Дама с горгульей - Юлия Алейникова

Красотка, небрежно сбросив на руки вовремя подоспевшего гардеробщика шубку из снежного барса, окинула холл высокомерным, равнодушным взглядом и почему-то направилась в сторону Ильи. Эх, с горечью подумал невольно приосанившийся молодой человек, такая фифа сама к нему идет, а он должен весь вечер Гриппу развлекать, а может, еще и ночь. Если той повезет, сально ухмыльнулся кандидат в женихи, глядя на знойную красавицу. Ее гибкая фигурка заманчиво покачивалась при движении, стройные длинные ножки, обутые в золотые сапожки, шагали легко и изящно. Илья небрежно засунул руки в карманы брюк и взглянул на девицу своим фирменным взглядом, после которого редко кто из женщин мог ему противостоять. Насладившись зрелищем ладно скроенной фигурки, оценив по достоинству бюст незнакомки, Илья наконец взглянул в лицо и нахмурился. Оно показалось ему до странности знакомым. Как-то тревожно-знакомым.

Агриппина вошла в распахнутую перед ней охранником стеклянную дверь и тут же почувствовала, как взгляды находившихся в холле ресторана мужчин притянуло к ней, словно стрелку компаса к обозначению Северного полюса. Глаза их загорелись восхищением, все они зашевелились, пытаясь поймать ее взгляд, ее улыбку. Гриппа взглянула на собственное сверкающее отражение в огромной зеркальной поверхности стены и пришла к выводу, что выглядит и правда потрясающе.

Лиза соорудила у нее на голове пышную кудрявую копну волос, которая придавала внешности Гриппы нечто… нечто очаровательно-хищное. Сейчас девушка была похожа на вышедшую на охоту пантеру, на царицу амазонок, на королеву варваров. В ее облике появилось что-то дикое и неконтролируемое, от чего у мужчин и перехватывало дыхание. Неровный подол алого платья открывал колени, асимметричный, словно рваный, вырез декольте добавлял необузданности ее образу. Пышные пряди волос были словно взвихрены жарким ветром саванны. Просто дикарка, неотразимая, непредсказуемая и притягательная.

Гриппа смаковала мысленно слово «дикая», перепевая его на все лады и наслаждаясь собственным восхитительным обликом. Потом обернулась к стоявшим в холле мужчинам.

Двое приятелей, дымивших в стороне возле курительного столика, давно уже забыли про свои сигареты и таращились на нее во все глаза. Смазливый молодой человек, до ее появления беседовавший по телефону, сидя на диване, прекратил разговор и, поднявшись на ноги, не сводил с Агриппины вожделеющего взгляда. Швейцара и гардеробщика Гриппа вниманием не удостоила, а обратила свой взор на топчущегося возле противоположного зеркала Тиховлиза. Илья смотрел на нее заинтересованным взглядом и совершенно определенно не узнавал. Девушка едва не расхохоталась. На краю сознания мелькнула досадливая мысль: жаль, что Сокольский ее сейчас не видит.

– Ну, здравствуй Илья, – проговорила она низким, завораживающим голосом, подойдя вплотную к кавалеру и глядя на него чуть насмешливым взглядом. – Надеюсь, ты давно меня ждешь?

– Аг-гриппина? – запнувшись, промямлил сраженный наповал Тиховлиз.

Его лицо приобрело невероятно глупое, бессмысленное выражение, отчего у Гриппы в душе запели райские птицы.

Артем Георгиевич приехал в ресторан «Англ Верт» без пятнадцати восемь и занял стратегически выгодную позицию возле стойки, которую легко мог поменять на более удобную точку слежения.

Тиховлиз появился без пяти восемь, переговорил с метрдотелем и отправился в холл, где и встал возле зеркала, с неизбывным интересом изучая собственную «неотразимую» персону. Артем, поглядывая на него, боролся с устойчивым отвращением, которое вызывал у него отпрыск Пофистала Тарасовича. Агриппины все не было. Может, передумала приходить на свидание, с надеждой размышлял Сокольский. Но вот стеклянная входная дверь ресторана распахнулась, и внутрь словно ворвался некий магнитный вихрь, захватывая в свое поле окружающее пространство. В центре этого вихря стояла Агриппина. Артему пришлось крепко вцепиться в поручень барной стойки, чтобы не грохнуться с табуретки на пол. Хорошо хоть у него в руке в тот момент не было бокала. Раздавил бы, как пить дать, и не заметил.

Такой он ее еще не видел. В ночном клубе она, конечно, была хороша и привлекательна, но все же не настолько. Находившиеся в зоне действия ее магнетизма мужчины тут же забыли свои дела и замерли, пожирая Агриппину глазами, готовые в любой момент перейти к активным действиям. Сокольский напрягся.

Но Гриппа легкой, грациозной поступью двинулась к Илье, глядя на него равнодушным, чуть насмешливым и высокомерным взглядом. На лицах прочих присутствующих отразилось глубокое разочарование. На лице Артема Георгиевича тоже. «Ну вот за что этому сморчку такое счастье?» – мелькнуло в голове шефа департамента охраны холдинга.

Илья тем временем слегка оправился и, продолжая смотреть на Гриппу все так же растерянно-восхищенно, предложил ей руку, повел в зал. Сокольский, решив, что пришло время передислоцироваться, занял небольшой столик в углу зала, причем сел так, чтобы и Гриппа, и Тиховлиз были у него как на ладони, сам же он в поле их зрения не попадал. Прикрывшись меню, продолжил наблюдение.

Илья, справившись с собой, смог помочь барышне сесть за столик, потом уселся сам и сделал знак официанту. Взяв папку с меню, Агриппина принялась молча изучать, что предлагает посетителям шеф-повар ресторана. А Тиховлиз полностью сосредоточился на свой даме и, не переставая гнусить что-то тихим голосом, тянул к девушке похотливые лапы. Сокольский в своем углу скрипел зубами, готовый вмешаться в любую минуту.

Едва Агриппина отложила меню, Илья тотчас привстал и схватил ее ладонь. Но Гриппа решительно высвободила руку и презрительным взглядом указала ему на место. Артем злорадно ухмыльнулся.

На протяжении всего ужина Илья не переставал атаковать Агриппину, донимать глупыми шутками, не сводя с нее сальных, похотливых глаз. Отчего Сокольский не раз уже похвалил себя за проявленную бдительность – решение тоже явиться в ресторан. Ведь если гадкий Тиховлиз попробует перейти от слов к делу, он сумеет поставить наглеца на место.

Ужин шел своим чередом, Артем жевал что-то, не ощущая ни вкуса, ни запаха и не выпуская из виду парочку у окна. Наконец Агриппина и ее кавалер поднялись из-за столика и двинулись к выходу. Артем для конспирации немного задержался в зале. По счету-то он давно расплатился и был готов стартовать в любую минуту.

Илья подал Агриппине шубу и, цепляясь за руку спутницы, вышел с ней на улицу.

Он был сражен, очарован, восхищен. Вот это женщина! Он хочет ее! Хочет ею обладать, гладить ее шелковистую, нежную кожу, ласкать упругое тело, наслаждаться им… И совершенно необязательно ждать для этого свадьбы. Молодой человек был уверен, что вечер прошел чудесно. Его остроумие, галантность, предупредительность наверняка произвели на девушку впечатление, и точно, ему удалось завоевать ее сердце. Такой неопытной девице, как Гриппа, вряд ли доводилось общаться с мужчиной более ярким и интересным, чем он.

И, выйдя на улицу, Илья повел себя смелее – небрежно, по-хозяйски, обнял Агриппину за талию и повлек к своей машине. Они были с девушкой почти одного роста, и ему приходилось вытягивать шею, чтобы бросить взгляд ей в декольте.

– Ну, какие у нас дальнейшие планы? – плотоядно смотря на спутницу, спросил «жених». – Может, просто поедем ко мне, послушаем музыку, поболтаем?

Илья стоял почти в плотную к Гриппе, чувствовал запах ее кожи, тепло ее дыхания и ощущал, как в нем загорается знакомый приятный огонек предвкушения.

Агриппина же никак не могла понять, что происходит. Тиховлиз законченный идиот? Она целый вечер откровенно, презрительно насмехалась над ним, отвергая все попытки ухаживания, а тот зовет ее сейчас к себе и, не дай бог, вот-вот целоваться полезет. Он что, совершенно ненормальный? Ничегошеньки не понимает?

– Илья! – строго, без всякой игривости заговорила Гриппа, глядя молодому человеку прямо в глаза. – Ты мне омерзителен, я с трудом переношу твое общество и хочу, чтобы ты наконец понял: между нами ничего быть не может. Я никогда не выйду за тебя замуж! – Затем, увидев остекленевший, остановившийся взгляд Тиховлиза, на всякий случай повторила раздельно, по слогам, чтобы уж точно дошло: – Ты мне про-ти-вен.

И тут произошло то, чего девушка и опасалась. Этот безмозглый идиот Илья вдруг дернулся, вцепился ей в плечи своими загребущими руками и потянулся к ее лицу слюнявым ртом. Гриппу перекосило от отвращения. Она задергалась, пытаясь вырваться…

Вдруг какая-то неведомая могучая сила оторвала от нее зарвавшегося, обнаглевшего «жениха» и швырнула его на тротуар. Агриппина подняла глаза, и ее взгляд наткнулся на лицо пылающего от негодования и бешенства Сокольского.

– Вы что тут делаете? – ошарашенно спросила она, сраженная быстротой и невероятностью происшедшего.