Жиголо для блондинки - Маша Царева

– Трезва как стеклышко! – сказала она отчего-то Зойкиным тоном.

– Карина, не надо. Я все понимаю, ты в непростом положении… Но надо найти какой-то выход. Это из-за меня, да?

– О чем ты, Толя? У меня было свидание, конечно, я выпила два бокала. Или три, не помню. Это не значит, что я пьяна.

– Карочка, не ври! Хочешь, я приеду?

– Зачем? – удивилась она.

– Ну… поддержать тебя. Кара, прости, я несу чушь и сам себя не контролирую. Конечно, сейчас я приехать не смогу. А вот завтра… Может быть, завтра вечером?

– Я занята. У меня свидание, – сказала она, подумав, что, если станет совсем тоскливо, завтра она тоже может позвать в гости платного Арсения.

– Да хватит мне врать! – Анатолий не выдержал, вспылил. Таким она его знала, горячим. Ей всегда нравилось, что Толя такой страстный. Хотя иногда он бросал ей в лицо какие-то обвинения, о которых потом жалел. Она привыкла не воспринимать эти вспышки всерьез. – Никакого свидания у тебя нет и быть не может!

– Это еще почему? Если ты живешь с женщиной, то почему и у меня не может быть своей личной жизни?

– Потому что я мужик! Мужик в пятьдесят лет еще боевой конь! А женщина… Ладно, Карина, прости, я погорячился.

Ей стало смешно.

– А женщина – отработанный материал. Это ты хочешь сказать?

– Вовсе нет. Ты отлично выглядишь, Кара, но все-таки… Ты однолюб. Думаешь, я этого не знаю? Однолюб. Поэтому никакого свидания у тебя не было… Извини.

– За что? – усмехнулась Карина. – Это ты меня извини, Толь, но мне и правда пора спать. Было приятно тебя услышать. Спокойной ночи.

– Спокойной ночи, – неохотно попрощался он. Ну вот, тот, кто любил ее почти тридцать лет, теперь записывает ее в старухи. Неужели это симптом? Может быть, она сама уже настолько привыкла к зеркальному отражению, что оно продолжает казаться ей красивым? Ну а как же беспристрастная кинопленка? Неужели все дело в грамотно поставленном свете? Да, если уж Толя назвал ее старухой, то что же должен был подумать о ней Арсений…

Арсений думал: а она красавица, эта странная Карина. На экране она выглядит совсем по-другому. Экранная Карина Дрозд принадлежит к типу дамочек, которых он терпеть не может. Заносчивая леди, самовлюбленная дрянь. Уверенная в своей красоте, богатая, властная, сильная… В жизни она совсем не такая. Она показалась ему мягкой и скромной – ну, насколько скромной вообще может быть кинозвезда. У нее было интересное лицо – ее черты чуть заострились с годами, лоб прорезан тонкими, как волоски, морщинками. Под глазами наметилась тень, но она, пожалуй, делает взгляд еще более выразительным. И потом, эта вежливость, эта русская робость. Современные русские красавицы нагловаты и хамоваты, Арсения не всегда привлекали «аленушки», похожие на классических героинь. В Сибири такую девушку еще можно повстречать, а вот в Москве – весьма проблематично. Московские красотки иногда казались ему ненатуральными – феминизированные, американизированные (или европеизированные, что лучше, но ненамного), стремящиеся все к одному и тому же идеалу. Автозагаром намазанные, гладко проэпилированные, умело накрашенные, где надо, подкачанные – и все же никакие. Девушки на одну ночь. Даже Вероника, его Вероника, которую он вроде бы любил, даже она – всего лишь одна из них.

А тут – островок естественности в самом логове силиконово-гелево-пергидрольного мирка. Арсения не удивило бы, если бы всеми этими качествами обладала горничная известной актрисы, но сама Карина Дрозд… А как она смутилась, когда услышала какую-то банальность о красивых, кажется, руках (руки у нее, кстати, действительно красивые)! А как она суетилась, подливая ему кофе, а как она предложила разогреть для него пирог!

Неожиданно для себя самого Арсений почувствовал, что возбужден.

– Что за черт!

Он подкрутил ручку автомагнитолы, но громкий джаз лишь усугубил смутное желание. Арсению срочно нужна была женщина.

«Интересно, а что бы сказала эта Карина, если бы я начал к ней приставать?.. Наверное, запустила бы мне в рожу тарелкой со своим хваленым пирогом!.. И все же почему я не могу об этом не думать?»

Глава 11

Пятидесятилетнюю женщину воскресным утром лучше не беспокоить. Пусть она и красавица, пусть и моложава до такой степени, что внушает оптимизм дамам, с ужасом высматривающим первую морщинку. Как бы то ни было, сто шансов к одному, что воскресным утром вы обнаружите ее в бигуди и с заспанным лицом, лоснящимся от жирного крема.

По воскресеньям Карина Дрозд расслаблялась в блаженном одиночестве. Сама она называла это «кусочек кайфа». Всю неделю она обязана быть подтянутой улыбчивой красоткой, раздавать автографы и интервью. А в воскресенье можно, наконец, стать и самой собой – никаких утягивающих корсетов и туши на ресницах. Карина спала до полудня, потом еще пару часов валялась в постели, бездумно просматривая однообразный телевизионный ассортимент. Потом нехотя выползала из нежного одеяльного плена, пила кофе с сахаром (тоже роскошь!), размораживала тортик. Она всю жизнь с непримиримостью отчаянного вояки боролась с лишним весом, можно же на один-единственный день забыть о том, что от сладкого не худеют?

Что дальше по программе? Ясное дело, что никаких физических упражнений. Нет, после азартного уничтожения торта Карина наполняла ванну, влив в воду чуть ли не полфлакона ароматического масла бергамота. Рюмочка бейлиз, пенная вода, из которой только лицо да коленки торчат, гидромассаж. Потом можно посмотреть какое-нибудь кино или бездумно почитать что-нибудь, не требующее особых умственных затрат. Детективчик свежий или любовный роман. Потом обязательный созвон с Зоей. А там уж и до возвращения в постель недалеко.

В тот день воскресный кайф был грубо нарушен на стадии размораживания тортика. В дверь позвонили – это была полная неожиданность; Карина даже вздрогнула, настолько привыкла она к вынужденному одиночеству. Дети приезжали редко, домработница приходила только по вторникам и четвергам, зато Зойка бывала чуть ли не каждый день, но она не очень-то любила домашние посиделки и все время норовила вытащить Карину в город, в один из модных баров или летних кафе.

Неприятное предчувствие колким морским ежиком заворочалось в районе солнечного сплетения. Карина сразу поняла – это же Анатолий пришел. Кто еще, как не он. И, надо сказать, время для визита он выбрал не лучшее. Мало того что она выглядит, как обычная домохозяйка (выгодный контраст с длинноногой Валечкой в пользу последней), так еще у нее нет и выработанной стратегии поведения. Что ей делать, если он опять заведет свою песню – мол, запутался я, решайте все за меня сами. И что тогда? Поощрить его остаться или гордо выгнать? В первом случае она наконец порвет в клочья заплесневевшее одиночество. Зато во втором продемонстрирует железный характер.

Кое-как пригладив волосы ладонью и наспех подрумянив щеки, Карина поспешила к двери.

А возле самой двери остановилась и постояла несколько секунд, успокаивая дыхание. Все нормально. Она будет держаться достойно.

А теперь главное – улыбнуться и как ни в чем не бывало распахнуть дверь.

– Толя, я рада, что ты…

Карина осеклась. За дверью стоял Арсений.

В первый момент он ее и не узнал. Без косметики она выглядела старше. Но старше – не значит уродливее. Самое главное – она была какой-то другой. Более мягкой, что ли. Старомодный плюшевый халат уютно обнимал ее стройное тело, в вырезе просматривалась аппетитная ложбинка на груди.

– Вы?! – Она отступила на шаг назад, но войти не пригласила.

– Извините… – Карина так внимательно на него смотрела, что Арсений даже смутился. Ему ни разу в жизни не приходилось ухаживать за взрослой женщиной. Обхаживать – другое дело, здесь ему равных не было. Но вот попробовать заинтересовать по-настоящему…

– Наверное, какая-то ошибка… – Карина суетливо поправила челку, он нашел этот непроизвольный жест ободряющим: не стала бы она печься о прическе, если бы не видела в нем мужчину. – Я не звонила в «КАСТ».

– Я знаю. – Он растерянно улыбнулся и опустил глаза. Так будет эффектнее, ему показалось. Взрослый мужчина с повадками неопытного мальчишки. На такое она должна, должна «повестись». – Знаете, на самом деле я проезжал мимо… То есть не то чтобы совсем мимо, но был недалеко. И подумал, что было бы хорошо заехать… Карина, а если честно, я думал о вас.

Проезжал мимо – какой старый, проверенный поколениями бесхитростный трюк! Но как она покраснела – как любительница горячо натопленной сауны. Никаких румян не нужно. Почему она так нервничает? Значит, он не ошибся и между ними действительно, что называется, пробежала искра?

– Я могу войти? В агентстве меня убьют, если узнают, что я к вам приезжал.

– Никто не узнает, – улыбнулась она. – Но… Как-то это все странно. Конечно, заходите. Вам надо было заранее позвонить, я в таком виде. – Она беспомощно посмотрела на свой халат.