Жизнь и Месть Чёрной Королевы (СИ) - Головач

Вполне возможно, что пришло время для этого, и вот чего добивался сам Сатана своим поступком.

— Себастьян… Ты знал о ловушке в тот самый вечер? — очень тихо спросила я его.

— Да… — прошептал демон мне в ответ. — Но, поверь… Если бы я тогда не погиб и не стал бы жертвой… Поверь, Регина. Погибли бы мы все… Клод хитёр и он бы совершил что-то бы более опасное.

— Почему… Почему ты молчал? Мы могли бы не отправляться в порт и…

— Поверь мне, это кончилось бы ещё хуже.

— Но…

— Я выбрал то стечение судьбы, которое оставило бы вас в живых. Тебя и остальных. К сожалению, с Азбилем всё вышло совсем иначе, и я сожалею, что не уберёг его после того, как вернулся… Это мне не дано было предвидеть… Дьявол закрыл мне доступ к его судьбе.

— Все мы, кроме ангелов и жнецов, принесли свою жертву, чтобы вернуть тебя…

— Я знаю, милая.

Непроизвольно я обняла Себастьяна чуть крепче и с горечью в голосе прошептала:

— Но я… Только я должна была заплатить свою цену… Не Азбиль, не Дорос, не Зира… А я…

— Тогда бы я потерял тебя, Регина… — прошептал брюнет, сжав меня в своих объятьях так крепко, что мне даже стало немного страшно.

— Себастьян…

— Прошу, не говори сейчас ничего.

Он слегка отстранил меня от себя, взглянув мне прямо в глаза, словно пытаясь увидеть в них что-то, после чего коснулся своей ладонью моей щеки, а его тонкие длинные и изящные пальцы медленно и осторожно заскользили по скуле, затем плавно опустились к подбородку.

Эти прикосновения казались мне какими-то более необычными, нежели раньше.

— Я никогда не отдам тебя никому… — тихим полушёпотом произнёс Себастьян, позволив своим пальцам мягко приподнять моё лицо за подбородок. — Никто тебя у меня не посмеет отнять. Даже сама Смерть.

— Себастьян, пожалуйста… — начала, было, я.

— Чш-ш-ш… — ответил он, поцеловав трепетно мои губы и сладко прошептав: — Ты отныне моя жена… Перед Сатаной и Богом, объявляю это… И скреплю я это такой печатью, что ни тебе, ни мне больше не даст умереть… Но, поверь… Это будет больно для нас обоих прямо сейчас.

— Никакая боль не сравнима с той, что мы уже испытали… — также прошептала я. — Даже если мне придётся испытать всю боль своего прошлого, я готова. Лишь бы больше никогда не терять тебя… Лишь бы быть с тобой вечно…

— Тогда делай всё так, как я скажу. Ничего не спрашивай, ничего не говори и просто в будущем следи за мной. Есть запретный ритуал — Слияние демонических сердец. Это хирургически очень сложная операция, если выражаться точно. Нам… Буквально придётся раздвинуть собственные рёбра, чтобы открыть сердца и дать им слиться энергетически и даже немного физически… Каждому из нас достанется половина сердца другого, и так мы будем связаны настолько, что… Это будет вторым нарушение демонического табу в отношениях между демонами.

— Я слышала об этом от Зиры, но… Мне казалось, это лишь легенда…

— Любая легенда берёт от чего-то или кого-то начало, разве нет?

— Да… Пожалуй, так и есть.

— Тогда слушай внимательно… Сейчас опасно делать этот ритуал, ведь ты только недавно переродилась. Но, если ты хочешь, чтобы мы совершили этот ритуал, то знай… Что можешь впасть в кому… А значит, Клод может попытаться мысленно убить тебя во время этого состояния.

— Даже такой риск оправдан, Себастьян.

— Ладно… Дай мне неделю. Здесь этот ритуал лучше не проводить.

— Хорошо.

Я глубоко вздохнула, ловя на себе несколько обречённый взгляд со стороны Себастьяна и лёгкую усмешку на его губах:

— На какие только безумства я готов пойти.

— Мы готовы, — чуть улыбнувшись, поправила его я.

— Мы… Ты права, — более спокойно ответил он, мягко поцеловав меня в лоб.

Так мы просидели в тишине ещё какое-то время.

Нам было необходимо просто побыть вдвоём, ничего не говоря, однако при этом прекрасно понимая друг друга без лишних слов.

Михаэлис не выпускал меня из своих надёжных, но нежных и крепких объятий до тех пор, пока я полностью не успокоилась после произошедшего.

Он… Будто хотел защитить меня от всего, что только могло мне угрожать.

— Мою морскую свинку надо покормить? — вдруг шутливо обратился этот хитрец ко мне, чуть подрыгав коленями вверх, чтобы я чуток подпрыгнула.

— Зира тебя слегка опередила в этом вопросе, — усмехнулась я уже куда более расслабленно, после чего слегка по-детски показала демону язык: — Так что неа.

— Жаль… Даже мороженое не хочешь с печеньками?

— Нечестный ход.

— Зато я знаю, что ради него ты будешь на четвереньках ползать. Помнишь же, как я тебя дразнил им, пока ты на тренажёре занималась?

— Забудешь такое. Да я в такие моменты мечтала надрать тебе зад.

— О-о-о-о, ты же как-то плёткой меня отмучила в спальне. Так что мы квиты.

— Это было один раз, а ты, позволь заметить, так дразнил меня раз десять, а то и двадцать.

— Но зато какой раз, — хитро поиграв бровями, ответил этот засранец. — Можем повторить как-нибудь?

— Какой же ты всё-таки иногда… — я с усмешкой весело закатила глаза.

— Гадкий, зануда, извращенец, зарсанец, пиздюк… Мне закончить список комплиментов или ты его ещё пополнишь?

— Этот список можно продолжать вечно.

Я слегка самодовольно ухмыльнулась, но затем всё же прикоснулась своей ладонью к щеке демона, ласково поглаживая её:

— Однако за это я тебя люблю.

— И я тебя тоже очень люблю, моя засранка и поросёнок.

Себастьян прислонился своим лбом к моему, после чего тихо и бархатно засмеялся.

Его смех был таким приятным, хитрым, ласкающим мой слух и манящим.

— Люблю, когда ты так смеёшься, — с улыбкой прошептала я, прикрыв на несколько секунд глаза.

— А я люблю твою улыбку, — Михаэлис ответил мне тем же. — Она тебя делает такой юной и милой.

— Хоть на самом деле я уже и не так юна, как была в момент нашей первой встречи.

— Всего каких-то семь лет прошло с тех пор.

— Семь лет. Подумать только.

— Да… Чувствую себя уже женатым мужчиной, с детьми… И внуками… — Михаэлис тут же подозрительно нахмурился: — Милая, а мне на пенсию не пора?

— Себастьян, даже для такого древнего демона как ты ещё рановато уходить на пенсию, — я издала тихий смешок и обвила руками его шею.

— Жаль… А то лет через двести собирался взять отпуск от всего и уехать с тобой в Японию, а потом и в Новую Зеландию.

— Какая жалость, что на Мальдивы тебя уже точно больше