Рельсы жизни моей. Книга 1. Предуралье и Урал, 1932-1969 - Виталий Федоров

Прозанимались мы около месяца, пришло время сдавать экзамен на классность. Председателем экзаменационной комиссии был директор МТС, а принимали экзамен наши преподаватели. Экзамен мы сдали успешно, нам присвоили «первый класс», что давало прибавку к зарплате и натуральной оплате зерном (в конце года) на 10%.

Ещё зимой, после моей поездки в Кваку, мама стала подыскивать нам собственное жильё. Деревенька небольшая, свободного жилья не было. Но она нашла приличную половину дома, в большом пятистенном доме с отдельным входом. С большой русской печью, полатями. Имелись также стол, лавки, табуретки. Два больших окна. Проведено электричество и радио. В общем, жильё, в котором без проблем можно жить.

Хочу немного пояснить значение русской печи для сельского жителя. Я упоминал, что в каждом жилом помещении, где нам доводилось жить, имелось это русское «чудо». Оно сложено из красного кирпича прямоугольной формы. Достаточно было протопить печь утром, чтобы кирпичи прогревались и тепла в доме хватало на сутки. Другое предназначение этой печи – быть пекарней. Каждая сельская семья хлебобулочные изделия изготавливала сама. Женщины должны были смолоду овладеть этим непростым процессом. Когда печь была протоплена, и сгорели все дрова, тлеющие угли сгребали кочергой в ближний угол и «под» (так называется дно печи), очищали от золы и мелких углей при помощи мокрой тряпки, привязанной к шесту. Металлических форм тогда не было, поэтому руками придавали тесту шарообразную форму и помещали в печь при помощи длинной деревянной лопаты. Там будущие буханки укладывали прямо на под, то есть на кирпичи. Хлеба обычно пекли не менее 10 буханок, чтобы хватило на неделю. Таким же образом пекли пироги-шаньги, чаще всего вместе с хлебом – места в печи хватало.

Продала нам половину дома Екатерина Землякова. Сама она с семьёй осталась жить в другой половине. Екатерина была женщиной лет тридцати, смуглой брюнеткой, спокойной характером, уравновешенной. Было у неё двое детей – дочь и сын, ровесники моих сестёр Веры и Фаи. Ещё с ней жил гражданский муж (примак) по фамилии Трусов, вероятно, из ссыльных. Был он тихим, спокойным, про таких говорят «муху не обидит». Иногда мы с ним вечерами встречались. Он приходил с шашками или домино, предлагал поиграть. Почти всегда с ним был и сын Екатерины, тоже любивший эти настольные игры. Обычно мы садились за наш стол, и начинался чисто мужской турнир. Женщины в играх не участвовали.

Вдобавок к половине дома мы ухитрились купить корову на две семьи. Километрах в шести Землякова у знакомых договорилась о покупке. Я пошёл с Екатериной. Мы рассчитались с хозяевами за покупку и, привязав корову поводком за рога, повели домой. Корова оказалась молодой (возраст, кстати, можно определить по кольцам на рогах), спокойной, с хорошим удоем. Доили её по очереди – один день мы, другой Земляковы, и так продолжалось несколько лет.

От каждой коровы государство требовало свою долю молока. В день нашей дойки нам приходилось относить в бидоне молоко к конторе. Стоявшая рядом приёмщица специальным прибором замеряла его жирность, а потом выливала в большую флягу. Если жирность была ниже нормы, то молоко не принимали, и ты оставался должен государству. От нас обычно ходила сдавать молоко младшая сестра Фая. Однажды она сказала, что наше молоко менее жирное, чем сдают Земляковы. Это казалось странным, поскольку молоко мы не разбавляли, а корова у нас была общая. Я мог предположить лишь два варианта: «происки» приёмщицы либо физиология животного, зависящая от питания. В общем, этот вопрос так и остался открытым.

Весной, когда земля ещё была сырой, я приобрёл велосипед у одного умельца из Луговой. Он из старых поломанных великов делал вполне приличные средства передвижения. Заплатил я за велосипед 120 рублей. Мы с Тисо выбрали приличную поляну у железнодорожной посадки. И впервые за свои семнадцать лет я сел в седло велосипеда. Тисо на своём примере показывал, как нужно управлять этим двухколёсным транспортным средством. У меня хорошо получалось сесть в седло, но когда приходила пора крутить педали и рулить, я сразу же «приземлялся». Мой добровольный инструктор решил облегчить учебный процесс. Чтобы не отвлекаться на педали, а лишь держать равновесие, он предложил съезжать с небольшой горки. Через несколько повторов я уже более-менее уверенно стал держаться в седле. Вернулись на ровную площадку. И – о радость! – я сел с разгона и начал крутить педали и ездить без падений.

Этого велосипеда мне хватило на всё лето. К осени он вышел из строя, поскольку спицы по большей части были самодельными, их резьба не выдерживала, а новых взять было негде.

Глава 28. ТРАКТОРА И ПОЦЕЛУИ

Новый рабочий сезон мы начали с ремонта нашего бригадного вагончика. Его детали ремонтировали в нашей деревенской кузнице. Бригадиром нам назначили Василия, симпатичного и энергичного молодого мужчину из Луговой. Он успел побывать на войне. До начала работ он собрал всю нашу бригаду в конторе, со всеми познакомился. Кроме бригадира, нас было восемь человек. Василий, как режиссёр, начал распределение ролей. Тисо и меня назначил старшими трактористами. Меня на «Универсал», Тисо на «ХТЗ». Напарником у меня остался Саша Нехорошков, а у Тисо стал Боря Черепанов, только в этом году закончивший курсы трактористов. Он был моим одногодком, но выглядел старше и был крупнее. У каждого тракториста был ещё помощник-прицепщик, точнее, прицепщица. В основном, на этой специальности работали девушки. Василий сказал:

– Вот вам, молодцы, четыре девицы-красавицы, выбирайте любую, кому которая нравится!

Рядом друг с другом сидели: Рая, Мага (Маргарита), Дуся и Аня.

– Так в прошлом году мы уже работали с ними, – проговорил я. – Если они не против, пусть и остаются на прежних местах.

Тисо работал с Раей, Саша с Дусей, а у меня была помощницей Мага. Девчата переглянулись между собой и Рая за всех ответила:

– Мы согласны. Пусть будет как в прошлом году.

Стало ясно, что у нашего новичка, Бори Черепанова, прицепщицей будет Аня Попова. Она в прошлом году тоже была в бригаде, но трактористка, с которой она работала, уволилась. Аня осталось «подменной», хотя и имела опыт работы ещё с нашими предшественниками. Таким образом, штаты распределили.

Назавтра всем трактористам к восьми часам уже надо было прибыть в МТС для получения сельхозтехники.

– Девчат пока, до начала полевых работ, беспокоить не будем, – решил бригадир. В общем, церемония знакомства с бригадиром получилась достаточно лаконичной и симпатичной.

На другой день мы все собрались в МТС. Василий пришёл первым. Он показал, какие трактора нам выделили. Мне с Сашкой пришлось везти наш плуг и культиватор, а Тисо с Борей – их плуг и сеялку. Доехав через Горбуново до нашей деревни, мы оставили всю свою технику в широком проулке в середине Первановой.

В конце апреля, как только подсохла земля, мы выехали в поле, и началась весенне-полевая страда. Наш бригадир Василий ездил на лошади и успевал везде. Все дела с МТС он решал сам и никогда никого не посылал с неисправной деталью, да ещё и пешком. Даже сводки работ передавал по телефону из Луговой (где жил сам), облегчая этим самым работу учётчика.

Борис влился в коллектив быстро. Он был весёлым и общительным парнем. Мама ему купила баян, и он научился довольно быстро на нём играть. У него был старший брат, повоевавший на фронте и живший в Луговой.

В разгар полевых работ Тисо пришла повестка в военкомат для прохождения медкомиссии. А через три дня он получил повестку с датой и временем отправления. По такому случаю Борис пригласил нас к себе домой помыться, попариться в бане и просто погостить. Мы с удовольствием приняли его приглашение. Жил он с матерью в большом красивом доме за рекой у самого соснового бора. Мы пошли к Боре через железнодорожный мост. Другого поблизости не было, а идею идти в гости вброд мы сразу же отмели.

Дом Бориса был покрашен в жёлтый цвет с белыми нарезными наличниками. Но Боря сразу повёл нас не в дом, а в баню, которая уже была в полной готовности. Во время мытья в бане разговор зашёл, конечно, об армии. «Там каждый сам по себе, – заключили мы, – никто тебе спинку не потрёт». Знали бы мы, как ошибались! В армии в бане все равны. Даже командир не откажется рядовому потереть спинку.

Мы помылись и попарились от души, нахлестали друг друга берёзовыми вениками. Мама Бориса приготовила нам вкусный ужин и бутылочку хмельного. После ужина нас потянуло на песни. Боря заиграл на баяне. Пел он тоже хорошо, а мы ему подпевали, да так громко, что, наверное, всех лесных жителей перепугали. Было тепло, и окна у Черепановых были распахнуты настежь. Напевшись почти до хрипоты, мы поблагодарили хозяев и двинулись в обратный путь.