Изгой - Лев Пучков

– Леха звонил! – кричу я – шумно тут, от воплей, кажется, в буквальном смысле стены ходят ходуном. – К нам едут! Двадцать лиц, на четырех машинах!

– Хорошо! – радуется Федя. – А где...

Тут в холл вбегает Руденко с «питерскими», и Федино внимание переключается на вновь прибывших.

– Ну как там? – спрашивает Федя, морщась от криков и истошного девичьего визга, который все это время доносится из последней комнаты.

– Да, когда уже отъезжали – выглянул, – Руденко с любопытством заглядывает в первую комнату.

– Хорошо, будем считать, что сигнал прошел от него.

– А какая теперь разница?! – спрашиваю я. – От него, не от него...

– Да, в принципе... Эй, а ну – назад!

Это Ленке: она уже в конце коридора, азартно ерзает на коленях, снимая действо в той самой, визжащей последней комнате. Оторвалась от опеки, мерзавка, воспользовалась тем, что я отвлекся на звонок.

– Назад, я сказал!

Федя пресекает нарушение и выгоняет Ленку обратно в холл.

Ленка выгоняться не хочет, все самое интересное – здесь. Она капризничает, происходит этакая скоропалительная семейная сцена.

– Назад, я сказал! Все уже, ща выволакивать будут, дайте место!

Мы с Ленкой возвращаемся в холл – Федя с юнгами тоже идут с нами. Андрей остается в коридоре, командует выволочкой.

Джигитов вытаскивают в коридор и пытаются уложить в шеренгу.

Процесс этот довольно трудоемкий: хотя у многих сломаны руки, как и было сказано, некоторые отбиваются ногами и дико рычат, создавая сумятицу.

Наконец, вытаскивают последнего.

Все здесь, никто не ушел от наказания. Наскоро доламывают руки одному уцелевшему – тягостное зрелище, я вам скажу: наверное, надо будет это вырезать, Ленка же все снимает...

Андрей, досадливо кривясь, захлопывает дверь последней комнаты, частично глуша девичий визг, – барышни уже охрипли, но все никак не уймутся.

Все, что ли? Быстро управились – это я тут расписывал полчаса, а на деле от команды «мочи!» до финала прошло не более пяти минут, или того меньше.

В коридоре шумно и больно.

– Ы-ыыыыыррр! Ааааа!! Оуууссс!!! Хана вам, твари!!!!

Стоны, проклятия, немногочисленные торжественные обещания на предмет скорой смерти всем подряд славянам, но имеют место и всхлипывания, несколько человек плачут от боли и страха.

Примерно вот так же было на той проклятой поляне. В смысле не в ходе всей баталии, когда нас расстреливали из «Ос», а в самом конце, после Фединого сольного выступления с колуном.

Стук сверху – это не молотки, а уже, по всей слышимости, кулаки: с «азиатских» этажей кто-то пробует на прочность накрест заколоченные двери.

– Все, закончили, выдвигайтесь! – командует Федя. – Грузовик оставьте – я на нем поеду.

Бойцы организованно покидают здание, Руденко и Андрей выходят последними.

– Давай, снимай, сейчас будет речь, – Федя проходит на средину коридора, перешагивая через поверженных врагов, и принимает позу вещающего с трибуны вождя.

– Давай! – командует Ленка, наводя на него камеру.

– Дорогие гости столицы... – прокашлявшись, начинает Федя. – Я прошу минуточку внимания...

– А-а-а-а!!! Ссссуки! Не жить вам, свиньи!!!

– Э, чабаны, дайте сказать...

– Хана вам! Вы все теперь сдохнете!! Вас теперь везде резать будут!!! Везде!!!

– Я сказал – чабаны! – взбешенно ревет Федя, перекрывая все вопли разом. – По команде «чабаны» – все чабаны этого сраного гадюшника принимают строевую стойку, поворачиваются к командиру и слушают, затаив дыхание! Потому что тот, кто не поймет сейчас, в следующий раз просто сдохнет! Кончилась ваша власть, чмошники! Теперь вот так будет везде! Если гости – ведите себя как гости! Если нет – домой, баранов пасти! Все, я сказал! Делайте выводы...

Думаю, понятно: после такого пламенного спича нам там больше нечего было делать.

– Ну, как речь? – оказавшись на улице, спросил Федя.

– Это была речь? – Ленка ехидно хмыкнула. – Мне показалось, что это какой-то нечленораздельный рев – будто у голодного гризли стая шакалов отняла огрызок седла антилопы.

– Спич удался, – успокоил я слегка смутившегося Федю. – По-другому бы они и не поняли, так что все нормально. И главное: очень доходчиво.

– Ну и ладно... – Федя встрепенулся и вновь нырнул в командирское обличье. – Поезжайте вперед, я с юнгами – за вами. Запоминайте: проедете мимо пролома, метров тридцать-сорок, встанете справа, впритык к забору.

– Это зачем?

– Я поставлю «блок». Они, по идее, должны идти плотно и всей колонной проскочат мимо вас. Если что, будьте готовы поставить «блок» спереди.

– В смысле...

– Лево руля и встать поперек – чтобы никто не сдал назад. Лен, поняла?

– Да, мой повелитель! – А Ленка как-то нездорово расцвела после этой кровавой бани – похорошела, зарумянилась, налилась вдруг напрочь позабытой женственностью. – Все сделаем в лучшем виде!

– И не лезьте в кучу! Снимать со стороны, близко не подходить.

– Да-да, конечно – ты же меня знаешь...

– Ну все, помчались...

Проехав мимо пролома, мы встали метрах в тридцати, почти впритирку прижавшись к забору.

Транспорта за проломом я не заметил. Значит, бойцы благополучно высадились, а микроавтобусы убыли на эвакопункт.

Впрочем, людей я тоже не заметил.

Это меня несколько обескуражило. Я полагал, что за проломом будет черным-черно от наших вонючих толстовок, но там, вы не поверите, было совершенно пусто.

Мне вдруг стало не по себе: не знаю, откуда пришла такая дикая мысль, но... Знаете, показалось мне, что нас тут все бросили и попросту удрали.

Ленка хранила монументальное спокойствие, так что делиться необоснованными страхами я постеснялся, а просто стал вертеть головой, осматриваясь в поисках разгадки сего аномального явления.

«ЗИЛ» стоял сзади на дороге, метрах в двухстах от пролома, и тихонько взрыкивал, словно готовясь к решительному броску.

Ну да, чего это я? Федя здесь, рядом, а с ним нам сам черт не страшен. Пойду-ка я к пролому да гляну, где там ныкаются эти хитропупые ниндзя...

Выйти, однако, я не успел – причем сразу по трем причинам.

Во-первых, мы встали близко к забору, дверца с моей стороны оказалась заблокирована, так что пришлось бы тревожить Ленку или лезть назад.

Во-вторых, я (приз за наблюдательность – в студию!) заметил несколько слабых бликов подряд в районе пролома и понял, что какой-то муд... эмм... мудрый мужчина, скажем так, сидит там сейчас и наблюдает за дорогой в зеркальце.

В-третьих, мне уже никуда не надо было идти: глянув на дорогу, я увидел, что от рынка к нам во весь опор летит колонна из нескольких машин.

– Эээ...

– Вижу, – Ленка завела двигатель и пробно крутанула руль. – Ну, голубчики, сдавать назад бум или где?

Я обернулся – «ЗИЛ» тихонько взял с места и пошел в нашу сторону, набирая скорость.

Колонна стремительно приближалась: я насчитал четыре легковые машины, идущие друг за другом едва ли не впритык, с минимальным интервалом. На некотором удалении за колонной шла пятая машина, но я вспомнил, что Леха говорил именно о четырех единицах транспорта, и подумал, что это, скорее всего, кто-то посторонний, просто едет в эту же сторону по каким-то своим делам.

В общем, супостаты летели навстречу, Федя сзади тоже неслабо разогнался – и я подумал: а как-то нехорошо мы встали! Дорога здесь узкая, сейчас кто-то ошибется в расчетах, и станем мы буфером между «ЗИЛом» и вот этой кремовой «Тойотой», идущей в колонне первым номером.

Ленка, похоже, подумала то же самое: она втянула голову в плечи и зажмурилась.

– Бэмц! – колонна просвистела мимо, прихватив с собой наше левое зеркало, – буквально в сантиметре разминулись!

«ЗИЛ» резко затормозил, с сильным заносом влево, и встал, раскорячившись поперек дороги.

«Тойота»-флагман, не успев как следует притормозить, смачно вписалась в «ЗИЛ» и тотчас же получила в зад от идущей за ней следом машины. Вторая и третья машины подверглись той же участи – и вся колонна некрасиво и жестко финишировала под скрежет тормозов и жуткий хруст сминаемых бамперов.

– Давай! – взвыл я.

– Даю, – Ленка проехала полтора метра, утверждая машину посреди дороги, и встала. – Все, пошли работать!

Мы выскочили из салона: Ленка с камерой, я – почему-то с револьвером (сам не понял, как достал, и, главное, зачем достал?).

– ЗА РУСЬ!!! – страшно заорал Федя от «ЗИЛа».

– ЗА РУСЬ!!! – слаженным хором ответили десятки голосов – и тотчас же из пролома, словно полчище саранчи, черным роем вывалилась толпа наших бойцов, на ходу разбиваясь на группы и принимаясь бодро окучивать вражьи тачки.

Джигиты «Самообороны», надо отдать им должное, оказали активное сопротивление: начали палить в ответ из «травматиков», некоторые, особо здоровые экземпляры, умудрились вылезти из машин и теперь яростно бились в плотном кольце нападавших – в общем, потасовка получилась весьма неслабая.

Впрочем, это сопротивление было недолгим, и подавили его быстро и очень жестоко – стальными-то прутами да при явном численном преимуществе это было несложно.