Инстинкт хищницы - Ирина Градова

Ее холеная рука потянулась к сейфу. Теперь, когда с личными проблемами покончено, можно заняться главным. Толстая папка с надписью «Конфиденциально» была на месте. Еще бы, где же ей быть, как не в самом безопасном месте на свете, каким Анжела считала свой личный кабинет. Погладив мягкую коричневую кожу, она быстро пролистала ее – не для того, чтобы освежить в памяти, а лишь затем, чтобы насладиться самой мыслью о содержании папки, сулившем Анжеле потрясающие высоты. Еще несколько лет назад она и подумать не могла, что поднимется так высоко, а теперь… В этой папке не только миллионные прибыли, в ней будущее Анжелы, а значит, будущее компании. Компании – самого важного, что есть в ее жизни.

Римма умерла через пять дней в кардиологическом центре. Анжела не навещала ее в больнице, не пришла в морг на прощание, но зато явилась на похороны – вся в черном с головы до ног. Только к маленькой шляпке она приколола красную розу, которая на этом мрачном фоне казалась каплей алой крови. Черное шло Анжеле больше, чем другие цвета, хотя сама она черный не любила, предпочитала яркие краски. Но следовало соблюсти приличия – не могла же она отправиться на погребение собственной родственницы, разодетая как павлин.

Народу собралось немного. У Риммы почти не было близких друзей-женщин, а друзья-мужчины ее возраста уже умерли. Правда, пришли дядя Боря и Валентина. «Кто бы сомневался», – усмехнулась про себя Анжела. Все еще рассчитывают на наследство? Римма не слишком щедро подавала им милостыню при жизни, так что же заставляет их надеяться на посмертный подарок от нее?

Глядя, как гроб опускают в землю, Анжела задумалась о суетности всего земного. Римма радовалась жизни, в преклонном возрасте искала любовных приключений, жила на полную катушку – а где она теперь? Если есть душа, то она, должно быть, витает здесь, над могилой, недоумевая, как же так случилось, нежданно-негаданно?

При мысли об этом Анжела поежилась. В любом случае хорошо, что Римма умерла, не зная, кто преподнес ей сюрприз, приведший к скоропалительной кончине. Анжеле вовсе не улыбалось видеть тетку по ночам в белой простыне грозящей кулаком. Она ни секунды не сожалела о том, что совершила, но – просто на всякий случай – предпочла бы не иметь дела с потусторонними силами.

Дядя Боря стоял с постным лицом, тщетно пытаясь изобразить скорбь, физиономия Валентины была абсолютно непроницаемой. О чем она, интересно, сейчас думает? Успела ли Римма изменить завещание? Есть ли в этом документе ее имя или имя ее папаши?

Роман тоже пришел. Анжела надеялась не увидеть его по крайней мере до суда. Значит, в полиции посчитали, что он не является социально опасным, и отпустили. Надо будет этим заняться, и как можно скорее. Бродящий на свободе, словно голодный тигр, Роман совершенно не нужен Анжеле.

Напротив нее, с другой стороны от гроба, стоял Илья Львович Коган, нотариус Риммы и, как подозревала Анжела, бывший любовник. Он, пожалуй, единственный из всех по-настоящему огорчился, узнав о смерти подруги, промелькнуло в голове у нее.

Когда гроб наконец оказался в яме, немногочисленная компания провожающих в последний путь стала потихоньку расходиться. Дядя Боря пригласил всех на поминки, которые устраивали они с женой.

– Ты придешь, Анжела? – вежливо поинтересовалась Валентина.

– Нет, – покачала головой та. – К сожалению, совсем нет времени.

– Ты уж найди, пожалуйста, пару часов, – вступил в разговор Илья Львович. – Дело в том, что Римма настаивала, чтобы читка завещания состоялась прямо во время поминок. Мы разговаривали с ней незадолго до смерти. Странно, но она прекрасно себя чувствовала. Римма собиралась кое-что изменить в этом тексте.

– И как, изменила? – безразлично поинтересовалась Анжела.

– Не успела, – покачал головой нотариус.

Лицо Валентины на мгновение засветилось и стало почти привлекательным. Разумеется, она ведь боялась, что Роману удастся отхватить от Римминого состояния жирный кусок. А он, как Валентина, очевидно, полагала, должен по праву достаться ее семейству.

– Хорошо, – согласилась Анжела. – Я, пожалуй, приду.

Она не могла отказать себе в удовольствии увидеть лицо Валентины, когда нотариус зачитает завещание.

Поминки назначили на восемь вечера, и у Анжелы оставалось достаточно времени, чтобы съездить в офис. По дороге она названивала Тамаре – чертова колдунья как будто растворилась. Анжела не могла застать ее ни дома, ни по мобильному, а ей так срочно требовалась ее помощь! Дела с Юрой не продвигались в последнее время. Они практически не виделись. У Анжелы создалось впечатление, что парень намеренно ее избегает. Димитриади исправно приходил на работу, но застать его в офисе было невозможно. То он ездил в дом Павла Савинова, то отправлялся на деловую встречу – в общем, стал абсолютно неуловимым. Частые визиты Юрия в дом Павла настораживали Анжелу. Она прекрасно помнила, что дизайном интерьеров там занимается некая Марина, весьма привлекательная и, судя по всему, бойкая девица. В своей вотчине Анжела могла контролировать всех женщин, у которых были виды на Димитриади, но, к сожалению, Марина не в ее власти, иначе, видит бог, она давно бы оказалась где-нибудь в деревне Гадюкино.

Но Анжела и представить не могла, какая подлянка ее ожидает. Не успела она войти в офис, как на пороге нарисовалась Мила со скоросшивателем под мышкой.

– Анжела Игоревна, – сказала она трагическим голосом, – к вам приходил Юра. В смысле Юрий Димитриади, – быстро поправилась она.

– Неужели? И где он?

– Прождал минут сорок, а потом ушел, срочно уехал по делу. Он просил меня передать вам это. – И секретарша, вытащив из скоросшивателя лист бумаги, положила его на стол перед Анжелой.

Первым, что бросилось в глаза, была фраза «в связи с переходом на другую работу».

– Можешь идти, – резко сказала она Миле.

Как только девушка вышла, Анжела несколько раз перечитала документ. Она не верила собственным глазам: Юрий Димитриади собрался уходить из компании! Это казалось невероятным. В то время как Анжела всячески пыталась сблизиться, он решил вообще исчезнуть из поля ее зрения. Где, спрашивается, хваленое колдовство этой идиотки Тамары? И надо же было этому случиться именно сегодня, в день маленького торжества Анжелы! Ладно, как говаривала Скарлетт О’Хара, она подумает об этом завтра, – все равно сегодня придется идти на поминки. В любом случае, если Юрий рассчитывает на легкое расставание, он глубоко ошибается. Анжела сделает все, чтобы удержать его при себе, даже если для этого придется пойти на крайние меры.

…Еда была превосходной. Анжела даже не ожидала, что семейство Валентины так расщедрится. На стол подавали такие яства, которых, как Анжела точно знала, Валентина и ее родичи не едали с тех самых пор, как дядя Боря разорился. Ужин проходил в молчании. Возможно, присутствующим и было что сказать, но разговор непременно свернул бы на отношения Риммы и Романа, а эта тема попадала в разряд табу. Анжела не могла не заметить, что сама Валентина едва притронулась к пище, и подумала, что она, очевидно, томится в ожидании момента, когда нотариус наконец перейдет к официальной части. Однако Илья Львович не торопился.

Наконец он медленно и аккуратно вытер рот бумажной салфеткой, пригладил козлиную бородку и поднялся из-за стола, чтобы достать из «дипломата» пластиковую папку. Вернувшись к столу, Илья Львович вновь опустился на место и вытащил всего один лист бумаги. Текст документа оказался совсем коротким.

Нотариус приступил к чтению завещания Риммы. На лице Валентины появилось выражение недоверия, быстро сменившееся злобной гримасой. Дядя Боря и его жена обреченно переглянулись, но не издали ни звука.

Неудивительно, что Валентина была разочарована. Все состояние, согласно последней воле покойной, делилось на две части. Первая, включающая две дачи и квартиру, где до последних дней проживала Римма, отходила ее любимой внучатой племяннице Анжеле. Вторую же часть, денежную, должны были поровну распределить между собой благотворительные организации, перечисленные в завещании. Очевидно, Римма хотела остаться в памяти знающих и вовсе не знающих ее людей щедрой. Кто мог ей это запретить?

– И все? – нетерпеливо спросила Валентина, когда нотариус бережно засунул завещание обратно в папку.

Илья Львович кивнул.

– Этого не может быть, – громко заявила Валентина. – Она не могла так с нами поступить!

– Валя, – начал было дядя Боря, но ту уже несло, как сани с горы.

– Ладно, Римма разбазарила половину состояния между этими попрошайками. Как их там – «Клуб любителей чая», «Друзья бездомных собак» и так далее. Но отдать остальное Анжелке?! Да ведь у нее все есть, что только можно купить за деньги! Где справедливость? Я с ребенком и родителями вынуждена ютиться в коммуналке, а эта фифа будет жировать, получив теткину недвижимость!