Сердце подскажет - Барбара Картленд

Теперь город казался девушке страшным, опасным и грязным местом, так же как отдельный кабинет, в который привез ее маркиз, сразу вызвал у нее отвращение.

Физически она осталась прежней Араминтой, но морально была унижена и раздавлена.

Выходя из экипажа и отдавая кэбмену его плату, девушка очень боялась, что он заметит ее разорванное и испачканное платье.

Она взбежала по ступенькам, вошла в дом и поспешно закрыла за собой дверь, словно пытаясь отгородиться от невидимых преследователей.

Остановившись в холле, чтобы перевести дыхание, Араминта заметила рядом со свечой, зажженной на низком столике, цилиндр Гарри.

Она добежала до гостиной и распахнула дверь. В комнате на софе сидели и тихо беседовали ее брат и сестра.

Увидев, в каком состоянии платье Араминты, они вскочили на ноги.

— Араминта! Что случилось? — воскликнула Каро.

Не отрывая глаз от лица Гарри, девушка нервно развязала ленты, которыми к запястью ее левой руки была привязана сумочка, и бросилась к брату.

— Здесь… здесь пятьдесят гиней! Пятьдесят, Гарри! С тем, что у нас уже есть… этого должно хватить. Я не могу… Не могу больше делать это… Это невозможно… абсолютно невозможно! Уедем скорее из этого города!

Глава седьмая

Покончив с завтраком, генерал устроился поудобнее и принялся за утренние газеты, но тут в гостиную вошел Хоукинс и объявил:

— К вам маркиз Уэйн, сэр!

— Опять? — недовольно воскликнул сэр Александр. И он удивленно взглянул на часы.

Генерал не привык к ранним посетителям, однако, смирившись с неизбежным, сказал:

— Хорошо, Хоукинс. Пригласите его светлость.

Несколькими секундами позже появился маркиз. Как обычно, его туалет был безупречен, однако генералу показалось, что Уэйн похудел и выражение его лица неуловимо изменилось.

— Не вставайте, генерал, — остановил хозяина дома маркиз. — Приношу вам извинения за ранний визит.

Сэр Александр молча внимательно смотрел на лицо маркиза.

Без сомнений, десять дней назад он выглядел совершенно иначе. Куда пропали его маска бесстрастного денди и выражение презрительного превосходства?

— Я пришел к вам поведать о своем отчаянии! — сказал маркиз.

Он не сел в предложенное кресло, а остался стоять лицом к лицу с генералом.

Несмотря на свое глубокое знание человеческой натуры, сэр Александр не смог прочесть мысли маркиза по его лицу.

— Я уже сообщил вам, Уэйн, во время вашего последнего визита, — отчетливо выговаривая слова, сказал генерал, — что у меня нет намерения раскрывать вам место пребывания Араминты… Бувэ. Если бы она хотела, чтобы вы узнали об этом, она, без сомнения, связалась бы с вами.

Уэйн зашагал по комнате, словно пытаясь решиться на что-то. Затем наконец, сделав над собой усилие, произнес:

— При нашем последнем разговоре я не был абсолютно откровенен с вами, генерал. Думаю, у вас создалось впечатление, что я пытаюсь разыскать Араминту Бувэ, поскольку она не выполнила по отношению ко мне свои обязательства как повар.

Сэр Александр молчал. Через некоторое время маркиз произнес:

— Меня интересует не ее кухня, а она сама!

Было видно, что такая откровенность далась Уэйну с большим трудом и он с тревогой ожидает ответа.

Однако генерал был суров.

— Каковы бы ни были причины ваших поисков, с моей точки зрения, это ничего не меняет.

— Но я должен найти ее! — Уэйн в ярости повысил голос. С трудом овладев собой, он добавил: — Я знаю, вы не любите меня, генерал. Вы всегда вели себя честно и открыто, но я прекрасно понимал, что в наших отношениях нет дружеской теплоты.

— Вы были хорошим солдатом, — заметил сэр Александр.

— Теперь, когда я не нахожусь больше под вашей командой, вы считаете, что мы просто члены одного клуба? — Сэр Александр не ответил, и после небольшой паузы маркиз продолжил: — Но я отчаянно нуждаюсь в помощи, а вы являетесь единственным человеком, который может мне ее оказать.

В словах Уэйна было столько искренности, что генерал, который в своей жизни выслушал достаточно просьб и жалоб, не мог этого не заметить.

— Мне очень жаль, Уэйн, — сказал он уже более мягко, — но я дал слово чести, и вы не можете требовать, чтобы я нарушил его.

— С тех пор как я виделся с вами в последний раз, я проехался в Йоркшир.

Уэйн увидел в глазах сэра Александра вопрос и объяснил:

— Чтобы увидеть лорда Йомена. Не знаю, рассказывала ли вам Араминта, но это она убедила меня отказаться от получения с него карточного долга. — Он безрадостно рассмеялся. — Только Араминта могла заставить меня сделать подобную вещь, и сделать охотно! Но Йомен поклялся молчать, как и вы, и не сказал мне, где она. — Маркиз перевел дыхание и добавил: — Дом, у которого я однажды высадил Араминту после того, как мы ужинали вместе, оказался пустым. Там никто не живет уже около трех лет. — Он в отчаянии вздохнул. — Куда еще мне идти? Кто мне поможет найти ее, если не вы?

Уэйн понимал, что генерал не переменит своего решения.

Он нервно прошелся по комнате.

— Я хочу вам кое-что рассказать, — тихо произнес маркиз. — Об этом я не рассказывал еще никому на свете.

— Я слушаю вас, — спокойно сказал генерал.

— Когда мне было семнадцать лет, — начал маркиз, — мой отец пожелал отправить меня в путешествие за границу, но поскольку в это время мы вели войну с Наполеоном, это было невозможно. Поэтому он нанял мне наставника в качестве компаньона на время каникул.

После недолгого молчания он продолжил:

— Роланд Хиндли был одним из самых интересных и привлекательных людей, которых я встречал в своей жизни. Ему было двадцать четыре года, и он готовился стать адвокатом, но из-за бедности своих родителей Роланду приходилось заниматься репетиторством.

Уэйн снова походил по комнате, продолжая вспоминать.

— Роланд был первоклассным атлетом. Он прекрасно фехтовал, стрелял и боксировал. Он так великолепно ездил верхом, что мне было стыдно садиться на лошадь в его присутствии.

Маркиз взглянул на генерала и убедился, что тот внимательно его слушает.

— Мы не могли отправиться в Европу, но объехали все Британские острова. Мы ездили верхом и охотились в Ирландии, обошли всю Шотландию, поднимались на Сноудон. Все, что я делал вместе с Роландом, было наслаждением. Он стал для меня старшим братом, которого мне, единственному ребенку в семье, всегда не хватало. Роланд умел будить мой разум, и я начал серьезно интересоваться вещами, которые раньше вызывали у меня только скуку. Он прожил у нас до моего последнего года в Итоне. В тот год мы вместе поехали на Рождество в дом моих родителей.