Страж империи - Андрей Посняков

Глава 11

Наши дни. Октябрь

Окрестности Мценска

Точка бифуркации

Довольно странная встреча навела меня на эти занятия…

…танцы.

Выспался Алексей хорошо, отлично выспался, никакая музыка не помешала. Проснулся, как и хотел, раненько, но не очень – едва солнышко встало, раньше было бы слишком уж подозрительно – ну, куда пробираться в потемках?

Встал, потянулся, выглянул в окно – вроде все чисто. Выйдя ну улицу – поежился, все ж таки холодновато, чай, не май месяц – октябрь на дворе. Прислушался… Рано-то рано, а на машинном дворе уже заводили трактор, начинался рабочий день – понедельник, и вообще-то следовало бы поторопиться, чтобы никому не мозолить глаза.

Осмотревшись, молодой человек спустился к реке, зашагал по рыбачьей тропке. По берегам струился туман, густой, молочно-белый и плотный, как заварной крахмальный кисель, который кто с сахаром любит есть, кто – с ягодами, а кто – и с подсолнечным маслицем. Алексей, к примеру, как раз с маслом любил… Да-а… перекусить бы сейчас неплохо. Не киселя, так хотя бы яичницу.

Протопроедр улыбнулся – все ж таки хорошо, что прихватил из бабкиной избы упаковку чая и немного сахара. Да и деньги на хлеб имеются, спасибо Ирине Петровне, дачнице, вернее, ее заглохшему «шевроле». Сюда, в магазин, конечно, не стоит ходить, светиться, есть и в других леревнях магазины, поменьше, да подальше. Там хлебушка и купить – а его много надо, – Федотиха-то, может, еще только через неделю вернется, если не через две.

Пройдя вдоль реки километра два, путник перешел бродцем на другой берег и, срезая путь – река делала здесь ха-ароший, верст на пять, крюк – углубился в лес по едва заметной тропке.

Солнышко уже поднималось выше, начинало припекать, согревая стылую от ночного хлада землю. Запрыгали, зачирикали на ветках синицы, вот белобокая сорока взмахнула крыльями, закаркал на старой сосне ворон.

На ворона Алексей никакого внимания не обратил, даже не выругался, потому как в плохие приметы не верил, верил только в хорошие – это ведь куда лучше, так верить. Вот еще вчера загадал – если дождя не будет – сладится все, пойдет как по маслицу, хитро загадал, на небо вечернее ясное глядючи, знал наверняка – не будет никакого дождика, дудки!

Хорошо было идти по осеннему лесу, не жарко, но уже и не холодно. Вокруг золотая листва да темная зелень елей, красные гроздья рябин, багряные папоротники, заросли волчьего лыка, орешник… И воздух такой чистый, свежий, и небо – синее-синее, – и яркое солнышко, и смолистый запах сосен и пряный – пожухлых осенних трав. Да уж, бабье лето – пожалуй, лучшее время года.

Примерно через час впереди, за пролеском, вновь блеснула река, путник немного передохнул, посидел на бревнышке у потухшего рыбацкого костерка, решая для себя – оставаться ли тут или пройти дальше? Нет, пожалуй, тут слишком уж людно будет. Это сейчас нет никого, а на выходные? Понаедут из города рыбаки-охотники, да и местные не пройдут мимо. Не тропка – проходной двор, нет уж, лучше подальше.

Подумав так, молодой человек поднялся и ходко зашагал дальше, теперь уже не удаляясь от реки никуда, прямо по змеящейся под ногами тропинке. Шел часа три, уж никак не меньше, и уже углубился в такую чащу, в которую вряд ли пойдет простой горожанин-турист. И это было хорошо!

Заметив кострище, Алексей остановился, внимательно осматривая местечко. Кострище оказалось оборудованным, обложенным круглыми речными камнями. Кроме того имелись и колышки для котелка, и навес, и даже к уложенным вокруг кострища бревнам были аккуратно прилажены спинки.

Поискав, путник нашел в примотанной проволокой к сосне банке спички, соль и пару рыболовных крючков с запутанной леской. Даже деньги там были – девятнадцать рублей звонкой блестящей мелочью. А что – тоже, может быть, и сгодятся!

Вполне, вполне подходящее место, другое и искать нечего. И от деревни не далеко, и не очень близко, в самый раз, и навес имеется – там можно и спать, нарубить ножом лапника… Или даже сладить шалаш. Кстати, за сосною, в оставленных кем-то дровишках – видать, не все за ночь спалили – нашелся и котелок, и это обрадовало беглеца больше всего. Котелок! Ну, теперь живем!

Спустившись по глинистому откосу к реке, Алексей зачерпнул воды, вскипятил чаю, попив пока так, голью – и то ведь милое дело, после такого пути. Напившись, повеселел и принялся деятельно обустраивать быт. Натаскал под навес лапника, наломал хворосту для костра, вырубил удилище, и, подумав, решил сладить лук, пустив на тетиву оставшуюся леску. Тис в этом лесу, конечно, не рос, пришлось обойтись орешником. Знатный получился лук, крепкий – серьезного зверя, конечно, из такого не завалишь, но вот какую-нибудь птицу – утку, рябчика… Сделал и стрелы – расщепив крепкое сосновое поленце. Острия вырезал из консервной банки, оперенье пока придумал из листьев. Попробовал – на пару десятков шагов било метко, а больше в лесу и не нужно.

Честно-то говоря, не очень-то и нужен был беглецу этот лук, вполне обошелся б и удочкой, да вот захотелось… сладил. И теперь сидел довольный, правда, пока еще не сытый. Посидел, пошел на бережок, закинул удочку… Два часа – три окуня, уклейка и небольшая такая щучка.

Выпотрошив рыбу, Алексей развел костер, поставив уху вариться. Сам же, в ожидании, завалился под навес… с книжкой, точнее сказать – с теми, вырванными из «Истории Европы» листами…

«В мае 1453 г. Константинополь вновь выдержал штурм…» Что? Молодой человек закашлялся, не поверив своим глазам, – вот, уже невесть что кажется. Еще раз вчитался… Нет, точно! Не показалось! «Выдержал штурм». В мае 1453 года! Как раз тогда…

Протопроедр глуповато заулыбался, не в силах сдержать прущую из груди радость. Потом немного успокоился, взял листы дрожащей рукою, осторожненько глянул, опасаясь – а вдруг?

Нет! Ничего никуда не делось – «выдержал штурм» – и все тут! А ведь там, в библиотеке, все было иначе. Алексей точно помнил – «В 1453 году столица империи пала под натиском турок». А здесь… Ну-ка, ну-ка, и что там дальше?

«Султан Мехмед так больше и не решился пойти на генеральное сражение, поглощенный внутренними и внешними проблемами – нападением Кара-Коюнлу, угрозой со стороны Египта, и восстанием янычар, никогда не пылавших особой любовью к молодому султану».

Подпрыгнув, Алексей резко согнул в локте руку:

– Йес!!!

И стал быстро читать дальше.

«Весной 1455 года янычары устроили переворот, поддержанный сипахами и дворцовой знатью. В результате заговора султан Мехмед был убит, и к власти пришел некто Селим, родной брат третьей жены Мехмеда красавицы Фирузы, по словам злопыхателей, Фируза ранее была известна в самых низких кругах Константинополя как циркачка или гетера».

Ого! Гетера, значит… Интересно, как она проникла в гарем султана? Красивой, наверное, была. И честолюбивой. Надо же – привела к власти своего братца. Без посторонней помощи? Сомнительно, весьма сомнительно!

Но что там дальше?

«Опираясь на янычар, Селим укрепил армию и, наведя порядок на границах, в конце мая 1455 года вновь осадил Константинополь. Город был взят…»

Господи! Взят! Все-таки – взят!

«Город был взят и в скором времени стал столицей Османской империи под новым названием – Стамбул… Во время устроенной сразу после штурма резни погибли почти все жители…»

Стамбул!

1455 год! Султан Селим… Селим Завоеватель, Селим Фатих. Не Мехмед. А какая разница? Ну на два года позже… Господи, Господи, неужели такое может быть? Так вот, написано же… И дальше история пошла по привычному руслу… Только вот – небольшое изменение – не в 1453 году пала Византия, а в 1455-м, и султаном стал не Мехмед, а Селим. И что с того? Хрен редьки не слаще!

Подавленный, Алексей совсем забыл про уху – вода уже почти выкипела, пришлось срочно снимать котелок, обжегся… Обжегся… И тут же подумал – а как же раньше? Про падение Константинополя в мае 1453 года ведь тоже было написано?!

Молодой человек вновь достал из кармана листок… Ну да! Вот именно так и написано!

«…В мае 1453 года город был взят войсками турецкого султана Мехмеда, позднее прозванного завоевателем»!

Господи, да что же такое делается-то? А что же Селим? 1455 год? Ведь только что именно так и было написано, Алексей своими глазами видел. Неужто – глюки пошли? С чего бы?

А ну-ка…

Ну вот…

«…Еще несколько раз, в течение XV–XVI веков Османская Турция предпринимала попытки взять Константинополь штурмом, всякий раз заканчивающиеся неудачно. Вмешательство Генуи, Венеции, Империи Габсбургов и Польши не позволило османам воплотить в жизнь свои далеко идущие планы. Константинополь остался свободным, сначала – под протекторатом Габсбургов, позже получив статус Вольного города – порто франко. Однако Византийская империя уже никогда больше так и не смогла возродить свое былое могущество…»