Perpetuum mobile (Гроза над Миром – 2) - Венедикт Ли

Хайд не оборачиваясь, сказала:

– Прости, Стас. Я стала так небрежно работать, что ты до сих пор заносишь за мной хвост.

Стас протестующе всплеснул руками.

– Не надо покаяний, ВВ. Я вас умоляю.

Вспомнила! Это был тот, кого мы с Парком считали референтом Хозяйки, ее спутником в дерзком странствии по Эгваль.

Хайд осторожно поцеловала меня в губы. Прошептала:

– Все хорошо… Ты спасена. Спи.

Золотистое, теплое облако укутало меня – новое беспамятство уже не отдавало смертью, а было лишь сном.

Именно в эту минуту у нас был хороший шанс погибнуть всем вместе.

Спустя два дня, Стас, прекрасный рассказчик, описал мне ситуацию. Расчет Хайд был верен: потрясенные столичные власти даже не заметили оригинальной конструкции дирижабль, дерзко снизившийся в самом центре Майи. У них хватало других забот, в частности представить невероятный по дерзости теракт не результатом всегдашних происков Острова, а… гммм… (тут Стас закатил глаза в потешном раздумье), взрывом бытового газа, например…

И – расчет Хайд был ошибочен. В любом хаосе, посреди самой сокрушительной паники найдется хоть один человек, действующий трезво. Высотный истребитель взлетел с аэродрома, что к северу от Майи, и, следуя указаниям наземного радиолокатора, вышел точно на нас.

– Если б он запрыгнул повыше… только, умоляю, не волнуйтесь напрасно.

Я и не волновалась, все давно было позади. Тот отважный пилот, что не боялся летать ночью, по приборам, сверху расстрелял бы нас запросто. Как ни любила Хайд дирижабли, они давно устарели. Но Хайд очень вовремя пришло в голову приказать сбросить резервный балласт, и мы резво всплыли вверх еще на пару километров. Тут наши наблюдатели засекли вспышку ракетного ускорителя – дерзкий преследователь попытался все же достать нас. Безуспешно. Его обстреляли, в нашей пассажирской гондоле была и парочка скорострельных пушек. Стас с почтительным придыхание сообщил мне, что ВВ изволила лично дать пару очередей по наглецу, но… так же не попала.

Я припомнила, что этими инициалами Стас называет Хайд.

– У нее есть еще одно имя?

– Эээм-гм… это – сокращенное «ваше высочество».

Тут вошла Хайд, поправила мне подушку и велела Стасу убираться, заняться делом, а не охмурять красивую, но еще хворую женщину. Я забыла сказать, что меня поместили в ее же каюту, и она ухаживала за мной, как за любимой… сестрой, скажем осторожно. Хотя, что тут врать… Я следила, как Хайд прихорашивается перед зеркалом. Потрясающий новый парик с красивой серебристой прядкой на общем темном фоне, черные брюки и белая кофта. Поверху на плечи наброшен темно-серый плащ. Она прицепила к носу супермодные, с зеркальным отливом солнцезащитные очки, и обернулась ко мне:

– Как тебе я?

– Вы великолепны, ваше высочество.

Она не улыбнулась шутке, Хайд вообще редко улыбается.

– Подходим к Магистрату. Промежуточная остановка в Норденке.

А я подумала, что прав Ариэль Солтиг, предположивший как-то, что Хозяйка – всего лишь псевдоним коллективного руководства Острова. А на людях всегда можно показать статиста, вроде Хайд.

С темной помадой на губах, тонким слоем грима на щечках, Хайд в самом деле выглядела хорошо сохранившейся дамой неопределенного возраста. А еще она умела делать грозное лицо.

– Еще раз назовешь меня так, язык отрежу.

– Извините, ВВ.

Она все хмурилась.

– Ну, прости, Хайд!

– То-то же.

Она поцеловала меня и этим ограничилась. Надо сказать, с домогательствами своими она ни разу за время полета ко мне не лезла, Хайд может быть очень тактичной, когда захочет.

Она загляделась в иллюминатор, и я тоже привстала на постели, посмотреть, что ее заинтересовало. Двойка штурмовиков с черными драконами на крыльях – гербом Эгваль. Я не успела ни охнуть, ни уписаться от ужаса, как у ближайшего к нам самолета отвалилось крыло, он кувыркнулся в воздухе и ушел к земле. Второй, также прошитый очередью, задымил и отвалил в сторону. В поле зрения мелькнул стремительный силуэт, теперь уже нашего истребителя, я различила желтый на красном коловрат на фюзеляже. Самолет приветливо качнул крыльями и исчез из виду.

Воздушный бой окончился. Хайд спокойно стояла, скрестив руки, потом оглянулась на меня.

– Вот так, Анита. А он – дурак упорный.

Наверно, она имела в виду Солтига, чей проницательный ум разгадал маршрут нашего полета. А я с неприятным удивлением поняла, что подумала о спасшем меня и Хайд асе: «наш».

К тому времени, как мы сели в аэропорту Норденка я уже твердо держалась на ногах и вместе с Хайд бодро сошла по трапу. Встречала нас сердитая пожилая дылда – Великий Магистр Левкиппа Картиг с многочисленной челядью. Хайд, привстав на носки, чмокнула Магистра в морщинистую щеку. Та холодно вернула поцелуй, смерив Хайд скептическим взглядом.

– Моя подруга, Анита Гариг, – представила меня Хайд.

Магистр заметно вздрогнула, (я едва выдержала пристальный взгляд ее льдисто-голубых глаз). Пробормотала:

– Вот оно как… Вот как…

И, уже персонально мне:

– Будьте с ней осторожны, голубушка.

Обед с Магистром в узком кругу, короткий отдых и через день мы были на Острове.

Что мне сказать про Вагнок? Он таков, какой мечтает видеть в будущем Майю Президент Солтиг. Широкие улицы и дома в сто этажей. Обилие транспорта. Дорожные развязки в разных уровнях. Станции подземки – настоящие дворцы. И… не знаю, как описать. В южной части города улицы круто понижаются к морскому порту, крупнейшему в Мире. Все о нем слышали и видели на фотографиях. А на востоке… Там, где когда-то текла Виола, обрываясь в море водопадом, опять же, величайшим из известных людям, там теперь – Море Хозяйки. Плотина остановила бег реки, ее воды разлились широко окрест. Турбины дают ток, и вечерами, на залитых ярким светом фонарей и реклам улицах люди могут восславить свою Хозяйку.

Мы стояли с Хайд на набережной, и солнце вставало из зеркальной, смыкающейся с горизонтом глади. Авто, привезшее нас из аэропорта, ожидало рядом, Стас бдительно охранял чемоданы. Шучу. Просто он, деликатный, старался не путаться у нас под ногами.

– Как хорошо! – воскликнула я.

– Дарю, – отозвалась Хайд. – Дарю Остров, дарю себя.

Активная лесбо старается произвести впечатление на новую подружку. На моей физиономии явственно читался скептицизм.

– На самом деле я – би, – сочла нужным уточнить Хайд.

– Тем хуже – будешь мне с мужиками изменять.

– Тебе-то что, вольна ответить мне тем же.

– Вольна… – с горечью сказала я. – У тебя здесь вольностью не пахнет, – я подразумевала вообще порядки на Острове.

– Люди не имеют права быть свободными, – отрезала Хайд, но, испугавшись меня, поспешила исправиться:

– …В большинстве своем.

И меланхолично воззрилась на восход. «Светлый путь» – один из коньков здешней пропаганды – обещанное народу счастье, но… для будущих поколений. Стандартный прием для стабилизации диктатуры.

Позади вежливо откашлялся Стас.

– Умоляю, ВВ. Нам пора.

Двор Хозяйки – правительственный квартал, где здания невысоки и благообразны. Центральная резиденция посереди роскошного, слегка небрежно ухоженного парка-сада. Коридоры с высокими потолками, блеск паркета. Мундиры, сюртуки, почтительно-преданные выражения лиц. Я едва поспевала за стремительно шагающей Хайд, и знала, что каждый видит Хайд в соответствии с собственным о ней представлением. Мне она воображалась многоопытной, привыкшей к абсолютному повиновению властительницей – до того силен гипноз ее облика и манер. Мнимая величина, вроде корня квадратного из минус единицы – она есть и ее нет. Юные пажи по обе стороны заветного коридора выбросили руки в приветствии. Хайд ответила небрежным взмахом: «Светлого пути». Дверь, которую Хайд, кажется, готовилась распахнуть ногой, успела быстро разъехаться в стороны, я мельком заметила написанное золотом по черному: «Naomy Vartan-Peano…», и оказалась в уютно обставленной квартире – властном центре этого края Мира.

– Располагайся, – сказала Хайд. – Ты дома. Ты у меня.

– Разрешите, – Стас зашел, пряча улыбку в бороду.

Не сонм генералов и чинуш, а этот по-мальчишески бодрый мужчинка обладал здесь реальной властью – проводник воли Хозяйки, второе лицо на Острове. Он принес наши чемоданы.

Когда Стас слинял, и мы остались вдвоем, я спросила:

– Где у тебя ванная?

– Хочешь в душ? Пошли! – с восторгом откликнулась Хайд.

Мы еще несколько раз нежились под горячими и с визгом корчились под холодными струями, смывая пот любовной борьбы. Под конец, отдыхая на широкой, низкой тахте, я повернулась к Хайд и внимательно исследовала ее свежеумытый облик. Густые темные брови, длинные ресницы, нежная кожа щек, легкий пушок над верхней губой, а сами губы мягкие, страстные… Хайд заведомо нет тридцати, она моложе меня. Она не мешала мне, покорно подставляясь в требуемом ракурсе.