Единственный, кто знает - Патрик Бовен

Он ничего не слышал. Не в силах был произнести ни звука.

На песке валялись десятки масок.

Все это сражение длилось от силы три минуты. И Альтман знал, что проиграл его.

Марион казалось, что она движется в каком-то сне.

Больше всего это напомнило ей «Призрак оперы», когда призрак уносит героиню в свои мрачные подземелья.

Однако бодрствующей частью сознания она понимала, что все происходит в реальности. Но при этом почему-то не испытывала ни малейшего беспокойства.

Вселенная вокруг нее казалась абсолютно спокойной и безмятежной.

Умиротворяющей.

Разумеется, из-за того, что Троянец дал ей вдохнуть какое-то вещество через ингалятор.

Она не сопротивлялась, когда он занес ее в крытый грузовик.

Ни тогда, когда он стал раздевать ее, постепенно обнаруживая и микрофон, и кевларовый жилет, и прочие приспособления, которыми снабдил ее Альтман.

Ни тогда, когда он завернул ее в покрывало.

Она спокойно наблюдала, как двери машины закрылись, словно отмечая границу между привычным миром и королевством сумерек, где она была кем-то вроде почетной гостьи.

Затем Марион погрузилась в абсолютную темноту.

Глава 37

Усталость. Сонливость.

Пробуждение.

И снова — падение в сон.

Земля, уходящая из-под ног.

Тошнота.

Марион куда-то перемещалась. На каком-то колесном транспорте — это единственное, в чем она была уверена.

Спина касалась какой-то твердой и холодной поверхности. Скорее всего, она лежала на полу автомобиля. Пахло бензином. Усталость.

И снова сон.

Боль в ноге. Сильная.

Она очнулась.

Что-то вязкое под пальцами.

Рана. Кровь. Сколько времени она уже находится здесь?..

Она застучала кулаком в переднюю стенку кузова:

— Помогите!..

Машина остановилась. Распахнулись задние двери.

Снаружи была ночь.

Огромное, необъятное звездное небо. Целые галактики… Запах травы, вмиг пропитавший ее волосы…

Они выехали из города. Вокруг больше не наблюдалось никаких признаков цивилизации — только природа.

Дайте мне вздохнуть!

Вздохнуть…

Она вдохнула столько кислорода, сколько смогла.

Чья-то тень заслонила небесный свод.

Снова впрыскивание какой-то гадости из ингалятора.

Укол в живот.

И снова сон.

Снова кошмары.

Натан с трудом очнулся, словно вынырнул из глубокого омута. Ему снилось, что Хлоя кричит.

Зовет на помощь.

Но он не мог ничего сделать — он слишком устал.

Он хотел поднять руку.

Или хотя бы пошевелить пальцами.

Невозможно, невозможно, невозможно…

Возвращение в ночь.

Глава 38

Ценой невероятного усилия Марион наконец удалось открыть глаза.

Она была укрыта теплым одеялом. Вокруг витали ароматы сосны и кедра.

Она находилась в загородном доме, наподобие шале.

Деревянные балки под потолком. Догоревшие угли в камине. Занавески в красную клетку. Спальня, гостиная и небольшой кухонный уголок, объединенные на общем, не слишком большом пространстве. Уютная, но в то же время безликая обстановка. Временное пристанище.

Страх заставил ее надпочечники выбросить в кровь новую порцию адреналина, и это помогло Марион немного взбодриться. Она чувствовала невероятную усталость, но в то же время ощущала, что прямой угрозы нет.

По крайней мере, не подземная пещера.

И не больничная койка, к которой ты прикована наручниками, где-то в полной темноте, во власти безумца.

Обычный гостевой домик.

Черт возьми, и что ты здесь делаешь?

Она повернула голову. Вторая половина кровати оставалась неразобранной. Наручные часы показывали десять утра понедельника.

Из одежды на ней осталось только нижнее белье. Все тело ломило, во рту ощущался какой-то едкий привкус. Рана на ноге была перевязана. То, что раной занимались, она чувствовала и в своем недавнем полубессознательном состоянии. Марион слегка приподняла повязку, чтобы проверить, насколько рана серьезна, но обнаружила просто широкую ссадину, появившуюся, без сомнения, в результате событий прошлого вечера.

И — никаких пут, никаких наручников.

Она была свободна.

— Есть тут кто-нибудь? — слабым голосом произнесла она.

Но никакого ответа, кроме щебета птиц за окном, не последовало.

Марион села, чувствуя, как лихорадочно колотится сердце.

Психопат мог оказаться где-то поблизости. К чему этот маскарад?..

Внезапно глаза ей заволокла темная пелена.

«Ортостатическая гипотензия», — машинально подумала Марион.

Она подождала минуту, пока артериальное давление придет в норму. Потом заметила на ночном столике возле кровати флакон с какой-то прозрачной жидкостью и взяла его в руки.

— «Хлоргидрат морфина, раствор для инъекций», — прочитала она на этикетке.

Сильнейший анальгетик.

Имени заказчика на этикетке не значилось. Это был больничный препарат, взятый со склада.

Марион поставила флакон на столик.

Один из ящиков комода, стоящего рядом с кроватью, был выдвинут. Внутри находились одноразовые шприцы в стерильных упаковках, оснащенные оранжевыми насадками для подкожных впрыскиваний. Взглянув на свой живот, Марион обнаружила следы уколов. Вместе со шприцами в ящике лежал листок бумаги, на котором было написано: «10 веч./1 ночи / 4 утра / 7 утра» — судя по всему, время уколов.

Значит, ей вводили хлоргидрат морфина каждые три часа. Этого было бы достаточно, чтобы усыпить лошадь…

Цифры «10», «1» и «4» были перечеркнуты карандашом. Значит, укол в семь утра по какой-то причине ей не сделали.

Видимо, поэтому она и очнулась. И чувствовала себя настолько разбитой.

Она задвинула ящик.

Там, на пляже, Троянец наверняка использовал какой-то усыпляющий газ. Скорее всего, протоксид азота, который она помнила со времен работы в больнице: его использовали, когда накладывали швы детям. А все остальное время колол ей морфин.

По мере размышления у нее возникало все больше вопросов.

Прежде всего: где Троянец? Почему она одна в этом шале, свободная, имеющая возможность уйти?

Марион собрала все силы и попыталась подняться. Сначала она опиралась на комод, затем ей удалось выпрямиться и удержаться на ногах без опоры.

Влияние морфина понемногу проходило.

Все же она была крепкой. Ей уже доводилось переносить хирургические вмешательства, и она помнила, что анестезиологам приходилось вводить ей в кровь повышенные дозы наркоза.

Плюс для нее. Минус для Троянца.

Марион подошла к стойке, на которой лежали рекламные проспекты. «Отель „Приют влюбленных“. Отдых на неделю или выходные дни».

Здесь же был указан и адрес, где значилось: «Штат Юта».

Юта?!

Черт!..

Она находилась более чем в шестистах километрах от того места, где была еще вчера вечером. Значит, поездка длилась всю ночь.

Единственная соседняя комната оказалась ванной. Марион захотелось пить. Она вошла и уже собиралась открыть кран, как…

…увидела в раковине кровь. И раковина, и ванная были забрызганы кровью. Ее слишком много, так что это не могла быть ее кровь. Что же здесь произошло?

Собрав воедино все обрывки информации, которые могла вспомнить, Марион попыталась сложить общую картину событий.

Кровь, скорее всего, принадлежала Троянцу. Хорошо. Это означало, что вчера его ранили. Что это ей дает?

Они ехали всю ночь. Она спала. Время от времени он впрыскивал ей морфин. Собственная рана доставляла ему неудобства, возможно, серьезные. К тому же рана была и у нее. Он решил остановиться где-то в уединенном месте. Там, где никто не стал бы задавать ему лишних вопросов. Это был непредвиденный момент в его плане. Его рана все серьезнее его беспокоила — или раны? Наконец он решил поехать за медикаментами. Он рассчитывал скоро вернуться. Но что-то пошло не так. Он пропустил время укола. Она очнулась.

Марион еще раз прокрутила в голове детали.

Все сходится.

Она подошла к двери, не обращая внимания на свою наготу.

Повернула ручку.

Дверь приоткрылась.

Небольшая парковка среди деревьев. Ограждение из неотесанных сосновых брусьев. Ни одной машины.

Чуть дальше вдоль асфальтированной дорожки выстроились другие бунгало, на достаточном расстоянии друг от друга. Тот дом, в котором находилась Марион, располагался на самом высоком месте. Отсюда можно было наблюдать за всеми остальными бунгало.

До нее донеслись радостные крики. Метрах в ста дети играли с собакой на лужайке, под присмотром родителей с бокалами в руках.

Эта сцена подействовала на Марион как электрический разряд.