Холодное золото - Валерий Георгиевич Шарапов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Выйдя из комплекса «Локомотив», Егоров только головой качал. «Что же это получается? – думал он. – Этого человека почти все видели – но никто его не помнит. Что это может означать? Можно сделать два вывода. Вывод первый: полковник Волков оказался прав, и мой фигурант имеет отношение к миру спорта, а не к больницам. Вывод второй: кажется, он в свое время работал со спортивными командами, поэтому его все знают. Но некоторое время назад ушел из большого спорта, работает где-то в другом месте. Его помнят как лицо из прошлого, но давно его не встречали. Но в таком случае я его и на других стадионах не найду. Ни в «Лужниках», ни в комплексе АЗЛК, ни у летчиков. А работает он… допустим, все же в больнице. И там его нашла Леонидова. Нет, не получается. Массажиста из больничной сферы ей мог бы порекомендовать врач Святослав Крахмалев, а он ни о чем таком не говорил. Вот что: мне надо еще раз встретиться с Крахмалевым и поговорить с ним о массажисте. Может быть, во время прошлой нашей беседы я не задал ему какой-то важный вопрос… Сделаем так: съезжу еще раз для очистки совести в «Лужники», а потом в больницу к Крахмалеву».
И, приняв такое решение, Егоров отправился в «Лужники». Здесь он поступил по той же схеме – пошел к директору обширного комплекса. И снова столкнулся с бывшим спортсменом – на этот раз хоккеистом. Этот человек не был таким толстяком, как директор «Динамо», но и деловитым атлетом тоже не был. Это был человек, все время общавшийся с высокими руководителями и сам крупный руководитель. Такие мелочи, как лица своих подчиненных, его не интересовали. А потому на фоторобот, который протянул ему Егоров, он только взглянул и сразу вернул его.
– Не могу сказать, работает он или нет и где работает, – заявил он. – Нет у меня времени, чтобы за каждым следить. Идите по командам, ищите.
И Егоров отправился по отдельным подразделениям огромного комплекса. И в первую очередь решил заглянуть в Ледовый дворец, к хоккеистам. Он вошел во дворец, огляделся, чтобы решить, где ему искать руководителя этого подразделения, – и вдруг увидел знакомое лицо. Посреди вестибюля стоял не кто иной, как его вчерашний собеседник, фигурист Роман Лещинский – стоял и беседовал с какой-то девушкой, совсем юной, еще почти девочкой – как показалось капитану, ей еще и шестнадцати лет не было. Причем, как успел заметить Егоров, беседа велась на повышенных тонах – Роман не беседовал, а выговаривал девушке.
Тут фигурист поднял глаза и заметил капитана.
– А, капитан Егоров! – воскликнул он. – Вот мы и снова встретились. Откуда вы узнали, что я здесь тренируюсь? Вы меня вчера об этом не спрашивали…
– Да я вчера и не думал, что наведаюсь в «Лужники», – отозвался капитан. – Вы что, здесь работаете?
– Мы здесь тренируемся, – все так же улыбаясь, ответил Лещинский. – Мы – это я и моя партнерша Вера.
И он указал на девушку, которой перед этим делал выговор.
– Мы как раз собирались тренироваться, – продолжал фигурист. – Хотите посмотреть?
– Я бы с удовольствием, – ответил Егоров, – но вряд ли у меня есть для этого время. Я здесь по делу. Кстати, вы могли бы мне помочь. Я ищу одного человека…
– Сейчас, одну минуту, – сказал Лещинский, после чего обратился к своей юной партнерше: – Ты иди, переодевайся и спускайся на лед. Потом еще поговорим.
Когда девушка ушла, он снова повернулся к капитану:
– Да, слушаю вас. Вы сказали, что кого-то ищете?
– Да, я ищу одного человека, который работает спортивным массажистом, – объяснил Егоров. Он достал фотопортрет и протянул его фигуристу. – Вот этого человека вы не знаете?
Спортсмен некоторое время вглядывался в изображение, потом сказал:
– Нет, у нас такой не работает. Но знаете, мне кажется, я этого человека где-то видел…
– Вот буквально то же самое мне говорили уже в двух местах! – воскликнул Егоров. – Слово в слово! Все его «где-то видели», и никто не может сказать, кто он.
– А вы не были на стадионе АЗЛК? – спросил Лещинский. – Нет? Попробуйте там еще спросить. По всему видно, этот человек уже прошел пик своей спортивной карьеры и теперь дорабатывает где придется. Такой вполне может оказаться на АЗЛК. Но прежде чем вы туда поедете – зайдите в зал, посмотрите, как мы тренируемся.
– Я бы с удовольствием посмотрел, – повторил Егоров. – Но не могу – время дорого. А скажите, почему вы так сердито разговаривали с вашей партнершей? Мне кажется, девочка была готова заплакать…
– Ну, слезами тут не поможешь, – отвечал фигурист. – Понимаете, в парном катании многое зависит от партнерши. Зачастую самое главное от нее зависит. Она выполняет самые сложные прыжки. А Вера боится. Я хочу, чтобы мы сегодня начали тренировать двойной сальхоф – это прыжок такой, довольно сложный и опасный. Если мы не научимся его выполнять – не видать нам призовых мест. И на выступления во Францию не возьмут. Вот я ей и стараюсь внушить, что в спорте нужно уметь рисковать. Спорт высших достижений – жестокое место, здесь идет постоянная борьба за существование, здесь не место жалости. Никто никого не жалеет! Да и в жизни, в общем, так же. Везде надо бороться за призовые места.
– Вообще-то меня с детства учили другому, – проговорил Егоров. – Меня учили, что в жизни главное – взаимопомощь, поддержка. Как говорится, один за всех и все за одного.
– Конечно, поддержка тоже важна! – охотно согласился Лещинский. – Ведь в нашей паре я как раз и занимаюсь поддержкой. Но если Вера не научится делать двойной сальхоф, а еще тулуп, нас обойдут все – и китайцы, и французы. Я сам стараюсь делать все самое трудное, что может партнер. Однако и от нее жду большей отдачи. Но я думаю, она уже все поняла. Значит, не пойдете посмотреть на нашу тренировку?
– Нет, воспользуюсь вашим советом и поеду на стадион автозавода, – ответил Егоров. – А ваше выступление посмотрю по телевизору – ведь фигуристов постоянно показывают.
– Надеюсь, вам понравится, – сказал на прощание фигурист, и они расстались.
Пока он ехал до автозавода, Егоров думал о том, что в мире спорта тоже есть свои проблемы – и зачастую очень сложные. Он понимал эту девочку Веру, которой надо было решиться на рискованный, может быть, даже
