Проверка - Геннадий Ищенко

Сегодняшний день до обеда во всем повторял все остальные, а потом случилось долгожданное событие — к ней заявилась графиня Зубер.

— Как ваши успехи в учебе? — спросила мымра. — Уже прошло много времени, не хотите продемонстрировать свои знания хоть по одной из книг?

— Я вас ненадолго оставлю, графиня, — сказала ей Настя. — Можете присесть, я сейчас вернусь!

Срываясь на бег, девочка метнулась в спальню, схватила со столика кинжал и так же быстро вернулась в гостиную. Приставив его к горлу оторопевшей женщины, она взялась свободной рукой за пояс и сказала Элле, что готова. Пояс тут же разошелся и был мигом надет на графиню.

— Спасибо, — сказала взявшая управление телом Элла. — Убери кинжал от горла, он уже не нужен.

— Насчет книг не забыла? — напомнила Настя. — Я их, правда, все прочитала и могла бы сдать, но лучше без этого обойтись. Элла, ты можешь дать мне силу жрицы, чтобы не быть привязанной к браслету?

— Могу, — кивнула жрица, — только не советую этого делать. Понимаешь, сила богини это не халява. Получив ее из моих рук, ты должна будешь мне подчиниться и ее отработать, но это для тебя не главное.

— А что тогда главное? — спросила девочка.

— Если ты останешься в этом мире, то я бы на твоем месте силу взяла, — ответила Элла. — Богине наша служба уже не нужна, а обязанностей перед сестрами не так много. Магия все это перевесит. Но если тебя вернут в твой мир, и великая Верона решит им заняться, тебе придется ей служить.

— Все равно всем придется ей подчиниться, — пожала плечами Настя. — Какая разница?

— Разница есть, — сказала Элла. — Ты знаешь, чем в этом мире занимались первые жрецы и жрицы? Каждый из них проверял тысячи людей и решал, достоин жить человек или нет. На тех, кто недостоин, налагалась магическая метка. Когда работа была закончена, все обладатели таких меток исчезли. Погибли миллионы тех, кто, по мнению жрецов, не смогли бы принять навязанные им правила жизни. И это были не только какие-то там мерзавцы, просто те, кто продолжал цепляться за веру предков, их обычаи и привычную жизнь. Это было время великого горя, годы потерь, которые смогли пережить только следующие поколения. Это было нужно сделать, но как же было тяжело! Ты готова стать той, кто будет выбирать? И учти, что врать и спасать тех, кто обречен умереть, нельзя, иначе уйдешь вместе с ними.

— Не нужна мне такая сила, — передернула плечами Настя. — Спасибо за то, что предупредила.

— Тебе лучше прогуляться в город, — посоветовала Элла. — Почти наверняка за тобой присматривает кто-то от жрецов, и если не окажется пояса, возникнет вопрос: кому ты его могла передать во дворце. Вокруг тебя не так уж много женщин, а я одна из них. Догадаться о том, что я могу менять тела, нетрудно, значит, на время могла взять и такое, как это. После прогулки можешь сказать, что нацепила пояс на незнакомую тебе женщину. Выезжай со слугой, но постарайся не подставить его под удар. А я сейчас навещу короля и расскажу ему о твоих успехах. Заодно немного освоюсь с чужой памятью, чтобы не напортачить при возвращении домой. Прощай, не знаю, увидимся еще или нет.

Она ушла, а девочка решила не откладывать прогулку. За все время жизни во дворце у нее был один такой выезд, причем отпустили не с Верном, а с двумя гвардейцами. Как она потом жалела, что и в эту поездку не воспользовалась услугами гвардии! Приказав слуге следовать за ней, Настя на всякий случай взяла с собой плащ и, не предупредив никого из семьи, направилась к конюшне. Здесь пришлось немного подействовать магией на главного конюха, чтобы оседлали их лошадей. Девочка ушла в платье, поэтому на ее кобылу закрепили женское седло. Верн посадил хозяйку на лошадь и вскочил в седло сам. У ворот в королевский парк опять пришлось пустить в ход магию. У конюхов и гвардейцев были неплохие амулеты, но она с ними легко справилась с помощью браслета. Наиболее людно в столице было в районе рынков, к одному из которых и направились. На полдороге Настя применила одно простое заклинание из ментальных, позволявшее определить слежку. За ней следили два как-то типа, которые на неплохих лошадях следовали сзади, не отставая и не приближаясь.

— Видишь тех двоих? — сказала она Верну. — Это люди жрецов. Магии у них почти нет, одни амулеты. Мы сейчас подъедем к рынку, и ты меня снимешь с лошади. Постоишь с ней у входа, а я сбегаю по своим делам. Не возражай! Ничего со мной не случится, а им будет ясно, что ты со мной не ходил. Я отведу вам глаза, поэтому, если будут спрашивать, ничего не скрывай. Я слезла с кобылы и исчезла. Где была и что делала — этого ты не видел и не знаешь. Если будет спрашивать жрец, он сразу распознает ложь.

Так и сделали. Возле рынка, немного в стороне от ворот, стояли телеги с грузом, к ним и подъехали. Верн спешился, снял Настю с седла и пошел с лошадьми к коновязи. Девочка применила магию и исчезла. Конечно, она никуда не делась, просто глаза всех на площади перед рынком избегали на нее смотреть. Если кто-то все же посмотрел, он ничего из увиденного не запомнил. Настя ушла на рынок, а оба соглядатая заметались. Только что она стояла здесь и вдруг исчезла! Они тоже привязали своих лошадей и обежали площадь. Девочки нигде не было, поэтому один из них бросился на рынок, а второй решительно направился к Верну.

— Где принцесса? — зло спросил он слугу. — Я человек короля, и должен за ней следить!

— Не знаю, — тупо ответил Верн. — Была, потом исчезла. Сказала ждать здесь. Вон она идет.

Увидев возвращающуюся Настю, соглядатай приказал слуге молчать и побежал к лошадям.

— Все сделала, — сказала она Верну. — Сажай меня на лошадь и уезжаем.

— Один из них прибегал, — доложил слуга. — Представился человеком короля.

— Он соврал, — ответила Настя. — На обоих жреческие амулеты, а жрецы их никому, кроме своих, не дают.

— Ходили слухи… — нерешительно сказал Верн, когда свернули на короткую дорогу к дворцу. — Это было перед тем, как я собрался уходить. Вроде жрецы братства святого Нурия подкатывали ко многим столичным графам. Один раз мне довелось сопровождать молодого Фельмора в боевое братство. Раньше таких поездок не было. Иногда и титулованные дворяне клали деньги в банк или пользовались ссудами, но никаких других дел у них со жрецами не было.

— Поехали быстрее! — поторопила девочка, глядя на потемневшее небо. — Может пойти дождь, и мой плащ от него не прикроет, а у тебя с собой вообще нет плаща.

— Им давно пора идти, — ответил Верн. — Уже пятый день осени. Ничего, госпожа, должны успеть.

Дождь начался, когда они отдали лошадей конюхам и подошли к дворцу. Хоть он был еще по-летнему теплым, немного пробежались, чтобы не мочить одежду. В гостиной Настю ждал отец. Повинуясь его жесту, Верн вышел за дверь, а девочка села на диван.