Рельсы жизни моей. Книга 1. Предуралье и Урал, 1932-1969 - Виталий Федоров

Наутро я и Боря были уже на работе. Мы отпросились у бригадира на два часа раньше, чтобы успеть проводить Тисо. Он должен был уехать вечерним поездом в Свердловск на сборный пункт. Василий разрешил нам проводить друга. На проводы до станции пошла вся семья Язовских, несколько девчат и мы с Борисом. Пока ждали поезд, на перроне устроили что-то вроде хорового пения с танцами. Проводили весело, никто не плакал, даже его мама сдержала слёзы – ведь не на войну провожали!

Так лишились мы лучшего работника, а я ещё и лучшего друга.

Через несколько дней срочно потребовалось прокультивировать, то есть разрыхлить поле, вспаханное прошлой осенью под посев яровой пшеницы. Трактор Тисо осиротел, его прицепщица тоже оказалась не у дел. Боря отработал в ночь, а у меня был суточный выходной. Мне предложили поработать сверхурочно, и я согласился, несмотря на то, что ещё предстояло выйти в ночь на своём тракторе.

Принял я у Бори трактор. Помощницей у меня оказалась бывшая напарница Тисо Рая. Это имя, обещающее что-то прекрасное, будет идти со мною большую часть моей жизни. Но тогда я даже не мог этого предположить.

Я сел за управление трактора, а Рая за культиватор. Проработали мы довольно продуктивно. При норме в десять гектаров сделали шестнадцать. Вечером подъехал к вагончику на пересменку. Мне смены не было – Боря должен был выйти утром засевать приготовленное поле. Бригадир мне сказал:

– Пойди отдохни часок, а мы сами твой трактор проверим и заправим.

Уснуть я не смог, так и провалялся этот часок. Затем встал, завёл трактор и поехал пахать со своей верной помощницей Магой. В мае дни длинные, и пока было светло, я чувствовал себя нормально. Но как только начало темнеть, потянуло в сон, стало невмоготу, глаза закрывались сами собой. Поле было длинным, около километра, и я решил после разворота дать управление Маргарите, благо она немного умела управлять трактором по прямой. Скорость при пахоте не более пяти километров в час, и времени, пока она доедет до края поля, было достаточно, чтобы я немного вздремнул. Свернулся калачиком на нижней дощатой площадке. Меня уже начал одолевать сон, когда я почувствовал, что Мага даёт по полю круги, а не едет прямо. Я соскочил со своего ложа, схватился за рулевое управление и тут услышал в двигателе посторонний стук. Тут же, на вираже я заглушил двигатель. Открыл люки и подождал, пока двигатель чуть остынет. Было темно, и определить, что случилось, я не мог. Спички не помогали, да с ними внутрь двигателя и не сунешься – мигом случится пожар, так как вспыхнут пары горюче-смазочных материалов. Тут меня осенило: можно сделать факел из промасленных тряпок, которых на тракторе достаточно. Мага принесла из подлеска палку, мы на неё намотали тряпок и подожгли. Мага мне светила, и при свете факела я разглядел на деталях двигателя светло-серый налёт. Провёл по ним рукой и собрал несколько крошек этого налёта. При ближайшем рассмотрении выяснилось, что это баббит. Не зря я в мастерской по ремонту подшипников практиковался! Значит, расплавились именно шатунные подшипники. В чём же причина?

– Работать больше мы не будем, – сказал я Маге и отпустил её домой.

– Спасибо, – только и ответила она и ушла прямо в ночь, несмотря на то, что до деревни было около двух километров, да ещё и через лес. Я же отправился в вагончик, где и проспал до утра.

Бригадир приехал довольно рано утром, и я ему рассказал о случившемся. Вместе с ним обнаружили виновницу аварии. Это оказалась трубка, подающая смазку к подшипникам. Крепящий её болт открутился (наверное, на ремонте его как следует не затянули), трубка отвалилась, и вращающийся коленвал превратил её в смятые обломки. Василий сразу уехал в Луговую позвонить в МТС. Уже через час прибыла «летучка» – крытая грузовая машина – мастерская, а в ней два слесаря во главе с главным механиком Диденко. Только он вышел из кабины авто, сразу бросился ко мне с вопросом:

– Что это там за круги?! – При этом он характерным жестом указал на поле. Я не нашёлся, что ответить. Не признавать же, что эти круги «рисовал» не я, а Маргарита. Потупив глаза, я стал рассматривать свою обувь. Он понял, что от меня ничего не добиться, и пошёл с бригадиром к трактору. Выяснив причину поломки, распорядился начать ремонт.

Один из приехавших ремонтников был мне знаком. Это был мастер Потехин, работавший по ремонту подшипников скольжения. Мне показалось, что он был в дружеских отношениях с нашим бригадиром. В кузове прибывшей машины было всё необходимое для ремонта оборудование. Через пару часов трактор был готов к работе. Сашка остался работать, а меня отпустили домой отдохнуть до вечера.

Прихожу домой, включаю радио и слышу областную сводку весенне-посевных работ. И вдруг говорят, что тракторист Виталий Фёдоров вчера выполнил норму на 160 процентов, обработав вместо десяти гектаров шестнадцать. Я лишь удивился, как быстро в Свердловске узнали о моей работе. Но радоваться мне этому или огорчаться по случаю аварии? Впрочем, зачем грустить, меня же никто не обвинял и не наказывал. Однако всё равно неприятный осадочек остался.

Как-то к нам пришёл из Луговой налоговый агент и потребовал подписаться на облигации государственного займа на 500 рублей. Борис и Саша подписались без возражений. Я же попытался хотя бы снизить эту грабительскую сумму. Агент показал пальцем в небо, сурово пояснив: «Разнарядка дана сверху!» С одной стороны, времена-то были сталинские, и ослушаться приказа «сверху» было чревато, но с другой – многие «чинуши» этим указательным пальцем добивались своих корыстных целей.

Мы не знали, когда и где мы получим эти облигации и получим ли вообще. Но то, что денег своих больше не увидим, знали твёрдо. В общем, пришлось и мне подписаться на 450 рублей – агент больше не уступил. Саша и Боря, кстати, денег вообще не получали, я же, в отличие от них, получал, хотя и немного. Для этого старался работать в ночную смену «от звонка до звонка». Если одолевал сон, я старался побороть его песней. Ребята же, чего греха таить, ночью на работе любили поспать, иногда прихватывая пару часов светлого времени. Несмотря на это, посевные работы мы закончили в срок.

В промежутке до посева озимых и уборки урожая мы занимались силосованием. Из всякого хлама, находящегося около кузницы, построили тракторную тележку, в которую запрягли наш Универсал. На ней и возили скошенную траву в силосную яму, точнее, в траншею, прорытую бульдозером, взятым на денёк в лесхозе.

В августе в Сашкину смену вышла из строя муфта сцепления на нашем тракторе. Для снятия корпуса сцепления нужны были качественные ключи, которые были у нашего бригадира. Он их всегда брал с собой. Комплект инструмента ему подарил американский солдат – товарищ по оружию. Они служили на одном аэродроме, обслуживая американские бомбардировщики B-17 «Летающие крепости». Рассказывали, что такие самолёты летали бомбить Берлин. Василий был водителем бензовоза и занимался доставкой авиатоплива на аэродром. Инструмент он берёг как зеницу ока, но не сберёг. Дал два ключа Сашке, а сам поехал в МТС за запчастью. Сашка с хорошим инструментом довольно быстро разобрал узел. Больше ему пока делать было нечего. Трактор стоял вблизи деревни, а недалеко от него, на большой поляне мальчишки играли в войну. Он присоединился к ним. Через месяц ему должно было исполниться 19 лет, а там и в армию…

Сашка ползал по-пластунски, «стрелял» из мнимого пулемёта. Драгоценные ключи лежали у него в кармане. Он так увлёкся игрой, что не заметил, как они выпали и где это произошло. Бригадир по пути заехал за мной; я уже выспался после ночной смены. Мы с Василием подъехали к одиноко стоящему трактору. Сашка увидел нас издалека и примчался со всех ног. Василий сразу задал вопрос:

– Где ключи?

Сашка похлопал по карманам, пошарил в них и, испуганно глядя на Василия, промямлил:

– Нет ключей, кажется, потерял…

– Ищи, – приказал бригадир. – Где ты их мог потерять?

– Там, – указал Сашка в сторону деревни.

– Туда, на поиски и обратно даю десять минут!

Сашка побежал, хотя шансов найти ключи в густой траве было мало. Между тем мы начали собирать узел сцепления. У нас на тракторе был комплект инструмента, конечно, не такого высокого качества, но работать можно. Вскоре вернулся Сашка, понурив голову. Стало ясно, что ключей он не нашёл. Василий сильно рассердился и с размаху влепил ему три пощёчины: справа, слева и снова справа! Со стороны это выглядело забавно, поскольку Василий был маленького роста, «метр с кепкой», а Сашка – дылда под метр девяносто. Для того чтобы ударить, Василию приходилось даже подпрыгивать, как волейболисту. Кроме того Сашка получил пинок под зад со словами: «Уходи, больше ты в бригаде работать не будешь!» Сашке забавно не было, только больно и обидно. Но свой позор он перенёс молча и без слёз. Всю эту драму видел не только я, но и мальчишки, игравшие на поляне и приблизившиеся к нам.