Брачный контракт кентавра - Дарья Донцова

Я снова пощелкала мышкой. Есть еще один вопрос, на который, похоже, мне никогда не получить ответа. Ну почему, если я пытаюсь добраться до почтового ящика, мой компьютер постоянно зависает? Вот у Лизаветы комп работает идеально, а надо мной изощренно издевается. Может, стоит применить «метод телевизора»? Когда у нас дома вдруг начинал капризничать здоровенный, похожий на сундук «Рубин», мама стучала кулаком по его полированному боку и чаще всего добивалась успеха – картинка переставала моргать, а звук становился четким. Может, и компьютер испугается рукоприкладства?

Не успела я ударить по нахальному устройству, как на экране появился список входящих писем. Я обрадовалась: с компьютером, оказывается, проще, чем с теликом, он читает мысли пользователя и сейчас откровенно испугался.

Исполнительная Олеся Рыбакова прислала мне полный пакет документов. Я впилась глазами в экран и просидела так около часа, выяснив много интересного.

До того, как выйти замуж за Федора Привалова, Иветта носила фамилию Котова. Она приехала в Москву на учебу, снимала комнатку в коммунальной квартире. С Федором Вета познакомилась на работе. Когда она перешла на пятый курс института, ее отправили на практику в НИИ, где работал Привалов, тогда уже имевший кандидатскую степень. Старая как мир история: Вета влюбилась в Федора, тот ответил ей взаимностью, но сразу разводиться с Ириной, своей женой, не стал. Ира была тяжело больна, муж проявил благородство, решив дождаться естественного освобождения от уз брака. Иветта была терпелива и в конце концов получила Федора на законных основаниях. За некоторое время до свадьбы Привалов внезапно уволился из института, где ему прочили большое будущее, и ушел в другое научное учреждение.

Я насторожилась. Вот ведь странность! Федор Сергеевич был тогда заведующим лабораторией, имел хороший оклад и блестящие перспективы. Зачем ему перебираться из крупного НИИ в крохотный, никому не известный центр на должность научного сотрудника? Судя по документам, ничего криминального не произошло, Привалов сменил службу по собственному желанию, покинул лабораторию с превосходной характеристикой и очутился… на обочине науки. Странное решение для человека, который собрался защищать докторскую диссертацию. На задворках науки Федор Сергеевич провел год. Он как будто спрятался – научных работ не публиковал, сидел тихо. А потом резко шагнул вверх – Привалова взяли в один из крупных столичных институтов, и он поднялся, нет – взлетел по карьерной лестнице в вершине. В очень короткий срок стал доктором наук, профессором, заведующим кафедрой, деканом. Создавалось ощущение, что Федор Сергеевич копил силы для прыжка или… кого-то боялся и предпочел некоторое время провести в тени. Но более в жизни ученого мужа падений не случалось, сейчас он один из корифеев в своей науке.

Около двух часов дня, доведя до бешенства Рыбакову и измучив компьютер, я составила план дальнейших действий и поехала в Москву, на Полянку. Нашла там нужный дом, поднялась на последний этаж и позвонила в квартиру.

Дверь открыла симпатичная девочка лет пятнадцати.

– Вы из поликлиники? – с подозрением спросила она.

– Нет, – улыбнулась я в ответ. – Я звонила Олимпиаде Андреевне, скажите ей: пришла Романова.

– Кто там, Машенька? – прозвучал из коридора чуть надтреснутый женский голос.

– Бабуся, здесь Романова, – ответила внучка.

– Так пусть входит, – велела пожилая дама. – Проводи ее ко мне.

Кабинет Олимпиады Андреевны оказался огромным и пустым посередине – вся мебель была размещена вдоль стен. Но когда хозяйка, любезно указав мне на диван, покинула место у письменного стола, я сразу поняла, отчего в комнате так много свободного пространства, – Олимпиада Андреевна передвигалась в инвалидной коляске.

Очевидно, на моем лице отразилось удивление, потому что ученая дама быстро пояснила:

– Дело давнее, проблема с тазобедренными суставами. Но больные ноги для меня не помеха: я езжу на лекции, веду семинары, много работаю. Раньше я писала мало книг, была страстной театралкой, ни одной премьеры не пропускала. Теперь смотрю спектакли дома, внуки DVD-диски приносят, зато имею больше времени для творчества. Если Господь что-то отнимает, он непременно что-то и прибавляет – закон сообщающихся сосудов. Я привыкла к креслу на колесах и не испытываю особых тягот. Но давайте перейдем к теме предстоящей беседы. Вы, насколько я поняла из телефонного разговора, сотрудник милиции?

– Не совсем так, – я решила объяснить профессору ситуацию. – Я представляю частное детективное агентство, меня зовут…

– Я запомнила ваше имя, как только его услышала, – неожиданно мило улыбнулась хозяйка, – вы тезка моей бабушки.

– Очень приятно, – поддержала я беседу. – Говорят, что люди с одинаковыми именами похожи. Наверное, ваша родственница любила музыку?

– Да, – кивнула Олимпиада Андреевна, – она часто ходила в оперу. Но вообще-то бабушка имела математический склад ума, помогала деду, который был профессором Московского университета. Кое-кто даже поговаривал, что Евлампия Андреевна пишет Константину Павловичу лекции, поэтому профессор читает их в буквальном смысле слова – держит текст перед глазами.

– Злые языки страшнее пистолета, – процитировала я бессмертную комедию «Горе от ума».

– Думаю, появись моя бабушка на свет в наше время, она бы сделала яркую научную карьеру, – вздохнула Олимпиада Андреевна. – Но вы ведь пришли говорить со мной не о семейной истории? Давайте считать светские любезности завершенными и перейдем к интересующей вас теме.

– Отличная мысль, – кивнула я. – Вы по-прежнему работаете в институте имени Чернышова?[5]

– У меня в трудовой книжке единственная запись, – гордо подняла голову пожилая дама. – Институт имеет статус одновременно учебного и научного. Читаем лекции студентам, воспитываем аспирантов и параллельно занимаемся изысканиями. Я получила в alma mater[6] диплом с отличием, поступила в аспирантуру, защитилась, осталась преподавателем на кафедре.

– Вы помните Федора Сергеевича Привалова? – напрямую поинтересовалась я.

– Федю? – удивилась профессор. – Конечно. Очень приятный, интеллигентный человек. Его обожали студенты, в особенности юноши. К девушкам Федор был придирчив, а молодым людям мог простить даже лень и шалости.

Я сделала стойку.

– Привалов не любил женщин?

Олимпиада Андреевна усмехнулась.

– Один раз я его спросила: «Федя, ты женоненавистник?», а он ответил: «Нет, мне просто жаль тратить время на девиц, которые выйдут замуж и забудут о науке». Федору, как любому мужчине, нравились девушки, но преподаватель не имеет права строить глазки учащимся, вот Привалов и прятал за суровостью свой интерес к противоположному полу. Федя образованный человек, он великолепно вел занятия. В него были влюблены многие мои коллеги. Думаю, что и студентки не оставались равнодушными к излишне мужественному преподавателю.

– Как можно быть излишне мужественным? – не поняла я собеседницу.

Олимпиада Андреевна поправила плед, прикрывающий неподвижные ноги.

– А как получается чересчур сладкий чай? Федор часто рассказывал о своих брутальных хобби: охоте и рыбалке. Я не приветствую убийство животных ради забавы, поэтому долгое время сторонилась Привалова. И меня отталкивала его манера общения с женщинами – он вел себя на грани фола, во время разговора постоянно брал за руку, говорил комплименты.

– Бывают тактильные люди, – вклинилась я в рассуждения ученой дамы, – им необходимо чувствовать собеседника, целовать его при встрече, обнимать, похлопывать по спине. В этих действиях нет ни малейшего сексуального подтекста.

– Вероятно, – согласилась Олимпиада Андреевна, – но я принадлежу к другому племени, мне нужна дистанция, и сладкие речи не считаю правдой. Поэтому долгое время я избегала контакта с Федором, на меня его обаяние категорически не действовало. Один раз он позвал нас к себе в гости. Привалов жил в Подмосковье, имел дом с участком, вот и решил устроить для коллег пикник по поводу своего дня рождения. Отказаться мне показалось неудобным, пришлось присоединиться к компании. Представляете мое состояние, когда я вошла в комнату, где гостям предложили оставить сумки, и увидела на стенах охотничьи трофеи: головы лося и медведя, а на полках чучела лисы, волка, бурундука. Меня чуть не стошнило, я еле уговорила себя сразу не уехать в Москву.

Глава 24

Олимпиада Андреевна порулила к столу, взяла пачку сигарет и посмотрела в мою сторону.

– Вы не против?

– Конечно, нет, я давно превратилась в пассивного курильщика. Так что вы обнаружили в коттедже Привалова?

Пожилая дама чиркнула зажигалкой, по комнате поплыл дым.

– Разрешите спросить, почему вы интересуетесь Федором?