Цветы на снегу - Дмитрий Грунюшкин

— Пошел ты, — буркнул Димка и отвернулся от друга.

— А ты с тех пор с ней хоть раз целовался?

— Пошел ты, — повторил Димка и двинулся в глубь парковой аллеи, запорошенной снежком.

— Я-то пойду! — крикнул вслед Костян. — А вот ты так дураком и останешься!

Димка не разбирая дороги в досаде, почти бежал по парку. Самое гадское, что Костян абсолютно прав. Он эту девчонку почти ненавидел. Пока не оказывался с ней рядом. А когда оказывался, что-то с ним случалось, и он переставал быть самим собой. Из-за этой мартышки-переростка он до сих пор ни разу ни с кем не целовался, хотя друзья уже наперебой рассказывали о своих сексуальных приключениях и многочисленных победах. Правда, когда он промеж дела сказал об этом бабушке, та усмехнулась и посоветовала ему тоже рассказывать. За россказни, мол, денег не берут. Только с бабкой он мог поделиться чем-то, что его действительно волновало. Мать вечно занята, а Анатолия он считал чем-то вроде одноклассника-неудачника. То есть не относился к нему серьезно.

— Димка, ты куда?

Он резко остановился и посмотрел вправо, откуда его окликнули. Вот черт, погрузившись в свои переживания, он чуть не пробежал мимо компании, которая его ждала.

Настю и Олега он знал давно, но друзьями они не были, так, хорошие знакомые. Жалко, что с Костяном поругались, нехорошо. Они жили на одной улице, с Олегом занимались в секции дзюдо пару лет назад. Когда Димка смог целый месяц заставлять себя ходить на тренировки, а потом бросил, как и многое другое. А с Настей они нигде не пересекались, та была помешанной на кино и их детскими глупостями не занималась. Готовилась в актрисы.

Димка подошел, поздоровался с приятелями, а потом хмуро буркнул Лене:

— Привет, как вечер провела?

Белокурая и высокая для пятнадцати лет Лена, которой безумно шла ее белая спортивная куртка и узкие брюки, снисходительно, но не обидно засмеялась:

— Нормально, как обычно, — у телевизора. Гулять-то не с кем было, ты домой ушел.

Димка почувствовал, как загорелись уши. То ли он действительно дурак, то ли из него этого дурака сознательно и очень успешно делают.

Он взглянул в лицо Лене. В ее синющих глазах кувыркались бесенята, и ничего нельзя было понять. Десять лет они уже знакомы! Еще во втором классе он влюбился в пухлую, чуть раскосую девчонку с огромной светлой косой. Несколько лет это увлечение было тайным, а потом как-то раскрылось. И с тех пор жизнь его превратилась в каторгу. Неделю летать на небесах, а потом месяц терзаться в аду? Не позавидуешь такой участи. Самое ужасное было два года назад, когда после долгого лета он увидел, что его любовь переросла его на полголовы и совсем превратилась в симпатичную девушку, от детской пухлости которой не осталось и следа. А он так и оставался тощим мальчишкой-сопляком. Мучения продолжались почти полтора года, он по-прежнему сильно отставал в росте и развитии от сверстников.

Но вот это лето все переменило. За три месяца он в Москве пробыл недели две от силы. Сначала с дядей Борисом он месяц проторчал где-то на Средиземном море, готовя кинофестиваль. А точнее, разухабистое гульбище кинобомонда на общественные деньги. Потом дядя Толя взял его в туристический круиз. Когда он об этом услышал, то сразу представил себе теплоход, бары, дискотеки… Все оказалось гораздо прозаичнее. Это две недели пешкодралом по горам Алтая, а потом две недели сплава на байдарках по реке Белой на Урале. В первые дни он поклялся, что придушит бабушку, спровадившую его в этот «круиз», подушкой, пока она спит. Если вернется живым. А потом ему даже нравилось. Ну и, как «апофигей», дядя Миша взял его с собой «в горы». Мама до сих пор уверена, что они были где-то на горной турбазе. Почти так оно и было. Только база эта была в горах Таджикистана, где он жил с бойцами-пограничниками. Они ходили всегда с заряженным боевыми патронами оружием и регулярно выезжали куда-то брать наркокурьеров. И даже давали Димке пострелять из автомата, а один раз даже из пулемета ПК. Дядя Миша потом, конечно, признался, что риска не было ни малейшего, иначе баба Анна его самого бы придушила подушкой, но тогда нервы Димке пощекотало от души.

Самое интересное, что за все лето он о своем любимом компьютере даже и не вспомнил. Трудно о чем-то вспоминать, когда весь день на ногах и в делах, а вечером успеваешь перед сном подумать только о том, снял ли ты носки или так и проснешься, как в прошлый раз, обутым, на смех окружающим.

В общем, лето было насыщенным. Свою одежду он почти не носил, поэтому шок родни и восхищение одноклассников по возвращении в Москву были для него новостью. А удивляться было чему: пятнадцать сантиметров за лето — это новый гардероб и совсем другие взгляды девчонок. Сам-то, когда растешь, этого не замечаешь.

— Ты, Дим, какой-то озабоченный, — улыбнулась Лена.

От ее улыбки у Димки перехватило дыхание.

— Да так, небольшие домашние неприятности. Бабушка вчера с родичами поругалась и куда-то ушла. А мы не знаем, к кому, — но он тут же, чтобы не развивать тему, перевел разговор: — Чего там с катком?

— Играют еще, — махнул рукой Олег. — Деды какие-то в хоккей режутся. Но скоро заканчивают. Пойдем глянем на старшее поколение?

На катке была щитами огорожена хоккейная коробка, где носились на коньках какие-то дядьки пенсионного возраста и бились за кусок резины с нестариковской страстью. А у одного из вратарей из-под маски торчала длинная седая борода. За площадкой орала, свистела и улюлюкала, давая фору любым спортивным фанатам, толпа болельщиков.

— Димка, ты про бабушку что-то говорил? — похлопала его по плечу Лена.

— Ну? — не понял Димка.

— А это не она? Вон там, среди болельщиков?

Димка оторопело уставился на Анну Петровну, которая за воротами свистела в два пальца и размахивала руками.

— Так, сейчас разберемся!

Компания подобралась к намеченной цели. Димка потрогал разрумянившуюся «бабушку» за плечо, и строгим голосом спросил:

— Бабуль, я не понял! Ты что тут делаешь? Тебя по всему городу с собаками ищут, а ты хоккеем наслаждаешься!

— Ой, Димочка! — всплеснула руками Анна и тут же чмокнула внука в щеку, отчего он сердито нахмурился. — Лена! Ребята! Подождите минуточку, тут самые важные секунды пошли, минута осталась. Кирилл, давай!!!

Анна Петровна так громко закричала, что Димка зажал уши. На площадке седой мужчина без шлема в жестком столкновении отобрал шайбу у противника и ринулся к воротам. Он несся, как камикадзе, на вратаря, и в последнее мгновение, когда столкновение уже казалось неизбежным, лихим виражом ушел в сторону. А шайба непонятным образом затрепыхалась в сетке, как пойманная рыбка.