Гражданин галактики - Роберт Хайнлайн

Но что ему остается делать? Сказать «Извините, пожалуйста!», выйти из каюты – и в бега? Оставаться, пока «Сису» не уйдет в прыжок? Нет, такого сделать он не может! Ни Отец, ни «Сису» такого не заслужили; он слишком многим им обязан.

Но что тогда? Сказать Бабушке, что хочет покинуть их? Если она отпустит его, он, скорее всего, будет чувствовать свое полное одиночество среди звезд! Неблагодарность по отношению к «Сису» Бабушка считала непростительным грехом.

И кроме того… Встреча была уже близко. Он чувствовал большое желание посетить ее.

Решение надо отложить.

Капитан Крауса притронулся к его плечу.

– Мы уходим.

– О, простите, Отец. Я задумался.

– Это хорошее дело, занимайся им и дальше. Прощайте, Директор, примите мою благодарность. В следующий раз я обязательно постараюсь увидеться с вами.

– Вы не найдете меня, Капитан. Я перебираюсь на ранчо, как можно дальше от глаз. На свою собственную землю. И если вы когда-нибудь устанете от стальных палуб, для вас всегда найдется местечко. И для вашего мальчика.

Лицо Капитана Краусы ничем не выдало охватившего его отвращения.

– Благодарю вас. Но я даже не знаю, с какого конца подходить к плугу. Мы торговцы.

– У каждой кошки своя собственная крыса.

Когда они вышли, Торби спросил:

– Что он имел в виду, Отец?

– Он имел в виду, что каждый человек должен быть на своем месте.

Именно это и волновало Капитана Краусу. Живым упреком ему было судно, стоявшее рядом с «Сису». Это был почтовый корабль, принадлежавший Гегемонии, а команду на нем составляли Стражники. Слова Баслима непрестанно звучали в его мозгу: «…и когда представится возможность, я прошу, чтобы ты доставил его к командиру любого военного судна Гегемонии».

Рядом стоял не военный корабль. Но все это не имело никакого значения, было игрой слов; указание Баслима было совершенно ясным, и данный корабль отвечал поставленной им цели. Долги надо платить. К сожалению, Мать понимала эти слова в их прямом значении. Он знал, в чем дело: она решила в выгодном свете продемонстрировать мальчика на Встрече. Это позволило извлечь всю мыслимую выгоду из того факта, что «Сису» платит долги Людей. Ну что ж, это можно понять.

Но это нечестно по отношению к мальчику!

Или ему это на пользу? У Краусы были основания опасаться пребывания юноши на встрече. Теперь-то он был уверен, что предки Торби были Людьми – и он надеялся найти тому доказательство.

С другой стороны… Он был согласен с решением Матери относительно Маты Кингсолвер: от этой кокетки, которая готова была нарушить запрет, почти загнав парня в угол, надо было избавиться как можно скорее. Но как Мать не подумала, к чему это может привести?

Он не должен был соглашаться! Не должен был ради «Сису»! Да, мальчик еще молод, и он все простит… по крайней мере, когда он докажет, что Торби родом из Людей, и в этом случае все долги Баслиму будут уплачены.

Но присутствие этого почтового судна нашептывало ему, что он не хочет честно расплачиваться с долгами, за что он в глубине души обвиняет Мать.

Но лишь ради пользы мальчика!

Справедливо ли это?

Что ж, есть один честный выход. Взять парня и в его присутствии раскрыть перед Матерью все карты. Рассказать мальчишке все содержание послания Баслима. Объяснить ему, что он должен доставить его с почтовым кораблем в центральные миры, растолковать, что он должен делать в поисках своей семьи. И к тому же сказать, что он, Капитан Крауса, уверен в принадлежности Торби к Людям и что эту возможность нужно и необходимо исследовать в первую очередь. Да и откровенно сказать ему, что Мать хочет связать его женитьбой по рукам и ногам. Мать может выходить из себя и цитировать Законы – но это не входит в обязанности Старшего Офицера; Баслим возложил эту обязанность на НЕГО. Да и, кроме того, это правильно; мальчик сам должен выбирать.

Строгий и подтянутый, но подавляя внутреннюю дрожь, Капитан Крауса двинулся, чтобы предстать перед лицом Матери.

У трапа их ждал Боцман.

– Старший Офицер выражает вам свое уважение и говорит, что хотела бы видеть Капитана Краусу.

– Какое совпадение, – мрачно сказал Крауса. – Идем, Сынок. Мы увидимся с ней вдвоем.

– Да, Отец.

Пройдя по коридору, они оказались у каюты Матери.

Жена Краусы ждала их снаружи.

– Здравствуй, дорогая. Боцман сказал, что Мать посылала за мной.

– Это я посылала.

– Значит, он что-то спутал. Что бы там ни было, говори побыстрее. Я тороплюсь встретиться с Матерью.

– Он ничего не спутал; тебя вызывала Старший Офицер.

– Что?

– Капитан, ваша мать мертва.

Капитан выслушал эти слова с каменным лицом, но самообладание изменило ему: отбросив дверь, он рванулся к постели Матери и, рухнув у изголовья, обнял покоившееся на нем хрупкое истончившееся тело; из груди его исторглись глухие страшные звуки, говорящие о глубине скорби, которая ломает и стальных людей, когда они уже не в силах носить ее в себе.

Торби смотрел на все происходящее с благоговейным ужасом и, вернувшись к себе, погрузился в раздумья. Он пытался понять: почему он так плохо чувствует себя. Ведь он не любил Бабушку.

Тогда почему же он чувствует себя таким потерянным?

Почти так же ему было, когда погиб папа. Но он любил папу – ее нет.

Он видел, что не одинок в своей скорби: весь корабль был погружен в глубокую печаль. Не было ни одного, кто бы мог представить или припомнить «Сису» без нее. ОНА САМА была «Сису». Как вечное пламя, двигавшее корабль, она олицетворяла собой неиссякающую, мощную, главную силу. И внезапно она исчезла. Она погрузилась в дремоту, как обычно, вдоволь поворчав по поводу того, как плохо соблюдается распорядок дня на Вуламуре – обычная нераспорядительность фраки. Но заснула она лишь после того, как убедилась, что всюду царит железная дисциплина – так же, как было и в сотнях других случаев.

Когда невестка пришла будить ее, она не просыпалась.

Блокнотик, лежащий у кровати, был испещрен множеством заметок. «Поговорить с Сыном об этом. Сказать Торе сделать то. Гл. Инж. – проконтролировать температурный режим. Обсудить меню банкета с Афиной». Рода Краус, вырвав листок, спрятала его, потому что ей придется решать все эти дела; затем привела тело в порядок и приказала Боцману вызвать ее мужа.

За обедом Капитана не было. Кресло Бабушки было сдвинуто в сторону, и Старший Офицер заняла это место. В отсутствии Капитана Старший Офицер дала сигнал Главному Инженеру, и когда он предложил помолиться за мертвых, она кивнула в ответ. Ели они в молчании. До Встречи похороны не могли состояться.

Старший Офицер встала.

– Капитан хотел бы сообщить, – тихо сказала она, – что благодарит всех, что хотел, чтобы он был с ними. Он приступит к своим обязанностям завтра. – Она помолчала. – Атомы приходят из космоса и в космос же они возвращаются. Но дух «Сису» вечен.