Без Москвы - Лев Лурье

В конце 1920-х годов были установлены жесткие репертуарные нормы для детских театров: ставить не более одной классической пьесы в сезон, сказки на сцене исключить. «Ундервуд» запретили. Зон не бунтовал, он приспосабливался. Ставил несколько агиток о роли пионерии в успехах пятилетки и коллективизации деревни. Под этим прикрытием Зон протащил на сцену пьесу Евгения Шварца «Клад». В эти же годы случайно в его руки попала стенограмма последних занятий Станиславского в одной из московских студий.

Лев Додин, выпускник мастерской Б. В. Зона 1966 года:

«Он был так потрясен открытиями Станиславского, что поехал встречаться с ним в Москву. В то время Станиславский вел отшельнический образ жизни».

Константин Сергеевич Станиславский проявил к молодому режиссеру снисхождение и даже, в виде исключения, разрешил присутствовать на занятиях своей студии.

Лев Додин, выпускник мастерской Б. В. Зона 1966 года:

«Будучи одним из самых знаменитых режиссеров Советского Союза, Зон каждую неделю садился на поезд “Красная стрела” и ехал в Москву, чтобы присутствовать на занятиях студии Станиславского. Так было 4 года вплоть до смерти Константина Сергеевича».

Тем временем в ленинградском ТЮЗе назревал крупный скандал. Вокруг Бориса Зона, ведущего режиссера, группировались все сильнейшие актеры и драматурги театра. Те, кто не попадал в когорту избранных, образовали противоположный лагерь. В результате в 1934 году ТЮЗ раскололся надвое. Зон создал театр, который назывался Новый ТЮЗ. К нему ушли наиболее талантливые представители старого ТЮЗа и лучшие выпускники его студенческого курса. Среди них будущие звезды театра и кино Павел Кадочников и Борис Блинов.

Лев Додин, выпускник мастерской Б. В. Зона 1966 года:

«Это был настолько яркий выпуск, что он стал основой труппы для популярнейшего театра страны. Сегодня ни один театр не может сравниться по популярности с Новым ТЮЗом тех времен. В 1960-е годы так же известен был “Современник”, впоследствии – “Таганка”».

Новый ТЮЗ быстро стал самым модным в Ленинграде театром. Борис Зон был обласкан и критиками, и властями. Он удостоен ордена «Трудового Красного знамени». Зон писал статьи, в которых славил сталинскую Конституцию 1936 года, поддерживал закрытие театра Мейерхольда. Казалось, чистки 1930-х годов обойдут Зона стороной. Но в 1937 году арестовали его двоюродного брата, могущественного Генриха Ягоду, затем родного брата – известного ленинградского адвоката Александра Масин-Зона.

Помогать семье врага народа – занятие крайне опасное. И Борис Вульфович никогда не упоминал о судьбе репрессированных родственников. Даже в кругу близких учеников он неизменно демонстрировал преданность власти и лично товарищу Сталину.

Александр Белинский, выпускник мастерской Б. В. Зона 1950 года: «Он действительно верил в Сталина. На выпускном вечере, когда мы сидели и пили водку, он вдруг громко сказал: “Вы поняли, что такое Сталин?”»

В 1941 году Зон выпустил свой третий студенческий курс. Его ученики должны были пополнить блистательную труппу Нового ТЮЗа. Но в июне 1941-го началась война, и театр эвакуировали в Новосибирск. Многие артисты ушли на фронт или покинули ТЮЗ ради более хлебного кинематографа. Театр рушился на глазах, но Борис Зон был полон планов и надежд: он возродит ТЮЗ, как только вернется из эвакуации. Но по возвращению в Ленинград Зона ждал новый удар: его театр решено было закрыть.

Александр Белинский, выпускник мастерской Б. В. Зона

1950 года: «Это случилось в 1945 году. Я был на закрытии. Играли “Тартюфа”, вдруг я увидел плачущего Зона, я проводил его домой».

Зон очень тяжело переживал закрытие своего театра. Работа с другими коллективами не складывалась и, начиная с 1945 года, Борис Вульфович полностью посвятил себя ремеслу, которое более всего ему удавалось, – театральной педагогике.

Лев Додин, выпускник мастерской Б. В. Зона 1966 года:

«Его педагогический метод был удивителен. С одной стороны, была требовательность, с другой – индивидуальный подход к каждому ученику».

Зинаида Шарко, выпускница мастерской Б. В. Зона

1951 года: «Он воспринимал нас как собственных детей. Кроме нас у него ничего не было. Если сейчас педагоги обычно “урывают” времечко для студентов, то Борису Вульфовичу не надо было “урывать”: он только нами и занимался».

Алиса Фрейндлих, выпускница мастерской Б. В. Зона 1957 года: «Это так важно, когда мастер держит учеников под своим крылом. Он интересовался нами: тем, что мы читаем, о чем говорим».

Профессор Зон – признанный мастер набора. Его выпуски были самые результативные в институте. Многие ученики Зона становились звездами театра и кино: Павел Кадочников, Николай Трофимов, Эммануил Виторган, Леонид Мозговой, Зиновий Корогодский, Александр Белинский, Лев Додин.

Алла Прохорова, выпускница мастерской Б. В. Зона 1957 года: «Я была высокая и худая, стеснялась этого, кукожилась как-то. Борис Вульфович как-то подозвал меня после занятий и сказал: “Носи каблуки!” Я стала носить каблуки, появилась совершенно другая осанка, новое самочувствие!»

Леонид Мозговой, выпускник мастерской Б. В. Зона 1965 года: «Хотели отчислить Наташу Тенякову: у нее якобы было плохо с голосом. Зон, увидев в ней талант, отстоял ее. Он защитил и Алису Фрейндлих, которую тоже хотели выгнать из-за плохой дикции и неподходящей внешности. Он сказал: “Если ее отчислят, я уйду из института!” Представляете, какое отношение!»

Зинаида Шарко, выпускница мастерской Б. В. Зона 1951 года: «Он всегда за нас болел. Зон мог пойти к какому-то преподавателю и сказать: “Неужели вы поставите четверку такому талантливому человеку! Ваш предмет вспомогательный, для него главное – актерское мастерство. Не портите человеку диплом! Надо пятерку ставить”. Ставили пятерку».

Зон в политику не лез и избегал всяких разговоров на темы, которые могли показаться хоть сколько-нибудь опасными. Но политика, так или иначе, коснулась и его. В 1949 году начались гонения на так называемых космополитов, то есть, собственно, евреев. Через 2 года его, успешнейшего педагога театрального института, выгнали с работы.

Один из его студентов, Рубен Агамерзян, будущий театральный режиссер, написал в стенгазете института заметку о том, что театр, наконец, избавился от таких гадких космополитов, как Зон. Борис Вульфович остался без работы. Год он перебивался в театре имени В. Ф. Комиссаржевской, а в 1953 году его выгнали и оттуда и объявили, что никакой работы в Ленинграде и Москве у него не будет.