Передовик маньячного труда - Владимир Поселягин

– Наверное пьяный был раз так гнал. У меня на глазах чуть в полный автобус на обгоне не врезался. Думал догнать да морду набить.

– Теперь уже не узнаем, пьяный он был или нет, – вздохнул сержант.

– Это да. Кстати, похоже, не простой человечек был.

– Почему вы так решили? – заинтересовался сержант – Он меня в гору на сотне обошел, и это на 'Победе'. Не родной движок там стоит, будь уверен.

– Товарищ лейтенант записал госномера машины и отправит телеграфом данные по погибшему, так и узнаем.

– Ну это ваши дела.

Развернувшись, я направился обратно к машине. Поставив слегка перепачканный чемоданчик рядом с багажником, я нашел канистру и позвал деда. Нисколько не стесняясь, я разделся до трусов и, бросив испорченную одежду под ноги, велел наклоняясь:

– Лей.

Почти сразу на спину полилась слегка теплая вода, что я набрал перед выездом.

Наблюдая как по каменистой обочине пузырясь течет розоватая вода я мысленно костерил лихача-полудурка. Мало того что свою жизнь сгубил так поломал еще двоим.

Одному навсегда, другой даже не знаю.

– Хватит. Чистый уже, – сказал дед, опуская канистру. – В одежде вещи какие есть?

– Мелочь только. Документы под козырьком в машине, – отряхиваясь от капель, ответил я. После чего взяв рубаху и намочив её, где она была чистой от брызг крови, и отмыл чемоданчик-аптечку.

Достав из чемодана свои вещи, я переоделся в шорты и футболку с рукавами.

Подобрав испорченную одежду, выгреб все из кармана и зашвырнул ее подальше в кусты.

– Садись, сейчас поедем, – велел я деду, что убирал канистру в багажник.

Перебежав дорогу шлепая сандалиями (обувь я тоже отмыл), подошел к сержанту и спросил:

– Я тут нужен?

– Да нет. Огонь стихает, вон уже и дымит меньше. Спасибо за помощь, – козырнул он, после чего протянул руку.

Пожав ее, я ответил:

– Не за что. Всего хорошего.

Вернувшись в машину, я запустил успевший слегка остыть мотор и сказал Гагаринское:

– Поехали.

Как ни странно, но успели мы вовремя. Хотя начало темнеть, но мы уже въехали в город и остановились у гостиницы, где были заранее забронированы номера.

Быстро оформившись, я перетаскал вещи и, искупав дочек после дороги, заставил их поесть, потом сам принял душ и через полчаса уложил их спать.

Утром пока мои завтракали в столовой рядом с гостиницей, съездил в аптеку и обновил запас лекарств почти всех видов что использовал (в дороге может пригодится, как я в этом убедился), даже перевязочный материал закупил и два жгута. Тот, что у меня был, уехал вместе с пострадавшей девушкой. После этого торопливо позавтракав, пригласил своих в машину, вещи уже были собраны.

Дальнейшая дорога заняла куда меньше времени (и прошла на удивление благополучно), мы оставили Киев сильно левее и продолжили пусть к Москве, приехав ближе к обеду следующего дня.

Проехав пол Москвы я, наконец, свернул в родной двор и заглушил хорошо постаравшийся мотор.

– Ой, как тихо стало, я уже привыкла, что только едем и едем, – воскликнула Тома.

– Вылезай балаболка. Дарью Михайловну я уже предупредил, так что наверху нас ждет праздничный обед. Давайте бегите, а я вещи начну носить.

Когда я закончил с переноской всего багажа и запер машину на стоянке, мои уже успели устроиться в квартире. Дед, напевая принимал душ, бабушка помогала Дарье Михайловне накрывать на стол, Тома с Лидой смотрели телевизор в зале, а младшие играли с новыми игрушками что я привез из Франции и бегали по квартире заглядывая во все углы.

– Уф-ф, вроде все, – пробормотал я, укладывая последний сверток в прихожей. Я перетаскал снизу, а укладывают пусть женщины. Тут все их, кроме моего чемодана и общего дочек.

Дед вышел из ванной в моем халате, поэтому воспользовавшись заминкой, сестры не успели среагировать, занял душ, пообещав, что я быстро.

Когда я после душа прошел в кабинет в запасном халате, дед сидел у меня в кабинете на диване и листал подшивку газет.

– Это что такое? – спросил он, указав на небольшую коробку размером полметра на полметра с надписями по-французски.

– Минибар – он же холодильник. Привез из Франции. Хочу установить в кабинете вон в ту нишу в шкафу и замаскировать. Буду хранить там спиртное, не в общем же его держать, куда у дочек есть доступ?

– А в этот думаешь не залезут?

– В этот точно нет, – уверенно ответил я, проходя к столу и садясь за стол. – Он на встроенный замок закрывается.

– У тебя такой только один в наличии? – с деланным безразличием спросил дед. Я с подозрением посмотрел на него, предчувствуя, что меня сейчас будут грабить.

– Один, – подтвердил я, и попытался ногой спрятать коробу с минибаром за стол.

– И тебе он так нужен?

– Нужен.

– А мне нужнее, – отрезал дед. – Ты себе еще найдешь, а я где буду себе такой искать?

Подумав я кивнул. Тут дед прав, с моими связями сделать это было не трудно, канал Алекса мне был известен.

– Ладно, тем более у тебя скоро день рождение. Подарком будет.

– Вот и ладушки, – обрадовался дед.

Похоже было, что он меня провел, взяв нахрапом и не ожидал благополучного исхода.

Я мог настоять на своем.

– Что думаешь завтра делать? – спросил дед.

– О-а-а, дел полно, нужно все успеть до начала занятий. Так что я на вас рассчитываю, присмотрите за внучками, пока я по Москве бегаю, улаживаю свои дела.

– Конечно поможем. Аль не родственники?

– Это да… Херес будешь? Из солнечной Испании между прочим.

– А давай. Испробуем что это такое.

Спустя двадцать минут дед сделал еще один глоток, с удовольствием прищурился и хитро улыбнувшись, спросил:

– У тебя только одна бутылка или?..

Два с половиной года спустя. Москва. Ноябрь 1968 года.

Подняв воротник, прячась от пронизывающего осеннего ноябрьского ветра, я нетерпеливо посмотрел в сторону площади у метро. 'Может в машину сесть? Блин, тогда пропущу Владимирова, а он мне очень нужен…

Да где он?! Рабочий день начинается, это его обычный маршрут из дома на работу…

О! Он вроде?!' Поежившись от ветра, я направился наперерез интересующего меня объекта, что направлялся к дверям станции метро.

– Здарова, – поприветствовал я его.

– Привет, – кивнул майор.

– Есть минутка поговорить?

– На такой погоде как-то желания нет. Пойдем в общепит. Тут за углом есть.

– Пошли.

Через двадцать минут, мы стояли за высокими столиками и попивая горячего чая, беседовали. Причина встречи с майором у меня была прозаична. Сегодня утром, буквально час назад мне позвонили и предупредили, что меня вызывают завтра в обед в управление комитета, мол чтобы я не уехал никуда. Причем быстро так сказали. Сперва спросили кто у аппарата, убедились что я это я, сообщили и тут же положили трубку, отчего я не успел послать звонившего далеким маршрутом. Вот и заинтересовался, кто это балуется со мной телефонными хулиганствами. А так как Владимиров работал в организационно-аналитическом отделе, куда его месяц назад перевели, то и решил через него узнать, кто мной интересуется.

Одним словом позавтракал, отвез дочек в садик и поехал перехватывать Владимирова к станции метров, так как к дому я точно не успевал.

– Когда тебе надо? – уточнил майор.

– Сегодня бы.

– Звонить тебе не стану, встретимся тут же в семь вечера.

– Блин. В семь у меня курсы хирургии, профессор Зиновьев ведёт, не хотелось бы пропускать. Ничего, я что-нибудь придумаю.

– Тогда встречаемся тут.

– Договорились.

Распрощавшись, мы разошлись, я направился к машине, чтобы отправится в институт, в котором учился с немалым удовольствием и интересом. А Владимиров к себе на работу. Надеюсь, вечером будут нужные новости. 'Интересно, что им надо? – размышлял я шагая к машине, – Отдать долг за Францию?

Глупость несусветная, два с половиной года прошло, какая к черту благодарность?

Вон ноябрь шестьдесят восьмого на дворе. К тому же я пробил, кто так ко мне отнесся и кто за это дело себе орден благодарности заимел, из-за чего я теперь и не люблю замполитов. Не-е-ет, тут что-то другое. Посмотрим что'.

Лекция на факультете хирургии так увлекла меня, что я чуть не пропустил встречу с Владимировым. Извинившись перед профессором и пояснив, что мне очень надо уйти пораньше, я получил разрешение. У профессора я был в любимчиках. Еще когда я перешел на четвёртый курс в прошлом году, то попросил Евгения Андреевича устроить меня на полставки в институт Склифосовского ассистентом хирурга чтобы нарабатывать опыт хирурга еще на студенческой скамье. Просьба, конечно, была не обычная, но не для профессора, к тому же я не первый кто подошел с такой просьбой. Были самородки и до меня, просто другие так не наглели напрашиваясь на практику к лучшим хирургам Союза. Не знаю, на какие рычаги нажал профессор, но вот уже больше года я оформившись ка операционный медбрат практикуюсь у наших лучших хирургов в свободное время. Честно скажу, я на практике узнал больше чем за два года на лекциях. Участвовал во множестве операций, хоть и принеси-подай совместно с операционной сестрой, но опыт нарабатывал. Правда, какими бы у меня не были успехи (около десяти аппендицитов лично вырезал под присмотром дежурных хирургов за полтора последних года), я все равно пока не дотягивал до хирурга. К серьезному меня не допускали. В приемном покое также успел поработать, нарабатывая опыт. Кости вправлял, проводил первичный осмотр и направлял в операционные под присмотром дежурного врача. За год я сделал себе имя. Вон даже начальник института интересовался, куда я собираюсь после учебы и не хочу ли к ним устроиться штатным хирургом. Решение мое удивления не вызвало, я с немалым удовольствием согласился работать в Склифе.