Пыльные слезы (ЛП) - Мерседес Сильвия

ГЛАВА 25

Террин нашел Герарда в покоях в западном крыле, он сидел на краю кровати Серины. Лицо леди было бледным после случившегося. Она все еще была в грязных лохмотьях свадебного платья с кровавыми дырами на спине, но проклятие прошло, когда дух Илейр улетел в Прибежище. Оставшиеся нити со временем растают полностью.

Террин тихо вошел, закрыл за собой дверь. Он кашлянул, чтобы сообщить Герарду о себе. Спина его брата напряглась, но Герард повернулся к нему со спокойным лицом, стиснув зубы.

— Что ты узнал? — спросил он тихо, чтобы не побеспокоить спящую леди, хотя ее, судя по виду, сложно было потревожить.

Террин выпрямился.

— Ведьм не осталось в замке, кроме Крисенты ди Батия, но она под контролем. Мы все еще пытаемся отследить, остались ли тут жестоко высвобожденные тени, но, боюсь, несколько уже скрылось в новых носителях в замке. Барьер вокруг Дюнлока не даст им улететь далеко.

Герард поежился, стиснул зубы.

— А эвандерианцы? Как они справились?

— Фасматрикс-домина ди Конрадин мертва, ее сожгло дождем Ведьмака бури. Еще четверо убиты, многие ранены или без сознания. Кефана нашли с дротиком в шее, но никто не знает, кто это сделал. Он кажется не пострадавшим.

— Хорошо, — Герард кивнул и посмотрел на бледное лицо Серины на белой подушке. Его ладонь замерла над ее щекой, но он не коснулся ее.

Террин глубоко вдохнул, обошел кровать Серины, чтобы видеть лицо Герарда.

— Давно ты знал, Герард?

Герард медленно поднял голову, посмотрел поверх плеча Террина. Он знал, о чем Террин спросил.

— Пару дней, — тихо ответил он. — Они сказали мне после… того, как Серину забрали. Показали мне тело. Без головы. Сожженное. Казалось невозможным, что оно еще живо, но…

Он не закончил. Слова просто пропали. Террин смотрел, как эмоции мелькали за его глазами, за его маской.

— Почему ты не сказал мне? — прошептал он.

Герард посмотрел ему в глаза. Его лицо было каменным, он не ответил.

Террин выругался. Он повернулся, провел рукой по лицу, потянул за щеку со шрамом. Он хотел уйти. Хотел уйти и не оглядываться, больше не видеть Герарда. Он хотел найти свою лошадь и уехать из Дюнлока, как и хотел сделать с Айлет часы назад.

А почему нет? Почему не найти Айлет и не сбежать с ней? Внутри него была не подавленная тень. Он был еретиком среди верных. Почему не убежать с рожденной с тенью ведьмой, забыв об Ордене? Не думать о Герарде, ложном принце, сыне лживого короля…

«Ты не можешь оставить своих людей», — сказал низкий голос в шуме в его голове.

Террин поежился и закрыл глаза.

«Ты нужен им. Мы нужны им. Ведьму-королеву нужно остановить. Ее тень страдает под ее властью. Я должен спасти своих, а ты — своих. Давай работать вместе, сметный. Вместе мы победим общего врага».

Качая головой, Террин прижал ладони к глазам. Голос был странным, и все было сложно понять. И он уже устал, запутался.

Не важно, что он слышал ложь. Не важно, что скрывались тайны. Не важно, что пророчество Богини не спасло их, и что вера Террина уменьшилась. Не важно, что еще мог бросить в него мир или судьба. Он знал одно с точностью: он никогда не бросит брата.

Террин опустил руки и сосредоточился, повернулся к Герарду. Он расправил плечи, сжал правое запястье левой ладонью за спиной. Он снова стал венатором, говорил с принцем. Со своим королем.

— Какие приказы?

Герард встал лицом к Террину, хотя все еще сжимал тонкие пальцы Серины.

— Мы посмотрим, что венатрикс ди Тельдри добудет из пленницы.

— А потом?

— Поедем, конечно. Вместе.

Террин моргнул. Он покачал головой.

— Нет, ты не можешь…

— Разве? — глаза Герарда вспыхнули, он оскалился. — Король я или нет? Нет… — он покачал головой, опустил голову и тяжко вздохнул. — Нет, прости. Я знаю ответ, — он вдохнул, медленно выдохнул и посмотрел на Террина. — Но притворимся на миг, что я — король, а не сын обманщика в короне. Разве я, хотя бы ради вида, не должен поступить так перед своим народом? Поехать в погоню за их врагом, чтобы положить конец?

Террин покачал головой.

— Ты не должен ехать. Мы разберемся с этим.

— Мы? О чем ты говоришь, Террин?

— О Фендреле, Айлет, венатрикс ди Тельдри и себе. И других подходящих эвандерианцах.

— Думаешь, я отправил бы тебя и их на самоубийство, пока я… что? Буду греть ноги у камина и ждать новостей о вашей смерти?

Террин не помнил, чтобы брат хоть раз был таким мрачным.

— Не обязательно это самоубийство, — сказал он. — Нас стало меньше, но и Алых дьяволов тоже. И… и Одиль… если Одиль жива… не в том же состоянии, что раньше. У нас может быть шанс.

От этих слов Герард покачал головой и рассмеялся, звук был холодным и резким. Его волосы упали на глаза, зубы сверкнули в невеселой улыбке.

— Прости. Я не хотел смеяться над тобой, — он убрал волосы с лица и встретился с Террином взглядом. — Но не ошибись: это конец. С ними Инрен ди Карел. Она может перенести их с легкостью, пока у нее есть якоря. Они двадцать лет могли продумывать, как разместить якоря по Ведьминому лесу для такого путешествия. Они могли уже добраться до места назначения.

— О чем ты говоришь, Герард?

— О Дулимуриане, конечно.

Слова были мрачными, как колокол на похоронах. Террин поежился, ему было не по себе.

— Н-не понимаю.

— О, ты и это не знал? — Герард рассмеялся. — Корона из эйтра, Террин. Она не была уничтожена. И не была спрятана. Они бросили ее. Мой дядя, отец и дураки, которых они привлекли в это дело. Они бросили корону в развалинах Дулимуриана. Ведьмин лес сторожил ее все эти годы, но он не остановит Одиль. Мы уже проиграли. Но мы поедем туда.

Герард посмотрел на Серину, склонился над ней. Он провел ладонью по ее коротким торчащим волосам, разглядывал ее лицо, словно запоминал каждую черту.

— Мы умрем героями, а не лжецами, — сказал он ей, а не Террину, как это выглядело. — Я хочу лишь… Я хотел бы подождать чуть дольше. Хотел бы попрощаться с ней.

Кровь шумела в висках Террина. Он снова ощутил, как тень двигалась в нем, горячая в его душе.

— Это твой план, Герард? — сказал он. — Поехать вместе и умереть? — он сглотнул, его левая ладонь сжала правое запястье до боли. Он хотел возразить, хотел настоять, чтобы Герард остался. Как мог он, смертный, без силы тени, без обучения венатора, надеяться, что сразится с такими как Инрен, Гиллотин и остальные? Как он мог надеяться, что выстоит против Жуткой Одиль, если она все-таки вернулась? Это было глупостью, безумием.

Но в душе Герарда была решимость, яркая и заметная теневому зрению Террина, когда он смотрел на своего брата и короля, который, несмотря на ложь, заставлял верить, что это был Золотой принц, исполненное обещание Богини.