Курсант: назад в СССР 9 - Рафаэль Дамиров

— Вам, мужикам, не понять… — бубнила она с набитым ртом. — Когда женщину обманывают, она глупостей наделать может. И навредить. Себе и людям.

— Так еще не поздно все исправить, — я подлил ей в стакан еще. — Завязывай пить. Как тебя еще с работы-то не поперли?

— Пусть только попробуют, — прошипела Валя, погрозив невидимому начальнику кулаком. — Такого специалиста им не найти. Обмотчица я, этих, электродвигателей. С такой скоростью обмотку никто не делает. Без меня им план в жисть не выполнить… Эх, Степа, Степа, только работа у меня и осталась…

— А Дюша-то что? Почему у вас не срослось? Хороший парень вроде. Про тебя часто рассказывал, а ты вот говоришь, что новый год справлять не с кем.

— А на фига я ему теперь нужна такая? — хлопнула кулаком по столу Валюха. Стаканы подпрыгнули на месте. — Это же раньше я стройная да пригожая была, пока с этим козлом не спуталась.

Хозяйка схватила с подоконника рамку с фото и швырнула ее об стену.

Стекло жалобно звякнуло, осыпавшись крошкой, а фотка легла на пол, уставившись на нас глазами Воеводина.

— Беда, — кивнул я. — А где сейчас Дюша, не знаешь? Дома нет его.

— А зачем он тебе? — подозрительно уставилась на меня тетка. — Думаешь, я не знаю, что он в розыске? Ты не мент случайно?

— Да ты что? Валюх… Какой из меня мент? Студент я. Менты среди бела дня не бухают. А я сессию сдаю, вот, к экзаменам готовлюсь.

На морду я нагнал глупую улыбку, а плечи «по-шахматистски» ссутулил.

— Правильно говоришь. Это я не хотел говорить тебе, что он в розыске, не хотел беспокоить. По секрету скажу, — я перешел на шепот. — Менты ему делюгу шьют мутную за убийство. Подробностей не знаю, вот хочу друга найти и сам во всем разобраться. Не верю я, что Дюша убить мог. А ты откуда знаешь, что он в розыске?

— Приходили из милиции, уже спрашивали за него, — хмыкнула Валя. — Кого он там пришил?

— Фамилию только знаю, — развел я руками. — Некоего гражданина Воеводина.

Послышался резкий прерывистый вздох.

— Воеводина? — Валя вскочила, своротив от себя стол. — Леву?

— Имени не знаю, но, вроде, он секцию дзюдо вел.

— Он Леву убил? Как? — по опухшим щекам Вали потекли слезы.

Она и до того была дамой не слишком привлекательной, а теперь её совсем расквасило. Сложно было испытывать какое-то сочувствие к её потере — да вообще хоть что-нибудь, кроме брезгливости.

— Понятия не имею, — продолжал я играть свою роль, — я же говорю, хочу найти Пичугина и во всем разобраться. У меня ведь следак знакомый есть. Обещал помочь, если что.

— Туда ему и дорога… — почти беззвучно прошептала Валя и снова села на табурет, сжав кулаки.

— Ты это про кого?

— Про него, — кивнула она на валявшуюся на полу фотографию тренера. — Сдох, значит, говоришь?

— Ну. А ты хотела, чтобы он умер?

— Да… — еле слышно пробормотала женщина.

— А сама фото его в комнате держала на видном месте…

Я всё пытался понять — неужели Валя так сильно его любила? Вот и теперь слёзы по щекам размазывает.

— Если бы не он… Да я бы… — прерывисто причитала она.

— Ну, так брось квасить, — снова я попытался наставить на путь истинный алкоголичку. — Начни сначала. Ты же молодая еще.

— Да кому я теперь такая нужна? — махнула Валя рукой с обломанными ногтями.

— Себе, Валь.

— Эх… Хороший ты человек, Степа. Жаль, что раньше мне не повстречался.

Она горько усмехнулась и повесила голову.

— Так, что насчет Дюши? Не знаешь, где он может прятаться?

— Не знаю. Одно ещё могу сказать. Когда мы с ним встречались, он несколько раз возил меня на дачу.

— У него есть дача?

— Не у него, у его родственника.

— Какого родственника?

— Думаешь, я помню…

— Адрес помнишь?

— Нет, конечно. Зачем мне?

— А показать сможешь?

— Не помню ничего, хоть убей. Как в тумане все.

Она откинула голову, опершись на стенку, даже слёзы уже утихли.

— Ну, а кооператив дачный какой или общество хоть, знаешь? — не отставал я, прекрасно зная, что «аудиенция» уже заканчивается.

— Одно у нас общество, умник. «Колос» называется.

— А улица? — я с надеждой смотрел на Валю, рука невольно потянулась к бутылке, чтобы подлить и задобрить ее, но язык алгоголички уже не в меру заплетался, и еще одна порция горячительного могла совсем ей отшибить память.

Решил не рисковать и отодвинул уже почти пустую бутылку на край стола.

— Улица, кажется, Сливовая, — икнула Валя. — Или Ягодная. Да, точно, вспомнила, Яблоневая.

— Яблоневая? Это точно?

— Конечно, точно. Вспомнила же, говорю, улица Зеленая.

— Так Зеленая или Яблоневая?

— Слушай, — поморщилась тетка. — Наливай уже, не грей стакан. Ты меня совсем запутал. Там все улицы почти одинаково зовутся. Не вспомню уже. Давай лучше Леву помянем.

Валя вздохнула и, встав с табурета, подняла фото Воеводина. Бережно стряхнула с глянца осколки и положила фотокарточку на подоконник. Кажется, даже погладила рукой.

— Хоть и потаскун был, но любила я его, — шмыгнула носом Валя. — Земля ему пухом.

Не дожидаясь меня, Валя потянулась за бутылкой и плеснула остатки самогона себе в стакан.

— За усопших не чокаясь, — нахмурилась она и опрокинула граненый себе в глотку.

Встала, явно забыв, что у неё были какие-то гости, и, что-то бормоча себе под нос, доковыляла до кровати. Рухнула на ворох одеял, вызвав недовольство железной сетки-панциря, которая натужно заскрипела.

— Эй! Валентина! Не спать! — я подошел к ней и потряс за плечо, но в ответ уже слышался храп.

Клиент готов, бесполезно будить. Немного я переборщил с огненной водой. Ладно, по крайней мере, есть зацепочка — дача, на которой может скрываться Дюша. Вот только дач в окрестностях Михайловска — тысячи. Каждую проверять — месяц уйдет.

Взгляд мой остановился на неубранном замусоленном столе с пустой бутылкой и наполовину вытасканными груздями. У Пичугиных дачи не было, мы это знали достоверно, все давно проверили. Валя сказала, что участок, вроде бы, родственника. Отсюда и будем плясать. Но и родственников у них нет кроме… Щукина! Ага, нужно будет проверить, есть ли у мертвого ОБХСС-ника дачка — ведь «восьмерка» же у него была.

Я накрыл Валю одеялом и вышел из комнаты под богатырский храп. Вряд ли такому существу Дюша хотел показать японскую магнитолу. Все больше и больше я убеждался, что дзюдоист изначально со мной играл и все спланировал. Нет, возможно, он раньше и любил Валю, как и рассказывал, когда она была совсем другой. Даже Воеводин на нее клюнул когда-то, но теперь это был совсем не тот человек. Да, впрочем, и Дюша оказался совсем не тем, каким я его знал. Интересно будет с ним снова «познакомиться», когда я его найду…

Рабочий день подходил к концу, голова немного кружилась от пойла Иваняна, и я решил направиться прямиком в гостиницу. Хватит на сегодня работать, не мешало бы вздремнуть маленько, издержки оперативного внедрения давали о себе знать тяжестью в ногах и гулом в голове. Скоро Света с работы придет, надо успеть проспаться. А то объясняй ей потом, что пьянка исключительно по работе приключилась. Размышляя обо всём этом, я добрался до своей кровати и отрубился.

Проснулся от того, что дико захотелось пить. Открыл глаза и с удивлением уставился на полумрак гостиничного номера. Тряхнул головой. Не понял! Где Света? Почему она меня не разбудила? Ни хрена себе, как меня вырубило после Тиграновской продукции. Вроде и выпил не так уж много, а ощущение, будто два дня без просыха бухал.

Я потянулся к графину и налил спасительной воды. Опустошил стакан за несколько глотков, налил еще. Черт! Где же Света?

Щелкнул выключателем и огляделся. Шкаф чуть приоткрыт, так, как я его и оставил. Мои туфли валяются на пороге прямо под дверью — мне-то казалось, что я их аккуратно поставил, куда надо, а оказывается — скинул на ходу. В комнату после меня явно никто не заходил, иначе бы дверь должна была сдвинуть туфли.

Встал, походил в носках по паласу, собираясь с мыслями и приходя в себя. В голову лезли нехорошие думки. Посмотрел на часы. Твою матушку! Время-то уже почти одиннадцать ночи. Я спешно обулся и вышел в коридор. Дошел до номера Каткова, постучал.

Дверь распахнулась, и на пороге появился Леха, на голове сеточка для сна, чтобы вихры не примять. Аристократ, блин.

— Что случилось? — по моей обеспокоенной роже он сразу понял, что дело серьезное.

— Где Света?

— У меня ее нет, — растерянно пробормотал он, пятясь назад и открывая за своими