Мароны - Томас Рид

Кубина, в том самом охотничьем снаряжении, в каком мы видели его в лесу, вошел в павильон, почтительно поклонился и стал ждать, когда судья заговорит с ним. Лофтус Воган, кратко ответив на приветствие, некоторое время молча рассматривал юношу.

Что-то в лице молодого марона вызвало у него неприятное чувство, которое он, однако, постарался подавить. Сделав над собой усилие, он со снисходительной любезностью улыбнулся и начал разговор.

Глава XLVI

СУДЬЯ И МАРОН

- Ну, что скажешь? Ты, кажется, из тех маронов, которые живут в горах Трелони?

- Да, сэр, - спокойно ответил Кубина.

- Начальник целого поселения?

- Всего нескольких семей, ваша милость. Нас очень мало.

- И тебя зовут...

- Кубина.

- Слыхал. Кажется, - добавил мистер Воган, многозначительно улыбнувшись, у нас есть девушка, которая тебя знает.

Кубина покраснел и кивнул.

- Не смущайся, - успокоил его плантатор, - в этом нет ничего предосудительного, если у тебя самого нет предосудительных намерений. А теперь говори. Мистер Трэсти сказал, что ты пришел по делу. Оно касается Йолы?

- Йолы, ваша милость? - Видно было, что вопрос застал Кубину несколько врасплох.

- А что? Надеюсь, ты не станешь отрицать, что она твоя возлюбленная?

- Нет, мистер Воган, я не стану отрицать этого. Мы любим друг друга. Но я пришел по другому делу, хотя, раз уж разговор зашел о Йоле, я бы хотел поговорить и о ней, если вы не возражаете, ваша милость.

- Что ж, говори.

- Мистер Воган, я хотел бы выкупить Йолу.

- Вот как! Хочешь, чтобы она сменила узы рабства на узы брака? - Он рассмеялся собственной остроте.

- Да, получается так, ваша милость, - сдержанно улыбнулся Кубина.

- А Йола хочет стать миссис Кубиной?

- Иначе я не стал бы выкупать ее, ваша милость.

- Значит, она согласна?

- Да, ваша милость. Не то чтобы ей хотелось расстаться с молодой госпожой, но, видите ли, ваша милость, есть...

- Есть кто-то, кого она любит больше своей госпожи, то есть тебя, мистер Кубина?

- Ваша милость, это любовь другого рода, и...

- Согласен, согласен, - прервал его мистер Воган, считая, что разговор на эту тему пора закончить. - Ну, предположим, я не возражаю против того, чтобы продать Йолу. Сколько же ты собираешься предложить за нее? Помни, я сказал "предположим, я не возражаю", но, в сущности, девушка принадлежит моей дочери, и придется спросить ее мнения.

- Ах, сэр, - с жаром вырвалось у Кубины, - мисс Воган добра и великодушна! Я постоянно ото всех это слышу. Я уверен, она не захочет помешать счастью Йолы.

- И ты не сомневаешься, что сделаешь Йолу счастливой?

- Надеюсь, ваша милость, - ответил марон.

- Но дело есть дело. Моя дочь не сможет продать тебе Йолу дешевле, чем за нее дают на невольничьем рынке. А Йола стоит немало. Сколько, ты думаешь, мне на днях за нее давали?

- Я слыхал, ваша милость, что ее хотели купить за двести фунтов.

- Да, именно. И я отказался - понимаешь?

- Может быть, мистер Воган, вы не откажетесь продать ее за эту сумму мне?

- Не знаю, не знаю... Да и откуда у тебя возьмутся такие деньги?

- У меня их еще нет, ваша милость. Мне удалось скопить только сто фунтов. Я думал, что этого хватит, но вот услышал, что за нее дают дороже. Но если, ваша милость, вы согласитесь подождать, месяца через два я доберу другую сотню, и тогда...

- Вот тогда, милейший, и поговорим. Пока могу обещать, что не продам ее никому другому. Это тебя удовлетворит?

- Спасибо! Большое спасибо, мистер Воган! Я не забуду вашей доброты. Раз Йола будет...

- Йола будет в надежных руках моей дочери... Ну, а теперь перейдем к делу, которое привело тебя сюда.

- Я хотел бы просить вашего совета, мистер Воган. Дело касается мистера Джесюрона.

Лофтус Воган насторожился:

- Ну-ну, говори! - Он торопил Кубину, словно боялся, как бы тот не отвлекся в сторону.

- Дело неприятного свойства, мистер Воган. Я бы не стал надоедать вам, да, оказалось, что несчастный, которого обманом обратили в рабство, не кто иной, как родной брат Йолы. История, в общем, очень странная. Я бы не поверил, если бы не знал, что все это дело рук старого Джесюрона.

- Но что же произошло? Говори, Кубина! Если была совершена несправедливость, обещаю тебе, что виновный понесет наказание.

И, произнося эту обычную формулу, судья весь обратился в слух.

- Я скажу всю правду, если даже это мне повредит, - ответил марон.

И он рассказал о том, что захватил беглого, оказавшегося братом Йолы, о том, что беглый этот - африканский принц, отправившийся на поиски похищенной сестры; что он взял с собой богатый выкуп, что капитан Джоулер поручил принца попечению Джесюрона, а тот обманул принца, отобрав у него все его имущество и поставив пленнику свое клеймо; что несчастный принц бежал и, попав в руки Кубины, остался у него, несмотря на то что Джесюрон уже несколько раз посылал за беглым, грозя всякими карами.

- Прекрасно! - Лофтус Воган даже вскочил с кресла - так он обрадовался рассказанной мароном истории. - Настоящая мелодрама, не хватает только последнего акта. Я не прочь сыграть в ней некоторую роль, пока не опустился занавес. - Тут его осенила какая-то мысль. - Постой! Так вот почему старый негодяй так выпрашивал у меня Йолу! Впрочем, мне еще не совсем понятно, какая ему от этого была бы выгода... Но мы все это распутаем. Так, значит, принцу принадлежало двадцать четыре мандинга и все они попали в лапы Джесюрона?

- Да, ваша милость. Двадцать рабов и четыре служителя. А остальных Джесюрон купил у капитана. Он забрал у него весь груз. Среди невольников было несколько негров короманти. Квэко, один из моих людей, разговаривал с ними, и они подтвердили то, что рассказывал принц.

- Какая досада, что свидетельство чернокожего ничего не стоит! Но постараемся обойтись и так. Принц уверен, что капитана звали Джоулером?

- Да, ваша милость. Принц хорошо его знает. Капитан постоянно ведет торговлю в Гамбии, на родине принца.

- Я давно уже приглядываюсь к этому Джоулеру. К сожалению, у меня нет повода арестовать каналью. А впрочем, нам это не помогло бы: он наверняка сам в этом замешан и против Джесюрона не пойдет. Как бы нам раздобыть белого свидетеля? Это сложно... Впрочем, постой-ка... Ты, кажется, сказал, что Рэвнер присутствовал при сделке?

- Да, мистер Воган, он принимал во всем самое деятельное участие. Он-то и отнял у принца одежду и драгоценности. У принца было много ценных вещей.

- Ограбление! Самое настоящее ограбление! Ну, Кубина, - заговорил судья серьезным, деловым тоном, - я этого так не оставлю, обещаю тебе! Я еще пока сам не знаю, что именно предприму. Тут много всяких затруднений. Особенно трудно достать надежные свидетельские показания. И притом Джесюрон сам мировой судья. Но не беспокойся. Пусть он судья, мы все равно до него доберемся! Надо только выждать. Судебная сессия в Саванне начнется через месяц. Тогда мы и начнем это дело. Но пока никому ни слова - понимаешь?

- Я буду молчать, мистер Воган.

- А принца держи у себя. Ни в коем случае не возвращай его Джесюрону! Я позабочусь о том, чтобы тебе была оказана защита. Учитывая все обстоятельства, Джесюрон, я думаю, едва ли решится на крайние меры. У него самого рыльце в пушку. И, если все пойдет гладко, я думаю, тебе будет не так уж трудно добыть вторую сотню фунтов, чтобы выкупить невесту.

Лофтус Воган желал показать, как он может быть щедр и милостив, когда ему приносят приятные вести.

- Спасибо, мистер Воган! - Кубина радостно поклонился. - Я буду помнить ваше обещание.

- Теперь спокойно отправляйся домой. Я пошлю за тобой, когда понадобится. Завтра я посоветуюсь с адвокатом. Может быть, ты нам потребуешься довольно скоро.

Глава XLVII

ЗАТМЕНИЕ СМИЗИ

Знаменитое затмение, которым хитрый Колумб так ловко обманул простодушных жителей открытого им острова, не единственное, заслуживающее того, чтобы его записать в анналы Ямайки. Автор считает своим долгом поведать и о другом - может быть, недостойном занесения в эти анналы, но, во всяком случае, заслуживающем того, чтобы посвятить ему хотя бы одну главу этого романа. Затмение это, хотя и не приведшее к столь важным результатам, как первое, представляет все же известный интерес, особенно для тех действующих лиц нашей драмы, на судьбы которых оно оказало немалое влияние.

Случилось оно недели две спустя после приезда достославного Смизи. Могло даже показаться, что солнце затмилось именно по этой причине, как бы желая достойно завершить весь тот блистательный ряд праздников и увеселений, которые давались в честь владельца замка Монтегю. Вот почему затмение это по справедливости следует назвать "затмением Смизи".

Накануне дня, когда ожидалось вышеупомянутое небесное явление, наш лондонский щеголь загорелся блестящей идеей полюбоваться им с горных высей, а именно с Утеса Юмбо.

Собственная выдумка показалась ему верхом оригинальности. Он отправится на утес с Кэт Воган. Он спросил на то разрешения у мистера Вогана и, разумеется, получил его, а тем самым и согласие Кэт: за последнее время она научилась понимать, что воля отца - для нее закон.