Дети Империи - Олег Измеров

На втором, мансардном этаже неожиданно оказались наблюдательные посты с приборами ночного видения и тщательно замаскированные снаружи позиции для снайперов; половина мансарды от лесницы была вообще завешена плотной шторой, за которой что-то негромко гудело и мерцало. Околачиваться здесь Виктору не захотелось, и он спустился вниз, сделав вывод, что ночью здесь по окрестностям лучше не бродить. Внизу у входа ему бросился в глаза шкаф с надписью "Для галош" и он подумал, что, когда растает, галоши, видимо, будут здесь очень к месту. У входа же был небольшой кабинет коменданта, который ведал хозяйственными вопросами, но тоже таскал под одеждой автомат и, как выяснилось позднее, почему-то подчинялся начальнику караула; Виктор так и не понял, как здесь все ухитряются совмещать функции хозяйственных служб и безопасности. Кстати, в каждой из комнат этого дома и даже в коридорах висел белый фанерный ящик аптечки с красным крестом, и, кроме молчащего трансляционного динамика, небольшая металлическая коробка с динамиком внутренней громкой связи, а на полу обязательно лежал ковер.

Персонал объекта составляли исключительно мужчины, причем все, как узнал Виктор у человека, представленного ему капитаном Ковальчуком в качестве начальника караула, были бойцами одной из частей особого назначения МГБ, а что касается выполнения функций персонала и соответствующей одежды — "согласно приказу". Почему так — спрашивать было бессмысленно. К ним можно было обращаться по имени и отчеству, которые назвал начальник караула, причем Виктор подозревал, что имена условные, как и обращение "начальник караула"; все это было более похоже на одно подразделение, выполняющее не до конца понятную Виктору задачу. Самого начальника караула звали Николай Савельевич.

Охрана не охрана, телохранители не телохранители; гранатометы, а особливо "Тюльпан", понятное дело, не от бродячих собак. Что же и от чего тут так охраняют? Из увиденного надо полагать, что охраняют все-таки его, а вот от чего… На всякий случай Виктор решил до уяснения ситуации воздержаться от каких-то выходов за пределы объекта. В голову полезло сравнение с резиденциями кибернетов из книги программиста Солженицына; правда, территория роскошный парк не напоминала, а сам Виктор чувствовал себя здесь не как великий кормчий, а, скорее, как сканируемый жесткий диск.

У Николая Савельевича Виктор узнал, что куцые автоматы в рыжем пластмассовом корпусе, которыми был вооружен персонал, тоже системы Коробова, но выпускаются только для осназа. Николай Савельевич с удовольствием показал, как обращаться с этим оружием, собирать и разбирать его и даже позволил немного пострелять на окраине объекта, где, как оказалось, оборудовано небольшое стрельбище. Автомат был довольно легким, хотя на первый взгляд показался Виктору не совсем удобным, как АК, в основном из-за того, что левой рукой его приходилось держать за ложе между пистолетной рукояткой и плечом, а переводчик огня он по привычке искал слева. Однако, неожиданно для самого себя, первую же очередь он выпустил точно в мишень.

— Машинка что надо, только привыкнуть к ней. — разъяснил Савельевич. — По весу и длине как пистолет-пулемет, зато патрон какой! Забор кирпичный для него что фанерка. С ним и с правой руки огонь ведешь, и с левой — гильзы вперед выбрасывает. Под одеждой спрятать, в чемоданчике — запросто. Мечта чикагских гангстеров, банки с ним грабить, инкассаторов, из конкурентов кого укоцать — это там бы запросто развернулись. Все эти американские "Галы", рейховские "Беретты", "Скорпион" хваленый, чудо-оружие это, против нашего, что квелая морковка против дрына. Одно только — двери и окна им вышибать плохо, пластмасса колется.

В ответ Виктор научил Савельевича песням "Ваше благородие, госпожа удача" и "Я тебе напишу после схватки", пояснив, что обе песни из советских фильмов и одну из них исполняет герой, помогающий красноармейцу Сухову, а другую — агент ЧК в стане белогвардейцев. Песни и сюжеты обоих фильмов Савельевичу понравились, хотя "Таинственного монаха" он счел красивой байкой. Ему виднее.

Проснувшись в среду, Виктор уже чувствовал себя на новом месте уверенно. Как будто в командировке в гостинице или вообще в доме отдыха или санатории. Зарядку, что ли сделать, потом в душ… Он щелкнул ручкой "Нокии" с русской надписью "Вкл. — тембр".

— …На репетиции их услышал молодой руководитель синергического джаз-бэнда "Первый шаг" Юрий Саульский, приезжавший в этот древний лесной город на смотр самодеятельных свинговых групп, и сразу же оценил стильность новой композиции. По приезде в Москву он сделал аранжировку и записал для радио эту песню, к сожалению, неизвестных авторов, вместе с вокальным квартетом "Айсберг", в исполнении которого вы ее сейчас и услышите.

Весело рванули зажигательный темп тромбоны и ударник вместе с фортепьяно, и пара чистых и звонких, как весенняя капель, женских голосов затянула "Жил да был черный кот за углом…"

"Да это же квартет "Аккорд"!" — осенило Виктора. "Они еще одну из любимых песен нашей группы из фильма пели — "Я был рожден в трущобах городских…" Ну да, они. Черт, ну и быстро хит раскрутили."

Виктора не особенно поразило, что "Черный кот" попался именно Саульскому. Ну кто же, как не он, который в его реальности напишет эту песню лет через пять, сейчас ее сможет оценить? А, кстати, надо как-то хит из "Генералов" протолкнуть. Только кому? Может, Утесову? Или Глебу Романову? На испанском? Не, на испанском не надо, это же понадобится на нем слова вспомнить. А может, вообще подвигнуть Одесскую киностудию на постановку идеологически правильных "Капитанов песка"?

Тем временем "Черного кота" сменила "Моя родная сторона", кстати, тоже в веселенькой джазовой обработке. Виктор помахал руками и ногами и побежал в душ.

Дальше день шел по накатанной дороге. Специалисты расспрашивали, записывали и эрили. Ковальчук приезжал с утра и уезжал вечером. В обеденный перерыв Виктор пригласил его отобедать в его комнате, на что тот согласился. Для затравки Виктор спросил, какие нужны для приема на работу экспертом оформлять бумаги — ну, заявление, анкету и прочее.

— А ничего не надо. — сказал Ковальчук. — Документы вам завтра принесут.

— Однако у вас просто волком выгрызли бюрократизм.

— А для чего в вашем случае, к примеру, писать анкету? Кто и как ее проверит?

Виктор не нашел, что ответить. Логика была железная.

— Как вы тут, нормально устроились? Ничего не нужно? Например, холодильный шкаф?

— Нет, спасибо. Сейчас не жарко, да и на кухне холодильник есть, если что, стюард принесет. Кстати, а почему здесь в персонале ни одной женщины?

Ковальчук призадумался.

— А для чего? Впрочем, если вам нужна сексуальная разрядка, мы можем доставить женщин, готовых к близости с вами в требуемое вам время, имеющих необходимую привлекательность, здоровье и опыт.

— Странно… У меня сложилось впечатление, что в вашей реальности очень моральный строй, и очень много уделяется созданию и укреплению семьи. Если не секрет, это что, штатная агентура такая, или добровольцы, или для номенклатуры есть закрытые публичные дома?

— Нет, это несколько другое. Как вы понимаете, в обществе в обозримое время не могут быть полностью искоренены преступность, проституция и прочее. Их пока только можно уменьшить. Поэтому есть пока и определенное число женщин, склонных к проституции и не желающих менять образ жизни. Таких большей частью приходится или изолировать от общества или находить более мягкие способы препятствовать им в этом занятии. Из этого контингента отбирают ограниченное количество кандидаток с наиболее подходящими данными, им предлагают амнистию за сотрудничество, специально подготавливают в плане способностей физического и психологического контакта, учат знанию языков и прочим необходимым навыкам, и используют для получения информации у иностранцев двумя способами. Во-первых, среди иностранцев поддерживается слух, будто в СССР пока есть тайные валютные бордели, и можно через какие-то связи, через сутенеров найти каких необыкновенных женщин легкого поведения. Второй путь — это маскировка под обычных советских женщин, прислугу, случайных знакомых, которых пытаются соблазнить иностранцы. В обоих случаях эти дамы хорошо подготовлены и очень эффективны.

— Случайно, не от этого пошла вражеская пропаганда про похищения женщин на улицах для руководства страны?

— Именно. Это пущенная нами же дезинформация, чтобы скрыть встречи наших сотрудников с подобными агентами. Ведомство Геббельса за нее ухватилось и тиражирует, выполняя за нас нашу же задачу. Но вам таких женщин сюда не предлагали, потому что был сделан вывод, что вы не пользуетесь подобными услугами.

— И правильно. Я действительно не признаю продажной любви. Кстати, вы так подробно все рассказываете, словно уверены, что дальше этого дома это не уйдет.