Констанция. Книги 1-6 - Жюльетта Бенцони
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ты, как твои дети, были счастливы хоть немного, чтобы кончилось вот это беспросветное существование для простого народа, чтобы они увидели солнце.
— Брат, ты говоришь странные вещи. Но тебе, в конце концов, виднее. Я знаю, что ты всегда был честным человеком.
— Э-э, нет, сестра, не всегда Марсель Бланше был честным человеком. Иногда мне приходилось обманывать, для того, чтобы как можно скорее достичь нужного результата. Иногда нагло врал… Но знаешь, сестра, я не раскаиваюсь в своих проступках и думаю, бог меня простит. Ведь у меня на сердце никогда не было злобы и все, что я делал, я делал для того, чтобы хоть кому-то на этом свете стало легче жить. Так что думаю, ты со мной согласишься, что живу я на этом свете не зря.
— Успокойся, Марсель, — Этель клала свою руку на плечо брата и крепко сжимала пальцы, — лучше скажи, как ты себя чувствуешь.
— О, чувствую я себя прекрасно! Я давно уже не спал в чистой сухой постели, давно так вкусно не ел и давно на меня так приветливо никто не смотрел.
Марсель подмигнул Лилиан. Та залилась румянцем и засуетилась у стола, убирая пустые блюда.
— Марсель, не смущай мою дочь. Она очень молода и падка на комплименты.
— Мама, мама, зачем , ты так говоришь? — вновь вспыхнула и залилась румянцем Лилиан.
— Я говорю правду, дочь. Я знаю Марселя, он всегда нравился женщинам, как замужним, так и молоденьким. Он привык кружить им головы, а потом оставлять.
— Это правда. Марсель? — поинтересовалась Лилиан.
— О, да, если моя сестра говорит обо мне так, то это чистая правда. Тем более, Этель никогда не врет, этим она отличалась от меня всю жизнь.
— А ты, Марсель, любишь приврать? — хохотала Лилиан, ставя перед родственником большое блюдо с мясом и подкладывая ему самые лакомые куски пирога.
— Жизнь — не такая простая штука, как я думал раньше. И я сам не знаю, почему у меня все пошло на перекосяк, почему я стал жестоким, почему ненавижу подлецов и люблю честных людей.
Вдруг Филипп насторожился. Он приложил палец к губам и подал всем знак замолчать. Было слышно, как потрескивают поленья в очаге, как шумит за окнами ветер, как булькает вода в котлах.
— Что такое, Филипп? — насторожился Марсель Бланше, хватаясь за оружие.
— Мне показалось, что я слышал топот лошадей, — негромко, но испуганно произнес Филипп.
— Лошадей? Неужели они выследили? Неужели они знают, где я прячусь?
Этель испуганно вскочила из-за стола, подбежала к окну, приоткрыла ставни и выглянула на улицу.
— Да нет, все спокойно.
— А я уже испугался, — откладывая пистолет в сторону, сказал Марсель Бланше, — думал, что накликал на вас беду. Как же вы жили, сестра, все эти годы? — поинтересовался Марсель.
— По-разному, брат. Тяжело жили.
— А как ваши соседи?
— Кого ты имеешь в виду? Реньяры?
— Ну да, — кивнул Марсель, его губы нервно дернулись.
— Будь они прокляты, эти Реньяры. И дал же нам бог таких соседей!
— Что, они все продолжают бесчинствовать?
— Да, Марсель, да. На них нет никакого удержу. Они не боятся ни королевских солдат, ни судьи, ни прокурора. Они потеряли стыд и совесть. Вот Филипп видел, как они выгнали крестьян со своей земли. Представляешь, Марсель, те уже лет восемьдесят арендовали их землю, построили дом, завели скот, собирали хороший урожай, честно рассчитывались с Реньярами. А старший сын Гильома, Виктор, почему-то посчитал, что они платят мало и налетел с бандой своих
Головорезов и с братьями, забрал скот, весь урожай и выгнал из дому невинных людей.
— Дьявол! — прорычал Марсель Бланше и сильно ударил кулаком по столу. — Да будь у меня несколько смелых людей, я бы в два счета разобрался с этими ненавистными Реньярами. Филипп, ты бы помог мне?
Лицо Филиппа стало жестким. Он утвердительно кивнул. — Конечно. Конечно бы помог, дядя! Я ненавижу Реньяров всем своим сердцем, ведь они убили моего отца!
— Я знаю это, успокойся, Филипп. Придет твой час и ты с ними разберешься. А сейчас я пойду посмотрю, как там моя лошадь.
Марсель Бланше поднялся из-за стола, поблагодарил сестру и Лилиан за кров и хлеб, а потом направился в конюшню.
Его гнедой жеребец по кличке Мен громко и радостно заржал, почувствовав, что к воротам подходит хозяин.
— Ты мой хороший, хороший, — негромко прошептал Марсель, доставая из кармана хлебную корку, обильно посыпанную солью. — Вот, я принес тебе угощение, — и он протянул на ладони хлеб своему коню.
Тот влажными и мягкими губами принял угощение, стал тереться своей мордой о плечо Марселя.
— Хороший, хороший, — приговаривал Марсель, поглаживая упругую шею животного.
Конь стриг ушами, косил своим темным влажным глазом и нервно стучал копытом о землю.
— Что, хочешь сказать, что ты застоялся и тебе пора на просторы? Хочешь порезвиться, промчаться, как ветер по холмам?
Конь в ответ радостно заржал.
— Видишь, я знаю тебя, могу угадывать все твои мысли. Да и мне, поверь, не сидится в доме, хочется на простор, хочется на свежий ветер.
Конь принялся теребить рукав куртки Марселя.
— Ну, ну, успокойся, мой хороший, — мужчина провел по крутому крупу ладонью, — ты славный конь, очень славный.
Дверь конюшни приоткрылась и порог переступил Филипп.
— Какой у тебя замечательный конь, Марсель!
— О, да, это мой самый лучший друг. Он еще ни разу меня не предал и я, поверь, не брошу его ни в какой беде.
— Замечательный конь, я бы тоже хотел иметь такого верного друга.
— А ты попробуй, подойди, возьми его за повод, попробуй!
Филипп смело подошел к лошади и только лишь протянул руку, как конь шарахнулся в сторону.
— Видишь, он не любит чужих.
— А ты попробуй ударить меня, Филипп, попробуй.Ну ударь меня в грудь! — предложил Марсель своему племяннику.
Филипп недоуменно пожал плечами.
— Зачем, дядя?
— Ну ты попробуй, я тебя прошу.
Филипп замахнулся, но не успел нанести удар, как конь взвился на дыбы и грудью оттолкнул Филиппа. Тот отлетел в угол конюшни и растянулся на соломе.
Марсель Бланше расхохотался.
— Видишь, как он оберегает своего хозяина! Он дважды спас мне жизнь. Представляешь, один раз он вытащил меня из болота. Я думал, что уже
