Новые приключения Гулливера - Даниэль Мусеевич Клугер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Более других мое любопытство вызывал паж. Я хорошо помнил, о чем говорила фрейлина Мирлич, думая, что ее не слышит никто из посторонних. Я ожидал, что он постарается бросить тень на подсудимого, для того, хотя бы, чтобы увести подозрения от себя. Но Даргири держался по отношению к арестованному дригмигу с подчеркнутым дружелюбием. Отвечая на вопросы прокурора, он то и дело посматривал на обвиняемого, словно прося прошение за то, что вынужден показывать против него. Возвращаясь на свое место, он даже украдкой поприветствовал Бедари.
Тизарт давал ответы сухо, по-военному, избегая всего, что могло быть истолковано как личное отношение к случившемуся. На подсудимого он не смотрел — потому, возможно, что были они в одном чине. В душе Тизарта боролись товарищеские чувства к такому же дригмигу, как он сам, и чувство долга, требовавшее от него всемерно содействовать правосудию. Впрочем, ничего существенного он сообщить не мог, не считая разве что подтверждения того факта, что у него на глазах произошла ссора между убитым и обвиняемым.
А вот показания Зитери, соседа по комнате нашего подзащитного, оказались для нас неприятною неожиданностью. Он был единственным из трех, кто утверждал, будто Бедари и после того, как Голдири с помощью Даргири и Тизарта удалось увести Цисарта, продолжал сыпать угрозами в адрес фрисканда.
— Вы уверены в этом? — требовательно переспросил прокурор.
— Уверен, — ответил гвардеец, не глядя на Бедари.
Обвинитель удовлетворенно кивнул, но тут в допрос вмешался августейший брибдинг.
— Кто может подтвердить ваши слова? — спросил его величество.
— Никто, — ответил Зитери. — В это время Даргири и Тизарт помогали фрисгульду Голдири увести оскорбленного фрисканда. Так что в комнате находились только я и дригмиг Бедари. Мы ведь соседи, и делим эту комнату… Тогда-то подсудимый и пообещал разделаться с фрискандом.
— Ложь! — воскликнул Бедари. — Ничего подобного я не говорил!
Стоявший позади скамьи подсудимых Голдири немедленно ударил его по плечу, и Бедари замолчал.
— То есть, в присутствии остальных Бедари этих угроз уже не повторял? — уточнил король.
Зитери задумался.
— Кажется, нет, — сказал он. — Во всяком случае, я не помню.
Король кивнул, видимо, удовлетворенный ответом. Обвинитель позволил Зитери вернуться на место и продолжил свою речь. По его словам выходило, что, якобы фрисканд не вызывал дригмига и даже, возможно, простил молодого человека. Но Бедари, возмущенный тем, что фрисканд оскорбил его в присутствии посторонних (тут прокурор указал на друзей подсудимого), затаил злобу. В то же время он опасался вызывать на поединок лучшего фехтовальщика королевства и потому прибег к хитрости. Вызвав Цисарта в парк, он подстерег своего командира в укромном уголке королевского парка. Здесь, коварно убив фрисканда ударом в спину, он бежал, рассчитывая на то, что убийство будет принято за смерть на поединке чести. Но внезапно появившийся караул спутал его планы. Он бежал, оставив шпагу в спине убитого, тем самым разрушив собственную выдумку.
— Есть ли у вас доказательства сказанному? — спросил брибдинг.
— Есть! — торжествующе объявил прокурор. — Очень важная улика — письмо, которым подсудимый назначал Цисарту встречу, причем местом встречи обозначил именно ту лужайку в парке, где впоследствии и было найдено тело. Но в письме нет ни слова о вызове! Напротив, в письме говорится, что подсудимый готов объясниться с фрискандом и принести ему все подобающие случаю извинения.
Король нахмурился.
— Вы уверены в этом? Конечно, если Цисарт был убит на поединке, это, конечно, печально, но не преступно. Гвардейцы вправе решать возникающие между ними споры при помощи оружия. Хотя они должны при этом соблюдать определенные законом правила.
— Именно так, ваше величество, — подхватил прокурор. — Но, как мы знаем, фрисканд Цисарт был убит ударом в спину, а значит, никакого поединка не было. Подсудимый выманил фрисканда поздно вечером в укромное место. Повторяю, он не собирался честно, лицом к лицу, драться с Цисартом — ведь Цисарт куда более умелый фехтовальщик, чем этот дригмиг. Нет, он побоялся скрестить с ним шпагу. Как мы знаем, он подкрался сзади и ударил противника в спину. Как видите, ваше величество, он не только подл, но и труслив. Остается удивляться близорукости командующего королевской гвардией: как он мог принять на службу обладателя столь низких душевных качеств!
Глюмдальклич умоляюще посмотрела на меня, но я отрицательно покачал головой: еще не наступило время вмешиваться в судебное действие. Я опасался, что, прерви она сейчас обвинителя, суд может удалить нас из зала, оставив несчастного Бедари без защиты вообще.
Между тем обвинитель раскрыл большую папку и продемонстрировал королю-брибдингу упомянутое письмо. На нем было написано: «Фрисканду Цисарту».
— Узнаете ли вы это письмо, подсудимый? — спросил обвинитель.
— Нет, я впервые его вижу, — ответил Бедари. Юноша был бледен, но голос его звучал спокойно и уверенно: — Я не писал никаких писем фрисканду Цисарту. Не я, а он вызвал меня на поединок — устно, в присутствии моих друзей. Они здесь присутствуют и могут это подтвердить. Я принял вызов — тоже устно. Но потом, когда я понял, сколь безумно драться с человеком из-за чьей-то жалкой клеветы, я пришел к фрисканду Цисарту, попросил прощения за грубость, которую позволил себе во время объяснения. Он к тому времени уже остыл и согласился отложить поединок, пока я не выясню, кто меня оклеветал. Таким образом, у меня не было нужды вызывать его письмом. Тем более что в казарме наши комнаты находятся почти рядом.
— Вы действительно не рассказывали ничего, что фрисканд мог расценить как оскорбление? — спросил король.
Бедари ответил, что никаких слухов он не распространял. Хотя Цисарт утверждал, что источником их был именно он, дригмиг Бедари.
— Почему-то я не сомневаюсь в этом, — с насмешкой заявил обвинитель. — Таким образом, ваше величество, августейший брибдинг Лорбрульгруда и король Бробдингнега, я считаю подсудимого дригмига гвардии Бедари, уроженца провинции Снотиснути, виновным в злодейском умерщвлении фрисканда гвардии Цисарта, уроженца той же провинции, и призываю казнить его путем отсечения головы, с тем чтобы тело убитого могло уже сегодня упокоиться в земле, а душа найти вечное блаженство на небесах.
Вслед за обвинителем настала наша очередь. Король уже кивнул Глюмдальклич, чтобы та заняла место за пюпитром, как вдруг обвинитель потребовал предоставить ему слово для
