончили тут только в районе часа. Все утром. Я спал всего четыре часа.

Она молчала. Просто застыла на месте, и все. Как вчера вечером…

— Все! — Полицейский сел ровно. — Я давал тебе время. Я был вежлив столько, сколько можно. Хватит. Ты, в конце концов, передо мной в долгу. Что с тобой происходит? Что это было? И не надо мне говорить, что это просто очередной приступ головной боли!

Алиса отвернулась. Похоже, она была испугана.

— Я двое суток живу, как в дурдоме, — продолжал Олег, зная, что на нее давит каждое его слово. — Такое впечатление, что в твоем окружении нет ни одного нормального человека.

— Я не сумасшедшая! — Она чуть не сорвалась на крик.

— Я тебя так и не называл, — напомнил он. Чем хуже было Алисе, тем больше успокаивался Олег. — Ты не истеричка. Я это знаю. Что было на той фотографии? Твой мертвый друг? Так у тебя вся квартира его снимками завешана. То, что он мертв? Но ты же сама устраивала его похороны! Алиса… Мне нужно это знать. Не просто потому я тут с тобой. Потому что я веду это дело.

Она посмотрела на него… как-то потерянно и жалко. Потом девушка вздохнула, чуть прикрыла глаза, будто решилась.

— Олег, — в ее тоне звучали очень непривычные жалобные нотки: — я… я сама не знаю, как нужно к этому относиться. Я не просто с такими вещами не сталкивалась, я и не верю в такие вещи. И потому…

Она запнулась.

— Решай сам, — снова начала она, собравшись, сухо и по-деловому. — Я говорила тебе, что после смерти Ваньки мне снятся кошмары.

Олег только кивнул. Он на память не жаловался.

— Так вот, — она снова начала метаться по комнате, — на той фотографии… которая вчера была обернута вокруг камня. Там именно то, с чего начинается мой кошмар. Каждый раз я вижу именно это. Ванька, мертвый, сидит на этом стуле в этом непонятном ужасном помещении.

Она снова замерла на месте, будто споткнулась.

— Надеюсь, тебе не нужно говорить, что я никогда не видела это место, — дополнила девушка.

Он просто кивнул.

Олег чувствовал себя странно. В любой другой ситуации, с любым другим человеком он бы отмахнулся, выдал бы что-то язвительное. Но это Хель. Он знал, что она не склонна к каким-то там глупостям. Может быть, раньше, но не сейчас, не после смерти его друга. А еще Олег понимал, каково ей. Нормальная адекватная женщина, а тут такое… Он и сам не знал, как к этому относиться.

Полицейский лег обратно на кровать.

— Иди сюда, — спокойно, почти ласково сказал он.

Алиса уставилась на него с подозрением.

— Зачем? — спросила она почти с неприязнью. — Это… какое-то извращенное проявление жалости?

— Нет. — Тон полицейского не изменился. — Мне просто нужно подумать. Понимаешь? Надо как-то… понять. Ты мечешься и нервничаешь. Это отвлекает.

Девушка еще чуть постояла, потом залезла обратно на кровать. Легла рядом и