Сталь и песок - Юрий Вольнов

– И чего ты его притащил?- пробасил Дыба.

– Как чего? – переспросил Косяк, – он нам поможет. Правда, ведь Ловец?

Утвердительно мотнув головой, Ловец продолжал не понимающе рассматривать "тринашку".

– Ловец хочешь денег заработать? – по-простому спросил Косяк.

Картинка резко изменилась. Косяк уже оказался в цепком капкане.

– Что нужно? – учуявший добычу Ловец, сразу перешел на деловой тон.

– Ну нам нужны люди, у которых можно купить кое что, быстро и без лишних вопросов. Тебе как положено – комиссионные, – ответил Косяк вопросительно посмотрев на друзей.

– Общая сумма? – ухватился за предложение Ловец.

Череп, достал терминал. Рассчитав быстро калькуляцию, утвердительно хмыкнув, показал друзьям результаты. Дыба с равнодушно хмыкнул, мотнул на Косяка. Увидев расчет, Косяк присвистнул. Обречено вздохнув, умоляющи глянул на Черепа.

– Надо Косяк,- назидательно ответил командир.

Быстро перебегая глазами по лицам, Ловец напрягся в предвкушении прибыльного дельца. Взглянув на терминал, закашлялся.

– Да вы что обалдели?! Половина перечня чистая "запрещенка"!

– Ты не читай нам морали, – перебил Косяк, – берешься, или нет? Или ты так, по мелочишке жульничаешь? Сшибаешь мелочь, а серьезный заказ тебе не по зубам?

Оскорблено вскинувшись, Ловец забыл, о чем собирался возмущаться. Задетый подколкой Косяка, блеснул глазами. Рассматривая перечень и пряча возбуждение, спросил:

– Проценты?

– По человечески… не обидим, – решив затушить огонь наживы в глазах Ловца, Дыба взял переговоры о процентах в свои руки, – вначале товар покажи, а там уже будем торговаться.

– Договорились, но учтите меньше чем на два процента, с общей суммы я не согласен, – стойко выдержав тяжелый взгляд, Ловец выжидающе уперся в Дыбу.

– Согласны.

Договорившись о месте встречи, экипаж двинулся в расположение бывшей казармы. Перебираясь по пешеходным дорожкам и бесчисленным лифтовым колодцам, Дыба и Косяк едва не засыпали на ходу, пытаясь отвертеться от опостылевшего бубнежа командира. Вываливая на друзей полные списки "необходимого", "возможно необходимого", а также "на всякий случай" Череп старался не упустить ничего из списка багажа.

И как только экипаж добрался до "кубрика", Дыба молча выполнил норматив по переодеванию в латекс спортивного костюма. Схватив терминал под мышку, не глядя сгреб пачку информационных носителей с тренажерными программами, пулей вылетел из кубрика. Обернувшись на пороге, бросил на опешившего командира молящий взгляд:

– Череп я все понимаю, но ты меру то знай. Я большую часть твоих слов не понял, а то что понял – уже забыл. Ты уж как нить сам распланируй. А я потом твои планы поломаю.

Не ожидая такого бесцеремонного увиливания от решения важного и общего дела, Череп обернулся к Косяку за моральной поддержкой. Но уловил лишь сквозняк от резко захлопнувшейся переборки санузла. Череп растерянно уставился на голограмму красотки, обворожительно подмигивающей с дверного плаката.

– Косяк?! – вкладывая в голос лилейность хозяйки обнаружившей, что банка сметаны разбита, а вокруг следы любимого питомца, предусмотрительно спрятавшегося в самом дальнем углу, Череп начал долбить ботинками о переборку, – выходи грязнуля, дело есть!

Шум воды, заработавшей сушилки, и дикие вопли не музыкального исполнения какой-то пахабной песни, – все это было ответом на не успевшую быть высказанной просьбу о помощи в составлении списка необходимых запчастей.

Обернувшись ко входу, Череп понял, что оказался один на один с задачей. Ухмыльнувшись оперативности друзей, умело спихнувших на него всю работу по подготовке к отъезду, философски пробормотал:

– Кесарю – кесарево, а тебе балда, сегодня спать в "вирте".

Распаковывая аксессуары для погружение в виртуальный мир, Череп составлял маршрут по которому бродить ему всю ночь. Что бы успеть сделать все задуманное, смаковал внезапно пришедшую мысль.

* * *

Яркая вспышка ворвалась в сознание вихрем эмоций. Искупав затрепетавшее сознание водопадом ощущений, ослепительное сияние поутихло, рассеиваясь в мягкий туман. Успокаивая взбудораженную психику обволакивающей негой эйфории, калибровочная программа закончила стыковку аппаратной части устройства входа и психики Черепа, погружающегося в пучину виртуального мира.

Окружающее пространство наполнилось тихим шелестом. Проступая мягким свечением, пол материализовался знакомой пентаграммой. Гипнотизирующее зеленоватые всполохи усилились и врезаясь в сознание легким дискомфортом, встряхнули виртуальную личность легкой дрожью.

Осознавая себя, кто он и где он, Череп еще раз похвалил себя за прозорливость. Улыбнулся воспоминаниям об убитом времени на перекройку стандартной программы адаптации. Сколько междометий было сказано вслух и сколько сил было потрачено на расшифровку кодов "исходников", но зато сейчас он обладал якорной пентаграммой позволявшей ускорять вход и выход из "вирта" на добрый час. Но самое главное его алгоритм позволял сознанию не впадать в зависимость от волны эйфории, которая превращала сознание в аморфную амебу тянущейся за последним сполохом калибровки как сопля.

На просторах "вирта", особенно в местах общего подключения, часто встречались сгустки аморфных образований, то и дело вспучивающихся едва проступающими контурами человека. Сознание этих бедолаг так и не смогло справиться с волной эйфории и отдавалось во власть этому процессу, который затягивался не совершенным алгоритмом программы адаптации на стандартное число попыток калибровки. А затем система аварийно отключалась от сознания человека, так и не сумев наладить устойчивую связь психики и виртуального мира. Вернее выплевывала сознание, обеспечивая человеку жуткие мигрени и ломки на длительные часы в реальном мире…

Окинув хозяйским взглядом проступившее помещение, Череп перебирал глазами стеллажи хранилища. При первом погружении виртуальное пространство собственного терминала, встречало его пустотой то и дело озарявшийся переливами того или иного электронного процесса. Но это продолжалось не долго. С каждым погружением Череп все больше узнавал об устройстве виртуального мира, окунаясь в озера разноцветных сияний информационных массивов, он познавал новые навыки и совершенствовал свои и без того не малые способности к программированию.

Теперь внутреннее пространство терминала обрело объем и формы. Пустота уступила место фантазии скользящего и встречала создателя помещением больше напоминающим смесь алхимической лаборатории и мастерской часовщика. Якорная пентаграмма все еще переливающаяся сполохами зеленого света, окружалась столешницей на которой проступали блестящими гранями всевозможные инструменты, что своими замудрёнными формами могли повергнуть в шок любого инженера. Переливаясь золотым отливом, воплощенные в тонкие формы различных щипцов, зажимов и скальпелей, были ни чем иным как программными "заготовками" выполнявшими строго определенные функции. Часто используемые простые инструменты – отливали серебряным свечением; по серьезнее – отвлекали золотым блеском; а вот самые серьёзные – покрывались огненным маревом, словно предупреждали, что с данным инструментом надо обходиться очень осторожно.

Но сегодня Череп не прикасался к привычным инструментам. Ему необходимо было снарядиться не стандартным набором, с которым он скользил по просторам "вирта" как обычный гость, а серьезно вооружиться, дабы не оказаться с рогаткой против мамонтов.

– Так, так. Что ту у нас имеется, – вытаскивая широкие ящики полок стола, Череп извлекал на стол информационные массивы, воплощенные в виде кирпичей и слитков всевозможных цветов, – программная часть дров с Милашки. Хм. Пригодится.

– А тут у нас копия содранного алгоритма дверей служебного входа, – рассматривая глиняный брикет, взвесил его на руке, потер ладонью большую грань бурого цвета.

Проступившие на поверхности символы засияли рунами и начали пробегать многочисленными светлячками по все поверхности кирпича.

– Стандартная форма, – ухмыльнувшись пренебрежительной усмешкой, руками оторвал половину брикета, отложил на столешницу, – так и возьмем немного из угольного катыша…

Разговаривая сам с собой Череп на автомате доставал информационные массивы скопированных, подсмотренных, а где-то без зазрения совести сворованных программных алгоритмов, и препарируя их острым скальпелем, сортировал переливающиеся разноцветными сполохами кубики, по разным кучкам…

Еще разбираясь в программном обеспечении Милашки, Череп задумывался над ограниченностью возможностей. Ему приходилось стыковать различные части программных массивов, почти на двоичном коде. Разница в аппаратных составляющих зачастую превышала несколько поколений, и ему приходилось приходить к общему языку понимания узлов, на таком уровне что как-то обратившись за консультацией в библиотечные массивы он столкнулся с полным отсутствием даже упоминаний о возможности программирования такого утиля. Но больше всего раздражала нудная работа, когда самому нужно ломать голову над подбором "универсального" языка общения для разных алгоритмов.