Девочка и пёс - Донтфа Евгений Викторович

– Кусачая сучка, – сказал Буш, отсмеявшись. – Слушай, чикча, а правда что у вас в Кирме есть целые храмы, которые готовят шлюх и они там тренируются на деревянных фаллосах?

Минлу с недоумением поглядела на него. Огромный взрослый мужчина, с могучими длинными руками, волосатой грудью, небритым лицом, но с каким-то искаженным, ограниченным, почти детским по наивной зацикленности мышлением. И несколько утратив чувство опасности, она сказала:

– Вроде бы взрослый мужик, борода вон растет, а всё о каких-то деревянных фаллосах мечтаешь.

И получила удовольствие от того как вытянулось лицо Буша, как усмехнулся "лысый дядька" и прыснул "зеленобородый" и даже бросил на неё благосклонный взгляд. Но в следующее мгновенье "огромный взрослый мужчина с искаженным мышлением" легко вскочил со стула и грозно подступил к дерзкой кирмианке.

– Ты чё, шлёндра гулявая, божий свет с сортирным очком попутала! – Прогромыхал он. – Ты чё своим поганым ртом мелешь?! Манда кривомордая! Это твой удел всю жизнь о херах мечтать. Гандошка мелкая!

Минлу, по-настоящему испуганная, отступила и уперлась спиной в стену. Широкоплечий высокий мужчина буквально погрузил её в тень, заслонив собой весь свет от свечей. Девушка почти не сомневалась, что её сейчас ударят и вся напряглась в ожидании этого. Молниеносно промелькнули обжигающие мысли раскаянья. Она поступила неразумно, она совершала ошибку за ошибкой. И первой была та, что она вообще вошла в эту комнату. Сколько раз ей было говорено учителями, что мудрость это не умение выпутываться из сложных ситуаций, а умение вовсе не попадать в них, настоящий мастер сумеет освободиться из любой ловушки, великий мастер просто не попадет в неё. Зачем она вошла в комнату, даже не посмотрев кто там? Зачем она, поддавшись раздражению, грубо отвечала этому озабоченному самцу? Теперь пришло время действовать, но она медлила. Ей было страшно. Уложить голыми руками этого верзилу и его товарищей у неё вряд ли получится, она не посмеет даже попытаться, ибо не уверена, что сумеет довести это до конца, а иначе всё чего она добьется это еще больше разъярит противника. Ей нужно было оружие, с клинком она чувствовала себя гораздо увереннее. Перед глазами маячили рукояти кинжалов Буша и наверно она могла бы выхватить один из них или оба, но тогда придется бить клинками на поражение и либо тяжело ранить, либо даже убить всех троих мужчин. Это повергало её в смятение и ступор. Даже туилского насильника она убила скорее случайно, чем умышленно, запаниковав в суматохе и пронзив ему живот. И после этого буквально остолбенела, осознав что впервые убила человека. И товарищам убиенного лесоруба не составило большого труда огреть её поленом по голове. Как же просто было на тренировках рубить деревяшки, соломенные чучела и мешки с песком. Как просто было наседать на мастера Юн Фая, осыпая его яростными ударами и зная, что она не в силах достать великого мечника и причинить ему хоть малейший вред. И как же тяжело направлять лезвие клинка на плоть живого человека, отчетливо представляя себе как заточенная сталь рассекает, разрезает, разрывает кожу, мышцы, кровеносные сосуды, связки, сухожилия и кости, навсегда превращая прекрасно сконструированный, сложный, полный удивительного идеального взаимодействия организм в покалеченное мясное месиво.

Но Буш тоже медлил, он нависал над кирмианкой, горел злостью, но руки держал при себе, что-то останавливало его. И Минлу, почувствовав это, в последнюю секунду решила ничего не предпринимать и безропотно перетерпеть приступ мужского раздражения. Приступ довольно быстро сошел на нет, но Буш продолжал еще наседать, распекая девушку скорее уже насмешливо, чем злобно:

– Ты что же это, гнидка чернушная, никаких рамсов не блюдешь? Про доброго человека мерзость похабную треплешь. Мамашка что ли не учила тебя как с приличными людьми разговаривать? В чужую страну явилась и ведешь себя как последняя хамка. Позорище плюгавое. Никакого, бля, воспитания. Глазки-то свои узкие расшиперь, погляди кто перед тобой. – И всё-таки не справившись с желание прикоснуться к симпатичной девушке, зачерпнул левой ладонью густые черные волосы кирмианки и дернул вниз.

У Минлу едва слезы из глаз не брызнули, она вскрикнула и согнулась, опустив голову, подчиняясь могучей длани, тянувшей её волосы.

– Потише, Буш, – недовольно сказал "лысый дядька".

– Отлезь, Гидо, – беззлобно произнес "атлет". – Видишь девка без воспитания, помочь надо.

И он дернул женские волосы еще раз, всецело наслаждаясь видом покорно согнувшейся перед ним молодой кирмианки. На этот раз Минлу не издала ни звука, она схватила обеими руками свои волосы и потянула их в обратную сторону, стараясь предупредить боль от следующего рывка. Но его не случилось. Раздался резкий требовательный стук в дверь. "Зеленобородый" открыл и поспешно отступил в сторону. В комнату решительно вошел "багар" с зелеными ногтями на левой руке и за ним высокий мрачный бандит-вэлуоннец в "шилахе". Багар сумрачно уставился на согнувшуюся кирмианку и сжимающего её волосы мужчину. Буш тут же отпустил девушку и, возвращаясь на свой стул, спокойно пояснил:

– Кобенилась.

Минлу выпрямилась и прижалась к стене, с тревогой рассматривая новоприбывших. Она поняла, что высокий худой мужчина с татуировками на лице видимо главный в этой компании. "Багар" тоже в свою очередь некоторое время разглядывал кирмианку, потом повернулся к парню у двери и взял из его рук меч.

– Катана? – Сказал "багар", с любопытством рассматривая клинок.

– Катана, – важно подтвердил "зеленобородый".

"Багар" уселся на стул рядом с Гидо, "лысым дядькой", положил меч мастера Юн Фая на стол и достал из внутреннего кармана жилета лист плотной бумаги. Развернув его, он некоторое время сравнивал рисунок с застывшей у стены девушкой.

– Ну что, она? – Не выдержал "зеленобородый".

– Да бог её знает, эти косоглазые будто все с одной рожей родились. Но вроде что-то похожее. – "Багар" передал лист Гидо. И хотя все они уже видели этот рисунок раньше, теперь, когда перед глазами был возможный оригинал, каждому хотелось провести непосредственное сравнение. Лысый Гидо переводил взгляд с девушки на рисунок и обратно и наконец объявил, что и правда похоже, хотя, конечно, нарисованная кирмианка выглядит, как он выразился, "посвежее и пощекастее", а перед ними самая что ни на есть "отощавшая бродяжка".

Минлу не смела шевельнутся. В один миг ей открылось, что ищут именно её, никакая Тайвира и Гроанбург здесь ни при чем. Страх заворочался внутри, сжимая кишечник. Мастера предупреждали её, что возможно те кто украл Шивтак, захотят завладеть и его хранительницей. Но поскольку Минлу и так была порядком напугана предстоящим путешествием в неизвестное, её учителя не стали слишком заострять внимание на том, что за ней может вестись охота и их предупреждение не сильно обеспокоило её. Девушке казалось, что стоит ей покинуть Храм падающих звезд и отправиться в чужие земли, как весь мир набросится на неё и всякий и повсюду станет загонять её как дичь. И потому не имеет большого значения что к этим всем и повсюду добавятся еще и те кто украл Шивтак. Но быстро выяснив, что никому она во внешнем мире не нужна и не интересна, Минлу успокоилась и почти позабыла о предупреждении мастеров. И судя по всему это очередная её ошибка. Какие-то люди выходит всё же искали хранительницу Шивтака, у них даже есть её рисунок, и вот наконец нашли. В голове запульсировала, почти отдаваясь болью, пронзительная мысль, что надо во что бы то ни стало бежать от них, спасать себя, вырываться из этой комнаты.

131.

Взяв в "Золотом колесе" продуктов на первое время, Цыс выехал с постоялого двора и направился на запад, прикидывая докуда и сколько ему ехать и через сколько дней и километров ему следует окончательно расстаться с надеждой повстречать драгоценную киримианку и мужественно признать что 20 золотых монет навсегда уплыли из его рук. И какого же было его потрясение, когда отъехав от ворот гостиницы буквально двести метров, он увидел скачущих навстречу двух всадников: очень молодую кирмианскую девушку с характерным мечом с длинной рукоятью и белого лоя с двумя пунами, в конусовидной шляпе и с черной лентой изгнанника на шее. Как будто сон стал явью. Цыс по-настоящему оторопел, он как-то не привык чтобы его мечты исполнялись столь стремительно и точно. Никаких сомнений не оставалось. Вот она, перед ним, Минлу Такуладу Хин, 21 год от роду, вооруженная катаной и в сопровождении лоя-изгнанника. Только немерской овчарки не хватает, но оно и к лучшему, боевой, хорошо натасканный пёс мог создать серьезные проблемы.