Очень наглая ведьма - Елизавета Михайличенко

Картинка перед глазами перестала расплываться, и я, наконец, смогла понять, что это Кельтар повалил меня на землю, прикрывая собой от десятков бункуш, ядовитых одноглазых тварей, примитивных, но опасных в больших количествах. Одного укуса мне хватило бы, чтобы несколько часов корчиться в агониях и судорогах, захлебываясь желчью. Архидемон, конечно, повыносливее жалкой ведьмы, но сразу полсотни бункуш, облепивших его со всех сторон, вывели Люцифеля из игры.

— Не смей называть меня подобными прозвищами, — прошипела я и отпихнула Кельтара в сторону, чтобы не мешал.

С первого раза скинуть с себя грузного «князька» не получилось, и мне пришлось буквально выползать из-под придавившего меня тела, увешанного копошащейся нечистью. Ко мне, к моему удивлению, ни одна бункуша не пристала — видимо, Кельтар показался низшим демонам намного вкуснее.

Выбираясь, я нещадно пихала, толкала и дергала Люцифеля, злясь на него, на себя, на Варгу и на демонова Танатара, отсиживавшегося сейчас в теплом уютном замке. Архидемон стойко терпел мои издевательства, хотя яд бункуш должен был обострить его восприятие в сотни раз, превращая каждое прикосновение в сильнейший удар.

Вся возня заняла не больше минуты, но мне эта минута показалась вечностью. Сердце колотилось как ненормальное — от страха, от боли, от адреналина, ударившего в голову, от близости этого странного мужчины, чья аура, даже замаскированная, сводила с ума. Угораздило же меня связаться с архидемоном!

Судя по натянутой улыбке Кельтара, мне не удалось до конца скрыть этот хаос эмоций. Я почувствовала, как в уголках глаз скопились слезы, но тут же вытерла их — не время быть слабой, когда битва в самом разгаре. И если этот архидемон напомнит мне о минутной слабости, когда все закончится, — самолично в трясине утоплю.

Не успела я подняться на ноги, как меня снова уложило на землю — на этот раз волной злости, из-за концентрации превратившейся в физически ощутимую силу. Основной удар пришелся на левую руку, которую я успела вскинуть, пытаясь защитить лицо. Рукав до самого плеча превратился в окровавленные лохмотья, и я сначала даже испугалась, что лишилась кисти, но вроде обошлось.

Не дожидаясь очередной ударной волны, я перекатилась по земле, едва не выколов себе глаз какой-то корягой. Кажется, я теперь до конца жизни это поганое болото в кошмарах буду видеть! Где же, демон меня возьми, Дис?!

Воспользовавшись передышкой, я вскочила на ноги. Варга, потеряв контроль над собой, просто крушила своей концентрированной злобой все вокруг, лишь чудом до сих пор не попав в меня и Кельтара. Вот же истеричка, с такой неустойчивой психикой вселенским злом ей точно не бывать…

— Хозяюшка, что ж ты так разнервничалась, а? — ласково поинтересовалась я.

Змеиные глаза остановились на моей потрепанной тушке. Мне стало очень неуютно от этого убийственного взгляда, но хотя бы беспорядочное разрушение всего и вся прекратилось.

— Нарываешься, ведьма, — просипела Варга, и в следующий миг в меня полетело вырванное с корнем одной лишь силой мысли деревце.

Судя по отдышке и обильному поту, нечистая крушила от души. Да, ее дар значительно больше моего, но она пользовалась сырой грубой силой, лишенной какой-никакой основы. Все равно что держать в руках огнестрел, но использовать его как дубину — глупо и неэффективно.

Впрочем, это было мне только на руку. От бревна я с легкостью увернулась, но провалилась в бочаг, да еще и схлопотала по многострадальному левому плечу стеклянной бутылкой, пущенной вдогонку. Удар был такой силы, что рука онемела и повисла безвольной плетью, а в глазах на мгновение потемнело.

Очнувшись всего через мгновение, если судить по внутренним ощущениям, я поняла, что уже с головой ушла под воду, и меня затягивает все глубже и глубже. Тело отказывалось слушаться, внутри поселилось странное безразличие. Ну, тону и тону, все равно однажды на тот свет отправлюсь…

Ноги мягко спружинили об илистое дно. Вокруг ни демона не было видно, глаза болели, реагируя на грязь и торф, взбаламученные мной же. В который уже раз за последние сутки в голове пронеслась мысль, что лучше бы я не шла на поводу у своей отзывчивости (и корысти, если быть до конца откровенной) и не связывалась ни с князьями, ни с архидемонами, ни вообще с кем-то, кто несет в себе потенциальные проблемы. Но уже поздно сожалеть, так что смирись, Хора, гнить тебе в болоте под бочком у Варги…

Лопнувшие ментальные барьеры ударили по нервам, как взорвавшаяся петарда. Закричав, я захлебнулась горькой жижей, но это было ничто по сравнению с той болью, что терзала мое сознание.

«Выжить! — забилась в мозгу сумасшедшая, выжигающая все прочее мысль. — Выжить! Я должна во что бы то ни стало выжить!»

Все мое существо захватила жажда остаться в живых. Я больше не контролировала себя — тело на слепом инстинкте рванулось вверх, к воздуху и спасению. Сдирая в кровь правую ладонь (левая все так же висела мертвым грузом), сбивая колени, буквально выгрызая в иле себе путь к свету, я карабкалась по дну. Боли не было, не было и головокружения от нехватки кислорода, лишь разум пылал, выпустив на волю ту часть меня, что я надеялась навсегда похоронить в глубинах сознания.

Выжить! Выжить! Выжить!

Я и сама не поняла, когда густая жижа сменилась горячим болотным смрадом. Просто в какой-то момент выблевала всю грязь, которой наглоталась на дне, и уткнулась лбом в чуть теплую мягкую землю. Воздух с болью свистел в глотке, пока я пыталась отдышаться, а чудовище, живущее только ради выживания, медленно уползало обратно вглубь души, стыдливо укутываясь масками и щитами.

— Хора! — чей-то встревоженный крик звучал приглушенно и словно издалека.

Похоже, досталось не только глазам и легким, барабанные перепонки тоже в аварийном состоянии. Я, наверное, даже на ноги подняться сейчас не смогу — вестибулярный аппарат, скорее всего, на пределе возможностей. Понять бы, где верх, а где низ…

Меня схватили за плечи и с силой встряхнули. Зря это сделали — я снова опорожнила желудок, едва не подавившись своей же рвотой. Ругательства, последовавшие за этим, подсказали, что гением первой помощи был Дис. Так ему и надо, меньше трясти будет.

— Руки убери, — связки саднило, отчего голос звучал хрипло и зло.

Как же мне сейчас хотелось свернуться в комочек и горько взвыть! По щекам потекли слезы, но я не пыталась их сдержать — надо было выплакать всю ту дрянь, что забилась в глаза во время «купания».

— Ты ее убил? — мой вопрос прозвучал так жалобно, что я от отвращения закусила губу и тут же почувствовала вкус крови.