Ветеринар для Перекрестка - Ник О`Донохью

— Да, основной метод лечения — диета. — Дэйв поскреб в затылке. — А кстати, каков твой обычный рацион? Клюв, казалось, снова приоткрылся в улыбке.

— Боюсь, что сейчас неподходящее время для того, чтобы вдаваться в эти подробности. Может быть, я тебе покажу как-нибудь в другой раз.

— Ага, чудесно. — Дэйв откинулся назад. — Послушай, я могу в следующий раз привезти диетические рекомендации и оставить их у Кружки. Может быть, он и поможет разобраться… — Дэйв сделал попытку скопировать несколько высокопарный стиль речи грифона, — …в том, какие местные деликатесы нежелательны для тебя.

— Прекрасная идея, — одобрительно кивнул грифон. — Я часто вижусь с Кружкой, мы очень ценим общество друг друга.

Бидж попыталась представить себе дружбу между наблюдательным добродушным трактирщиком и кровожадным грифоном и обнаружила, к собственному изумлению, что это не так уж трудно сделать.

Теперь, когда он смог поставить диагноз, Дэйв снова стал самим собой — задиристым и бестактным.

— Я возьму кровь на анализ… О'кей, доктор Доббс? У вас есть кто-нибудь, кому можно доверить лабораторное исследование?

Грифон приподнял бровь.

— К твоему сведению, — раздраженно ответил Конфетка, — лабораторные исследования в Западно-Вирджинском на высоте. Мой студент, — он подчеркнул это слово, поворачиваясь к грифону, — интересуется, сможем ли мы использовать лабораторию, не делая известным факт твоего существования.

— Я не сомневаюсь, что вы найдете возможность, доктор, — кивнул грифон. Он бросил пристальный взгляд на Дэйва: — Не мое дело поучать вас, молодой человек, но не всякие разговоры уместны в присутствии пациента.

— Верно. Прошу прощения. — Дэйв поднялся и отошел от грифона. — Мы передадим результаты Кружке… Как бы то ни было, доктор Доббс сможет сделать так, чтобы ты их получил.

— Так-то лучше. Ну, я полагаю, что на этом мы можем распрощаться. Спасибо всем.

Ясно — пациент разрешает им уйти. Студенты направились к грузовику, все еще под впечатлением происшедшего, но довольные тем, что остались целы и невредимы. Только Бидж отстала от остальных. Наконец грифон обратился к ней:

— У тебя есть вопрос?

— Мне интересно, — кивнула она, — почему ты сначала молчал.

— И что же ты думаешь на сей счет?

— Мне кажется, что ты хотел иметь преимущество перед нами.

— Я же хищник, — ответил грифон. — Мы всегда стремимся иметь преимущество. Знаешь ли, тебе бы следовало больше меня опасаться.

— Не думаю, что ты съешь того, с кем разговаривал. Вроде Алисы — после того, как ее представили пудингу.

— Прошу прощения? — Грифон поднял бровь.

— Льюис Кэрролл, — улыбнулась Бидж. — Я так рада: нашлось хоть что-то, чего ты не читал.

Грифон засмеялся; горловой звук напомнил Бидж приглушенное рычание.

— Мне еще многому предстоит учиться, доктор. Бидж было приятно такое обращение, и она не стала поправлять грифона.

— И еще — не думаю, что ты станешь есть мыслящее существо — если, конечно, оно само не даст тебе повод. С другой стороны, не ты ли съел оленя этим утром?

— Прошу прощения? Мне, конечно, случается иногда лакомиться олениной…

Бидж показала в ту сторону, откуда они приехали.

— Нет, я хочу сказать — не ты ли спикировал и унес оленя?

— Ах, — грифон мрачно взглянул на девушку, — вас почтил своим присутствием один из Великих. Какое счастье, что вы не пострадали: встреча с ним — это часто встреча с судьбой.

— Я недавно пережила встречу с судьбой. — Бидж обнаружила, что интонации грифона оказались заразительны. — Одной достаточно.

Грифон наклонил голову — странно было видеть типично кошачье движение птичьей головы — и сказал:

— Разговор с тобой напомнил мне, почему мне иногда нравятся женщины.

— На завтрак?

— Нет, как собеседницы. — Он церемонным жестом протянул ей когтистую лапу. — Заверь в моем совершеннейшем почтении всех, кто обо мне знает.

— Едва ли я стану упоминать о тебе, — покачала головой Бидж. — На всякий случай. Грифон заглянул ей в глаза.

— Я доверяю твоей осмотрительности, — проговорил он, и Бидж неожиданно почувствовала, что совершенно очарована собеседником и нисколько его не боится.

Когда все уселись в грузовик, Дэйв издал долгий вздох и откинулся на сиденье. Бидж захотелось обнять его, и те же чувства явно испытывала Ли Энн. Но их опередила Анни — она наклонилась вперед и прижала Дэйва к себе.

— Ты здорово справился.

Дэйв положил голову ей на плечо и похлопал девушку по руке.

— Братцы, как же я был перепуган.

— Ну, ты и виду не подал, — заметила Бидж.

— Точно, — сказала Ли Энн. — Ты крутой парень.

— Приходится, — ухмыльнулся Дэйв. — Мы живем в крутом мире.

Но Бидж неожиданно увидела его так, как увидела бы лет через двадцать, глядя на фотографию своего курса: гладкое невинное лицо, сохранившее следы детской пухлости. «Таким я его и запомню, — подумала она с горечью. — Если я покончу с собой, я никогда не узнаю, каким он станет, какими станут все остальные».

Некоторое время Конфетка вел грузовик в молчании. Наконец Дэйв не выдержал и спросил:

— Как вы считаете, я справился? Конфетка бросил на него изумленный взгляд:

— Ты? Или вся команда?

Секунду Дэйв растерянно смотрел на него, потом повернулся к девушкам:

— Верно. Спасибо, Ли Энн. Та улыбнулась в ответ.

— Все прошло лучше, чем я рассчитывал, — проворчал Конфетка. — Но только ты думал на ходу. Стоит научиться планировать свои действия заранее.

— Я имею в виду свою отметку, — жалобно сказал Дэйв. — Ясное дело. Самое важное я не забуду, — протянул Конфетка. — Что касается осмотра пациента и диагноза, четверка с минусом: ты справился очень здорово, но ты успокоился, когда нашел одну из возможных причин. А если она не единственная?

— Ладно, — ответил Дэйв устало, — прозевать что-то я, конечно, мог. А в остальном?

— Ну, по правде говоря, есть еще одна маленькая проблема.

Дэйв напрягся.

— Ты как будто забыл, что должен сделать доклад, — продолжил Конфетка.

— Было столько отвлечений, — сказал Дэйв, бледнея.

— Угу. Мы больше об этом не говорили — а жалко: ведь доклад влияет на оценку. Придется балла на два ее снизить.

Это значило, что зачета по практике Дэйву не видать. Бидж закусила губу, Ли Энн и Анни с сочувствием, но беспомощно смотрели на Дэйва: поделать они ничего не могли.

— Однако, — продолжал Конфетка, — эта практика необычная, ты вполне мог быть выбит из колеи, так что я не буду придираться. Сделаешь доклад завтра утром. Остальным придется присутствовать. Сожалею, полностью свободного дня у вас не получится.