Передовик маньячного труда - Владимир Поселягин

Конечно, многое я знал, что там есть, но не все. Вот и придётся все это читать, вглядываясь в ровный убористый почерк профессора. Хорошо, что по сравнению с другими лекторами почерк у него был выше всяких похвал. Я вот неплохо разбираю.

Подойдя к шкафу, я открыл потайную стенку, ключом отпер минибар и, достав бутылочку так полюбившегося не только мне но и отцу с дедом хереса (из-за чего мне пришлось стать их поставщиком, благо канал Алекса действовал до сих пор), и, прихватив по пути глубокий хрустальный бокал, прошел к столу. Налив себе вина на самое донышко, и сделав глоток, я блаженно сощурился. То что весь день не хватало. Посидеть в тишине и прочувствовать букет хорошего вина, думая ни о чем, вот что мне было нужно в последнее время.

Побалдев так с полчаса и выпив примерно пятьдесят грамм испанского нектара, я вернул бутылку и бокал на место, после чего принялся за конспект.

Утром я поднял привычно недовольных ранним подъемом дочек, умыл, причесал, вместе с ними позавтракал, также морщась от каши, и одев в хорошую зимнюю верхнюю одежду, начал спускаться к машине следом с пятилетними колобками что, переваливаясь как медвежата, прыгали со ступеньки на ступеньку вниз по лестнице.

Для зарядки, я в последнее время почти и не помнил когда пользовался лифтом, да и детей к этому приучал. Даже тяжести таскал по лестнице, если конечно их в одиночку поднимал. Пробежки я теперь устраивал редко, но вот со спортивной стенкой занимался каждое утро по часу чтобы быть в тонусе.

Вчера вечером я читал конспект до часу ночи и только потом пошел спать. Четверть прочитал, многое понял и запомнил. Хороший и понятный конспект.

Сегодня у меня в планах привычный садик, где оставлю дочек, и институт. На то, что меня там кто-то вызывает на десять часов, я махнул рукой, лекция в институте куда интереснее. Во-первых, я не подписывал подобный вызов, значит, юридически не подсуден. Во-вторых, жил себе спокойно и дальше так собираюсь, не нужна мне контора. В-третьих, надо им, пускай сами приезжают, кончилось то время, когда я как собачка бежал по первому вызову.

С комитетом я больше дел не имею, вот с генералом Левиным, с тем самым, которому я помогал поймать партийного маньяка в Ростове, у нас установились теплые и дружественные отношения. Да что это? За два года я трижды помогал ему в охоте на маньяков, и он хорошо знал, кого надо благодарить на упавшие ему на плечи погоны генерал-лейтенанта и получение нового назначения. Он теперь в министерстве МВД работает, которое снова переименовали из МООПа. Вот такие дела.

Отвезя дочек в садик, тут все рядом, больше кружился по улицам, напрямки, через дворы быстрее бы получилось, я отвел детей, снял с них всю верхнюю одежду и передал с рук на руки воспитательнице, вечером их заберет Дарья Михайловна, ну а я поехал дальше грызть гранит науки.

День прошел спокойно, меня никто не дергал и не вызывал. Да в принципе меня это и не расстроило, впитывал знания я с охотой и интересом, причем так, что даже забыл про все, что связано с конторой. Думаю, никого не было у нас в институте настолько жадного до знаний как я. Ну или я иду в первой тройке.

Вечером, после двух лекций, что не относились к моему направлению учебы, но я все равно на них ходил, приехал домой.

Там все было в порядке, странных звонков не было. Если из конторы и звонили, то в десять-одиннадцать дня, когда дома никого не было. Звонил дядя Рома узнать насчет запланированного ремонта у моих знакомых на квартире, где я был посредником, и мама, но последняя общалась с единственными внучками. Толик-таки женился и даже успел родить крепенького такого сына. После армии он подал документы на учебу в военном училище погранвойск и сейчас грыз, как и я, гранит науки. Через два года у него выпуск.

Из-за позднего времени домработница осталась ночевать у нас. Я же поиграв с малышней, оставил их возится у себя в комнате. Иногда то одна то другая забегала в кабинет, получив отцовской ласки, или убегала или садилась сперва на колени, а потом уже убегала играть дальше, я продолжал сидеть за конспектом профессора.

Утром, когда я прогревал машину наблюдая за играющими во дворе дочками, те скатывались другими детишками со снежной горки радостно вопя, во двор въехала черная 'Волга' и неторопливо прокатившись до стоянки, остановилась. Через стекла я отчётливо рассмотрел двух седоков. Водителя и пассажира. Такие 'Волги' как моя выпускались до сих пор, жаль, что до 'двадцатьчетвертой' ждать еще два года, их кажется в семидесятом должны начать выпускать.

Наружу из 'Волги' вышел парень моих лет, то есть лет двадцати пяти, и задумчиво посмотрев в мою сторону, обернулся в сторону подъезда и направился моей машине.

Пришлось выйти из начавшего прогреваться салона.

– Старший лейтенант Петровский, – представился он. – Вы Игорь Викторович Соколов?

– Это я.

– Можно посмотреть ваши документы?

– Вполне, – я достал права и показал их курьеру, не давая в руки.

– Хорошо. Мне приказано узнать о вашей неявке вчера.

– Причина проста, делать мне у вас нечего, к тому же в это время у меня пары в институте, которые я, пропускать не хотел и не собирался. Еще одна, нечего мне просто у вас делать, а если вашему начальству я так нужен. Пускай сам ко мне едет или присылает повестку.

– Хм, – смущенно хмыкнул лейтенант от моей резкой отповеди, хотя зря я, конечно, набросился на простого курьера. – Мне приказано передать вам письменный приказ явится сегодня в час дня в управление в кабинет сто шесть.

– Раз приказано, то передавайте, – вздохнул я.

Расписавшись в получении, я пронаблюдал как лейтенант сел в машину и уехал, после чего посмотрел на белый свернутый лист бумаги. Развернув его, прочитал, убедившись, что там тоже-самое, что сказал Петровский. Мне, было приказано явится в такое-то время по такому-то адресу в такой-то кабинет. Теперь все было законно, не явится, я просто не мог.

Убрав лист во внутренний карман, заглянув в машину и убавив подсос, а то мотор уже ревел, стал выкрикивать дочек. Последнее кстати изрядно забавляло жителей дома. Сейчас-то не понятно из-за зимней одежды, но летом когда я выхожу во двор и зову дочек, то неместные изрядно удивляются, ошарашенно наблюдая, как на мой зов вместо мальчишек бегут девочки, с обычными такими косичками и мы скрываемся в подъезде.

Усадив их на заднее сиденье, я вернулся в почти прогретый салон, стекла по крайней мере оттаяли и выехав со двора поехал по привычному маршруту, в садик где задержался на полчаса (а вы попробуйте раздеть трех детей и переодеть их в легкую одежду когда они постоянно вертятся), и на стоянку институте.

Закрыв машину, я пошел к огромному зданию университета. По пути меня догнал сокурсник.

С того момента как я влился в их группу, то держал дистанцию получив общее мнение умника и зубрилы. За два года я близко так ни с кем и не сошелся, общаясь с каждым нейтрально-холодно. Вот с теми с кем учился раньше (жаль, что их выпустили), я общался охотно.

– Привет, Игорь, – поздоровался Антон Павлович, хлопая меня по плечу.

– Привет, – спокойно ответил я.

– Что, сегодня как всегда до глубокой ночи учиться будешь?

– Сегодня вряд ли. Повестку получил.

– Ты же вроде отслужил?! Слух такой был.

– Это в КГБ вызывают, зачем-то.

Павловский почти сразу и как-то незаметно отстранился.

– А зачем вызывают? – осторожно спросил он, когда мы подошли к большим массивным дверям.

– Не знаю, сказал же. На первые две пары пойду. Потом отпрашиваться надо в деканате.

В последнее время после моих успехов в хирургии староста старалась, чтобы я влился в коллектив, а не был демонстративной одиночкой, некоторые ей помогали вроде этого Павловича. А мне этого было не надо, вот таким способом я еще больше отдалил их.

Раздевшись я до начал занятий сходил в деканат, где секретарь переписав с предписания данные с повестки в журнал, что мол не по своей прихоти отлучится собираюсь, да и сам я поспособствовал этим слухах. Секретарь пообещала передать мою просьбу уйти пораньше деканату. Обычно у нас, студентов-медиков, нужды отпрашиваться никогда не было – нужно, собираешься и идешь по своим делам. Вот только всегда требовалась отработка пропущенных занятий. И совершенно не имело значение, по болезни ли пропустил или по каким-то другим причинам – пропущенное занятие всегда отрабатывалось. Тут же я хотел сделать все по закону. Есть веская причина – предъяви. Пусть только попробует вызывающий меня этим укорить, что мол раскрываюсь. Пшел он.

Мы оба были уверены, что он отпустит, по-другому и быть не могло.

Выйдя от секретаря в коридор, я направился в свою аудиторию, где будут идти занятия нашей группы.

В двенадцать сходив в студенческую столовую (разрешение от декана я все-таки получил), оделся, получив в гардеробе свою дубленку с шапкой, и вышел на улицу.