Андреевское братство - Василий Звягинцев

Ирина тихо засмеялась.

— Неверно ты вопрос ставишь, Игорь. Признав себя атеистом, ты попадаешь в еще более сложную ситуацию. В лучшем, идеальном, варианте ты не входишь ни в чью сферу интересов, экстерриториален как бы, но в худшем — принадлежишь всем сразу. И любая пакость может сделать с тобой что хочет, ибо нет у тебя покровителей. То есть из дипломата, который пользуется правом иммунитета в чужой стране, ты превращаешься в бродягу без подданства и вне закона…

Здорово она объяснила, а главное — обнадежила. Умная женщина, ничего не скажешь. Не менее умная, чем красивая.

— В общем, мы опять уперлись в ту же проблему. Исходную. Бытия Божьего. Либо Бог есть, он объективная реальность, и мы его подданные независимо от волеизъявления, либо его таки нет…

— И все позволено?

— Увы… А вообще так скажу. Хоть мы и атеисты, кое-что я почитывал и знаю, что «не поминай всуе…». Вот давай этому совету и последуем. Я старый теперь уже мореход, и помню — за каждой инструкцией не только опыт, но и кровь. Веришь — не веришь — лучше не нарушай…

…Андрей снял на свое имя пентхаус — виллу на крыше небоскреба. Конечно, по-настоящему какая там вилла — довольно средненькое бунгало из трех комнат с чахлым садиком вокруг. Уважающий себя миллионер и смотреть бы на него не стал. Но зато не слишком дорого и с любого места хорошо виден «Призрак» у выхода из пролива.

В сумерках Новиков привез меня туда и, прикрывая от портье и возможных агентов полиции большим, никак не желающим закрываться зонтом, провел к лифту.

Хотя в огромном, почти на всю высоту здания, полном людей холле на нас и так никто не обратил внимания.

На прощание он снова меня удивил. Такое впечатление, что колебался Андрей до последнего и, уже допив последнюю чашечку лично им сваренного кофе, вдруг сказал:

— План-то у нас хороший. Как у товарища Жукова… Однако черт его знает. Дам я тебе, пожалуй, одну штуку. Глядишь, и пригодится…

И протянул черный кожаный футляр.

В нем лежал черный же массивный браслет, похожий на старинные часы.

— Что это?

— Там, внутри футляра, инструкция. Когда я уйду, прочитаешь и поймешь. Категорически настаиваю — надень и до следующей нашей встречи не снимай ни при каких условиях. Это тебе как летчику парашют. Ко всему прочему, по этой штуке я тебя найду в любом месте и в любой момент. А от греха — дай, пожалуйста, руку…

Он сам защелкнул пружину. Я, вспомнив гравинаручник, непроизвольно дернулся. Андрей посмотрел удивленно, наверное, подумал, что прихватил кожу.

— Теперь и захочешь — не снимешь. Если угодно — гарантия моих капиталовложений. Средство для ненадежных должников. Чтобы не думал, будто я такой уж альтруист… — он ободряюще подмигнул, поднес два пальца к правой брови и задвинул за собой диафрагму индивидуального лифта.

Размышляя, что бы все происшедшее значило, я дождался, пока вспыхнет огонек, что лифт вернулся обратно, и открыл футляр.

Инструкция была отпечатана на желтоватой, похожей на слоновую кость пластинке, прикрепленной к внутренней стороне крышки.

«Гомеостат портативный, полууниверсальный. Предназначается для поддержания и стимулирования приспособительных реакций организма, направленных на устранение и максимальное ограничение действия различных факторов, нарушающих относительное постоянство внутренней среды организма. Максимально эффективен при постоянном ношении, может также использоваться кратковременно для диагностических и лечебных целей. Включается автоматически при замыкании браслета на левом или правом запястье пациента. При соответствии внутренней среды организма генетической норме цвет экрана зеленый. Желтый сектор указывает на степень нарушения внутренней среды. Сплошная желтая засветка экрана свидетельствует о степени нарушения, несовместимой с жизнью. Во всех остальных случаях гомеостат обеспечивает полное восстановление нормы в период от 4 до 6 часов в зависимости от тяжести нарушений. При постоянном ношении гомеостат гарантирует 100-процентную регенерацию тканей организма в случае механических, термических и химических повреждений (если таковые не вызовут одновременного полного разрушения организма вместе с гомеостатом), исключает воздействие на организм любого вида инфекций, токсинов, органических и неорганических ядов, алкалоидов, ионизирующего излучения и т. д. Запрещается: вскрывать гомеостат, подвергать воздействию магнитного поля напряженностью свыше 1 млн. гаусс, нагреву свыше 2000° К. Срок действия гомеостата не ограничен. Питание встроенное, в подзарядке не нуждается».

Прочитав, я ощутил некоторое недоумение. Может ли это быть правдой? Ни о чем подобном мне слышать не приходилось, готов поручиться. Даже у десантников таких приборов нет, а следовательно, и ни у кого другого быть не может. Тем более фирма-изготовитель не указана. Если лабораторный образец — неуместен стиль инструкции. Но, с другой стороны, и насчет оживающих покойников и нестандартных случаев применения хроноквантового двигателя я тоже до последнего времени не подозревал.

И только потом мне пришло в голову, что это ведь в принципе одно и то же. Данный прибор, он тоже подходит к проблеме «фактора Т» и практического бессмертия, только с другой стороны…

Значит, Андрей — или те, кого он представляет, — занимались аналогичной с Аллой проблемой, но решили ее куда раньше и эффективнее?

Я бы даже сказал — изящнее.

«…За исключением одномоментного полного разрушения организма вместе с гомеостатом…»

Зеленое поле занимало практически весь экран, желтый сектор был совсем узкий. Ну, о том, что здоровье мое в полном порядке, я знал и так. Последний медконтроль проходил перед посадкой, и в случае любого недомогания меня бы просто не выпустили из корабля на Землю.

Осталось получить экспериментальное подтверждение. Будучи человеком решительным, я взял вилку и резко чиркнул острыми зубцами по левому предплечью, чуть выше браслета. Из глубокой царапины выступила кровь.

Примерно через полчаса кожа в том месте была гладкой, как и раньше. Ни малейших следов…

…Последний разговор с Паниным получился коротким. Я посочувствовал Майклу, наверное, имевшему неприятность за вчерашний конфуз, и передал адресованную ему оценку сыщиков. Насчет кретина. Чем заодно ненавязчиво подчеркнул свои возможности.

Местом встречи назвал отель, якобы наугад выбранный из справочника.

— Ну вот, хотя бы «Уэстберри»… — на самом деле это четырехзвездочное заведение занимало три нижних этажа моего небоскреба. — Пусть ваш представитель обратится к портье, там будет пакет… На чье имя?

— Да не все ли равно, можно и на мое… — Панин был сегодня тих и сговорчив, на него произвело впечатление все случившееся.

— О'кей. В письме я изложу, что и как делать дальше. Главное условие, сам понимаешь, чтобы привезли Аллу. Доставили ее туда, где я буду ждать. И обменяемся. В людном месте и под прикрытием моих друзей… А в качестве компенсации меня устроит миллион… Естественно — долларов. В виде туристской карточки на предъявителя.

Я был уверен, что при таком варианте они мне ничего не успеют сделать. Получив Аллу, я тут же поднимусь в пентхаус, заблокирую лифт, позвоню Андрею, и он снимет меня с крыши на заранее заказанном вертолете… Должно получиться.

— Но тогда уже от тебя потребуются гарантии, — сказал, подумав, Панин. — Вдруг ты подсунешь пустышку?

Тут он угадал, так я и собирался сделать.

— Ну, парень… Взаимно. Мы же деловые люди. И подлинники у вас. Есть в них некоторые хитрости, но то уже повод для отдельного разговора… Гарантией они в любом случае служить могут.

В итоге мои условия были приняты.

…На самом же деле все вышло далеко не так.

Встретились. Стороны представляли два вполне приличных джентльмена, ничего общего с предыдущими ребятами. Скорее адвокаты, чем громилы. Поговорили. Будто невзначай я коснулся нагрудного кармана, где лежал только что купленный кристалл с полной записью вагнеровского «Кольца Нибелунгов». По-моему, необходимая каждому приличному меломану вещь. Тем более в исполнении «Берлинер-штадт оперы». Чуть ли не под руководством автора…

Мы сидели в креслах в холле третьего этажа под густыми филодендронами. Вдали по коридору бой катил столик с напитками, в дверях номеров появлялись и исчезали постояльцы. На втором этаже у дверей конференц-зала толпились участники съезда офтальмологов, еще ниже, в главном вестибюле, тоже было многолюдно. Часто проезжали по стеклянным трубам светящиеся изнутри фиолетовые кабинки лифтов. Нормальная, деловая обстановка.

— Одним словом — все в порядке, господа. Ведите мою даму, готовьте чек, и расстанемся к взаимному удовольствию…