Бог смерти не любит яблоки - Алиса Чернышова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Их цели никогда не имели особенных шансов всерьёз ответить.
Танатос не любил работать с этими отрядами. Если с Альфой, Бетой и десантом он сотрудничал с относительным удовольствием, тренировался вместе и даже по-своему уважал, то операции зачистки он ненавидел до самой глубины души. У него в голове, в отличие от Родаса, не кричали хором голоса жертв от страха и боли — но этот эффект вполне заменяло его развившееся, подкреплённое тысячами прочитанных книг воображение.
Танатос ненавидел такие задания. Но очень часто именно он должен был вести их вперёд — лок-генерал в сопровождении нашпигованной боеприпасами воплощённой смерти... С точки зрения министерства общественного информирования, это просто идеально для пропаганды.
Вот и сейчас Танатос летел во главе огромного роя тяжёлых ударников и защитных рободронов (это могло помочь, если какая-то угроза всё ещё осталась). Также на этот случай с ними присутствовало несколько истребителей из Беты. Хотя большинство из них, конечно, занимались сейчас уничтожением разлетевшихся во все стороны гвадских кораблей. Насколько Танатос знал, успехи оказались неплохими — после случившегося асы горели жаждой мести и были настроены особенно решительно.
Крыловой Танатоса, который тоже пережил бой с “Гневом” и, кажется, узнал про предстоящую отладку, даже нарушил регламент. Он подошёл и пообещал “порвать за вас этих уродов на кусочки, генерал”. Насколько Танатос знал мода Бри-12-141, лучшего в инкубаторе, тот был склонен выполнять свои обещания. И очень серьёзно воспринял тот один-единственный раз, когда Танатос прикрыл его от гнева командования.
— Я ещё полетаю с вами, ари, — сказал Бри на прощание, преданно и отчаянно как-то глядя Танатосу в глаза. — И уничтожу любого гвадского пилота, которого встречу. За то, что вас отправили на отладку, и за всех, погибших сегодня. Я буду убивать гвадских тварей без колебаний, как подобает воину альдо!
Танатос отчего-то почувствовал себя очень больным.
Бри-12-141 тоже был неправильным модом. У него были эмоции. Он хотел отомстить за Танатоса. И за своих товарищей. Наверное, это закономерно — точно так же, как Ли мстила за свою сестру. Интересно, почему такие вещи постоянно цепляются одна за другую? Почему нисходящую спираль насилия так легко запустить, но так сложно разорвать?
Танатос понятия не имел, что сказать Бри, потому ответил ему лишь коротким кивком. Возможно, стоило бы позже рассмотреть его кандидатуру в контексте заговора. Или, возможно, лучше не втягивать его в это…
Мысли путались.
Танатос устал. Неимоверно, почти смертельно, так, как будто на плечи ему рухнул весь вес мира. В теории машина для убийств, которой он создан, не должна была (не могла?) уставать. И горевать. И испытывать чувства. И иметь психологические проблемы.
Но грустная ирония в том, что в его случае, кажется, создатели особенно сильно облажались. И он, несмотря на отсутствие критических повреждений, чувствовал себя так, как будто его поразил какой-то особенно тяжёлый недуг…
А потом, когда они опустились на яблочную планету, что-то произошло.
Танатос и сам не мог бы сказать, к добру или к худу, но он вдруг начал видеть себя как будто со стороны. На его разум опустилось нездоровое, отстранённое равнодушие. Перестала пугать предстоящая отладка, мысли стали тяжёлыми и вязкими, неповоротливыми. Он ступал по яблоневым лепесткам, энергией безжалостно сминая всё вокруг, и за ним следовали огонь и смерть. На горизонте полыхали грибы взрывов (чистильщики делали свою работу), из окна горящего аграрного центра выпрыгнул человек в огне (его сняли из лазерного оружия прямо в полёте, возможно, из жалости), а Танатос всё шёл и шёл, позволяя дронам отдела информационной безопасности заснять себя с разных ракурсов, сделав особенно удачные кадры.
“Генерал Танатос несёт мир в галактику Альдазар! И любое посягательство на эту великую миссию встретит беспрецедентный ответ. Мы не чудовища, не убийцы. Мы посланцы будущего, хранители разума. Мы делаем то, что должно. Именно потому победа за нами!”
Танатос мог бы поклясться, что текст будет примерно таким. И он на фоне характерного зарева на горизонте.
Ему следовало бы привыкнуть, но к горлу каждый раз подкатывала тошнота.
Они могли бы сбросить бомбы с орбиты, с верхних слоёв атмосферы, наконец. Но это стало бы недостаточно показательно, недостаточно красиво, потому он здесь. Генерал и королева драмы, два в одном.
Он шёл. Яблоки у него на глазах чернели: радиация с химикатами уже начинали делать своё дело, и, не будь на нём сверхпрочного скафандра, даже он уже ощутил бы это. Но он шёл, равнодушно наблюдая, как желтеют и осыпаются на глазах листья, как сворачиваются, не долетая до земли, нежные лепестки.
Интересно, Ли нравились эти яблони? Или она скучала по большому городу? Что она чувствовала, пока оставалась здесь? Смотрела ли вверх, на звёзды... на его корабль?
— Ари Танатос, мы нашли место крушения истребителя Лианы Брифф.
Он не отрывал взгляда от ярко-алого яблока, бок которого медленно чернел.
— Статус?
— Машина взорвалась от столкновения с поверхностью. От пилота не осталось ничего.
Он коротко кивнул, и чистильщик умчался по своим делам.
Танатос сделал шаг вперёд. Он сорвал яблоко и сжал в ладони, превращая в мелкие ошмётки.
Он понял вдруг, что всей душой ненавидит эти проклятые яблоки.
Отступление 1. С днём рождения, леди Авалон
*
Она просыпалась очень тяжело.
Боли не было, но вместо неё пришло характерное медикаментозное отупение. Оно бывает, когда лежишь на койке полуразобранный и обдолбанный обезболивающими, потому что твоё время в единственной медкапсуле лимитировано, и тебя подлечили ровно настолько, чтобы не умерла. Ли было знакомо это мерзкое состояние, и она надеялась, что ей не придётся проходить через это вновь. Впрочем, учитывая её нынешнюю жизнь, было бы даже странно, если бы этим всё не кончилось. Хорошо ещё, что она, видимо, всё же жива. Только вот неплохо было бы вспомнить, что произошло.
Воспоминания возвращались неохотно, будто мозг отчаянно им сопротивлялся. Собственно, даже для медикаментозного шока отупение было слишком сильным. Вспоминать почему-то не хотелось. Подсознание будто спрашивало её: ты уверена? Точно-точно? Смотри, потом забыть не получится!
Но Ли не вняла его уговорам. Она упорно цеплялась за обрывки памяти, выуживая оттуда картинку за картинкой.
Она помнила горящий корабль, прорывающийся сквозь атмосферу, помнила спасательную робокапсулу, помнила жар, помнила глаза их медика и низкий потолок бункера, сотрясающийся от взрывов наверху.
“Держитесь, кэп!” — повторял ей кто-то снова и снова, и она
