Записки нечаянного богача - Donteven

Нормально? Как говорится, в знаки можно верить, можно не верить – знакам все равно. А песенку я эту, пожалуй, сохраню в тот плейлист, где у меня Ария, Метла, Темнозорь и прочие мелодии и ритмы беспокойной юности. Приятная композиция.

Тут раздался звонок. Я глянул на экран – «Головин НП». В смысле «Незабываемое путешествие», а не «наблюдательный пункт». Хотя...

- Дима, привет! Ты сейчас где? – и сразу к делу, в этом весь Артём.

- Привет! На МКАДе, – ответил я в его же духе.

- МКАД большой и круглый, как ж.., ну, большой, в общем. Конкретнее давай! – настойчивость на грани хамства – тоже его фирменная фишка, как я понял.

- Между Новой Ригой и Волоколамкой, в сторону Волоколамки, на внутреннем кольце, – в километрах я путаюсь, поэтому обозначил, как смог.

- О, класс! Сейчас скину точку, подскочишь на полчасика буквально, можешь же? – и тут НЛП, ну что ты будешь делать.

- А что случилось? - вообще отвечать вопросом на вопрос не в моих правилах, но Головина надо было как-то тормознуть, пока он опять меня не заспамил.

- Пока ничего, но начинать-то с чего-то надо? Вот и начнем с обмера.

- С кого? – удивился я.

- С чего, а не с кого. Смотри, я подъезжаю уже к производству нашему, жду тебя тут. Мерки будем снимать. Давай, у меня вторая линия, – и он отбил звонок.

Тут же пришло сообщение с каким-то адресом в промзонах, которые чудом сохранились среди прущих в небеса человейников. Всегда поражался этому – выехал за кольцевую, проехал минут десять – и попал в другой мир, где старые дома, люди и машины. Чудеса! Но в таких местах мне чаще было даже комфортнее.

Через пару километров навигатор вывел меня на развязку, с нее – на какую-то отворотку вдоль забора из бетонных плит. Еще два поворота – и я уперся в шлагбаум, который, впрочем, сразу поднял дедок в застиранном камуфляже.

- Давай вперед метров полтораста, там за ЗИЛо́м направо – и до упора, – энергично помогая себе сразу обеими руками сориентировал он.

- Спасибо, отец! – я махнул ему, проезжая.

Местечко было колоритным. Вдоль убитой двухполосной дороги стояли ряды построек - то ли цеха, то ли склады. Кое-где сохранились даже оконные стекла, но запыленные так, что от фанеры не отличить издалека. Без видимой системы по краям на ободах стояла разная техника. Явно долго стояла – проползая рядом с ГАЗоном со сгнившими в труху бортами, я заметил, что диски на ладонь погрузились в асфальт. Украшала весь этот постапокалиптический пейзаж лишь зелень, что пробивалась отовсюду: тянулась к солнцу сквозь дорожное покрытие, просовывала ветви сквозь выбитые окна первых этажей. Маленькая, в локоть высотой, березка росла даже в открытом кузове того самого ЗИЛа, про который кричал мне дед у шлагбаума.

Повернув, я проехал по таким же декорациям метров триста до тупика и увидел машину Головина. Алый Хаммер смотрелся тут так же органично, как королева Англии в трущобах Мумбаи. Или как глаз на спине. Словом, резко диссонировал. Я поставил машину за ним и достал телефон – куда идти было непонятно. Но тут зашевелилась стена здания. Выглядело это настолько нереально и неожиданно, что, играй я в какой-нибудь «Сталкер» – уже швырнул бы туда гранату и высадил весь «рожок». Ровный прямоугольник стены, где-то метр на два, бесшумно выдвинулся вперед и отъехал вправо. Изнутри раздался голос Артема:

- Чего замер, проходи, комаров напустишь!

Я зашёл и обмер. Территория внутри ничего общего не имела с бардаком и разрухой за дверью. Это было похоже на огромный ангар, где порядком, казалось, даже пахло. Полы размечены широкими желтыми линиями. Между галереями под потолком замерли два крана, длинные такие, по швеллерам вдоль стены ползают, не знаю, как правильно называются. Строительные вагончики-бытовки в 1-2 уровня стояли явно по продуманному плану. В глубине визжала циркулярка, но как-то странно тихо для такого большого закрытого помещения. Подошедший из-за стоящего слева погрузчика Головин сунул мне ладонь:

- Салют! Спасибо, что приехал сразу – быстрее управимся. А то дел – про́пасть.

- Здоро́во, - я пожал ему руку, – что тут у вас за мыловарня под носом у властей? – не удержался от подколки. Остаточные явления от явления полковника Петрова, видимо.

- А ты с какой целью интересуешься? – у Артема металл появился одновременно везде: в прищуре, в голосе и в контурах скул и нижней челюсти.

- Не обращай внимания, – с видимой досадой отмахнулся я, – прямо перед твоим звонком имел беседу с одним полканом. Остановили на МКАДе на гаишном бумере, привели, а там в салоне на диване – он. Сердце горячее, голова холодная. Вот меня и корежит до сих пор. Из-за разницы температур, видимо.

- Никак, революция в опасности? - с шуточной тревогой охнул он. Гляди-ка, подкованный, даже из нашего поколения эти термины и песни знают единицы. Правда, из следующих поколений — не знает никто.

- Наверняка. И давно уже, - согласно кивнул я.

- Помощь нужна? - уже серьезно спросил Головин.

- Так ты ж меня обещал через неделю законопатить в лесотундру, чем мне еще поможешь? - с наигранной тоской в голосе ответил я.

- А если серьезно? - сбить с толку Артема не удалось.

- Органы решили, что я почему-то интересен Второву, и, видимо, решили сыграть на перспективу. Но как-то грубовато, как мне кажется, - я достал телефон, нашел запись и включил и передал ему. Лицо путешественника опять загипсовалось: ни единой эмоции. Он дослушал разговор и вернул трубку.

- Сам что думаешь? - в голосе тоже пропали оттенки.

- А чего тут думать? Схорониться мне надо, - я нарочито ярко изобразил Доцента из «Джентльменов удачи».

- Смотри, от этих прячутся только одним маршрутом, коротким. Два метра вниз. Не меньше полутора, по санитарным нормам, - тем же серым голосом продолжил Головин.

- Да что ж такое-то, то один пугает, то второй, и ты туда же, - чуть не плюнул я на чистый пол с желтой разметкой, - а я вообще маленький человек и никому не желал зла. Ничего ни про кого не знаю, а что знаю — не расскажу.

- А что знаешь?

- Не расскажу, говорю же. Не был, не привлекался, а если и был замечен — то я все