Солнце в крови - Евгения Михайлова

– Здравствуйте, Анна Сергеева, – вежливо сказал Слава. – Садитесь. Поздравляю вас с победой на конкурсе красоты. Извините, что мы были вынуждены прервать ваше турне.

– Додумались! Делать нечего. – Аня села перед ним на стул, закинув ногу за ногу. – Я как раз вела переговоры по поводу работы телеведущей в Монако.

– Вы не поверите, но мы именно поэтому и поторопились. Ловить вас в Монако было бы сложнее.

– Это и ежу понятно, – хмыкнула Аня. – Я так и знала, что вы больше ни на что не способны. Мы с Игорем уехали, потом кто-то грохнул Кондрашова, мы видели по телику новости… Кого ж еще искать, да?

– Действительно, кого? Как вы думаете?

– Того, кто грохнул его после того, как мы уехали.

– Согласно экспертизе, «после того» не получается по времени. Его убили, когда вы находились в поместье. А обнаружили, когда вы уехали.

– Это все, что у вас есть?

– Нет, не все. У нас есть Игорь Васильев, ваш спутник. Он был ранен в кемпинге после того, как вы его там бросили, сейчас он в клинике под нашим присмотром.

– Игорь??? Это вы ранили Игоря?

– Да нет. Его серьезно поранила местная шпана, просто мы к этому времени вас уже искали. При нем найден нож из кухни Демидовых. Он вытащил его для самообороны, поэтому в него и стреляли.

– И что с ним?

– Прострелены горло, грудь. Поправляется…

– Да я сама ему этот нож дала. Достала его со стойки на кухне.

– Зачем?

– Мы катались автостопом. Всегда есть придурки. Вот, нашлись же, когда он один остался.

– Не получается, Сергеева. Ваших отпечатков пальцев на ноже нет. Только его. Пока мы не можем утверждать, что убийство совершено этим ножом, поскольку он, возможно, был тщательно вымыт после преступления.

– Или резали не этим ножом, так?

– Какая у вас быстрая реакция! Конечно, существует такое «или». Просто Васильев наконец заговорил. Он признался в убийстве Кондрашова. Пока отрицает ваше соучастие. Но в вашем ноутбуке обнаружен список тех, кому вы хотели отомстить… Кондрашов там значится.

Аня с трудом перевела дыхание. Она не была готова к такому повороту.

– Вы были у «ба»? Вы все ей рассказали?

– У Елены Васильевны Пановой был мой помощник. Он ее поставил в известность, конечно, но очень деликатно. Она ему понравилась. Мы знаем, что вы ее спасли, знаем, зачем вам понадобился приз. Помощник проследил, чтобы эти деньги были отправлены на ее счет.

– Она их получила? Ну, хоть на этом спасибо. У меня было опасение, что Марго их заныкает. А насчет Игоря… – Аня почти естественно рассмеялась. – Он не мог! Это я его подбила на этот прикол с типа папашей. Он просто со мной поехал. Он до меня ничего знать не знал про Кондрашова. Вы его заставили признаться! Что вы с ним делали? Я все знаю про вас. Про бутылки из-под шампанского. Думаете, я не найду на вас управу?

– Если вы обвиняете меня и моих сотрудников в пытках, то мы готовы допустить любую проверку. Тем более Игорь в клинике. Анна, Васильев долго не шел на полноценный контакт, но вчера он сделал признание добровольно. В присутствии врачей. Вы тоже у нас, есть возможность очной ставки, вы сами сможете в этом убедиться.

– Ох, дурачок! Я все поняла! Вы ему сказали, что меня ловите. Это он меня защищает. Он влюбился, понимаете? Он точно ни при чем.

– Насколько точно вы можете это утверждать?

– Точнее не бывает, – устало сказала Аня. – Я прирезала этого борова. Вы ж сами видели, он у меня в списке. Потом нож Игорь помыл в ближайшей кафешке, могу сказать где, выбрасывать не захотел. Оставил… для самообороны.

Глава 8

Вечером Сергей приехал к Земцову, усталый и подавленный.

– Привет. Никто, конечно, не обещал, что будет легко. Сам привез тебе ставший знаменитым список Сергеевой. Вроде обязан, как честный человек, что-то рыть. Пиво есть? Даже жрать не хочется.

– Да у меня и нечего: не успел зайти в магазин. Тоже устал. Пиво есть, в палатке купил. Привезли мне эту королеву красоты. Прямо, можно сказать, из-под носа всех принцев Монако. Не знаешь, сколько их? Я не слежу. – Слава поставил перед Сергеем бутылку и стакан.

– Ну, и как ее поведение?

– Ты не поверишь. Призналась в убийстве Кондрашова. Вот такая пруха пошла: сначала он заговорил, следом она.

– Она после того, как ты сказал, что он признался?

– Да.

– Понятно. Бонни и Клайд. Или убивали вместе, или кто-то один, а другой выгораживает, или… кто-то третий убил. Сергеева – человек сложный. Нужны серьезные улики. Что с отпечатками обуви?

– Да что… Там все гуляли вечером. Много отпечатков в день убийства Масленников взял, а потом… Кто-то из прислуги этот газон вскопал. Розы планировали сажать. Нет, ну, мы ищем, конечно. Сложный человек – это не то слово.

– Короче, если идти по ее списку, то там есть и несчастные случаи с летальным исходом, «случайность» которых проверить невозможно. И нападения, может быть с целью ограбления, – ну, как сейчас часто бывает – монтировкой по голове. Уголовные дела не заводились, по крайней мере, в двух эпизодах. Но есть кое-что более существенное. Нашел я этих черных риелторш, которые Панову похитили, квартиру хотели у нее отобрать. Живут они в одной квартире – очень приличной, какое-то количество не менее приличных квартир сдают. Жилплощадь Пановой пока вроде нужна следствию, которое длится – ты не поверишь – больше года. Оттягивают решение. Кому-то квартирка приглянулась, во-первых. Представитель обвинения получил в дар апартаменты от этих самых подозреваемых! То есть по документам, конечно, купил у владельца, но с этим владельцем работало именно их «агентство». Где теперь хозяин, я пока не узнавал. Если он где-то есть вообще. Вот такое во-вторых. Бабищи отвратительные, со мной говорили нагло, сначала вообще угрожали. Намекали на свои обширные связи. Ну, с этим все понятно. Делились щедро. Лишиться свободы и права на профессию, похоже, не сильно боятся. Это одна песня. Есть другая. Через месяц после того, как Сергеева освободила из их сарая Панову, а они слиняли на подготовленные позиции, то есть в ту квартиру, где я их нашел, – обе были отравлены! Показали мне бумаги из стационара. В руки ничего не дали, я, конечно, не Масленников, прочитал «отравление неизвестным веществом», но они утверждают, что их с того света вытащили.

– Понятно. За жизнь таких мразей приходится бороться… Еще что-то?

– Да. Усыновители. Семья, которая взяла Сергееву в детском доме, когда ей было одиннадцать лет. Отказались от нее через два месяца. Не полюбили, говорят. Так вот: они тоже были госпитализированы с отравлением незадолго до риелторш. То есть после того, как Сергеева получила путевку в самостоятельную жизнь. Говорят, мы за ее судьбой следили: звонили директору, иногда ее к телефону звали, интересовались. Когда у нее было воспаление легких, прислали лекарства. С водителем. На ее восемнадцатилетие сделали ей подарок: черное платье вроде бы из модного бутика и серебряное колечко.

– Они связывают с ней свое отравление?

– Конечно.

– Настолько, что напишут заявление?

– Возможно. Я не уточнял. Не знал, насколько это будет тебе полезно.

– Мне будет полезно… – Слава залпом выпил стакан пива и рассмеялся. – Мне полезно на нее повесить все, что можно. Давно не было такого сладкого клиента. По убийству, которое мы расследуем, вопрос есть.

– Я даже догадываюсь какой.

– Ну? Озвучь.

– Кондрашова, приговоренного Аней – будем так считать, – не просто убили, его потрошили уже мертвым. Были по этому списку и другие убийства или пусть даже не с такой жестокостью. А этих-то, главных обидчиков, откачали. Что за проколы?

– Ну, теоретически на это ответить легко. Хотя ты верно озвучил вопрос. Она нанимала – или не нанимала – разных исполнителей. Возможно, они сами выбирали способ. Проверить это можно только в том случае, если она согласится на особый порядок и начнет их сдавать.

– Ты в это веришь?

– Я не верю даже в то, что она – не сумасшедшая. Надо послать эту Анну на психэкспертизу.

– Наверное. Тоненький такой стебелек, а жизнь у него – не фунт изюма. Кстати, несостоявшиеся усыновители говорили о ее неадекватном поведении.

– Так мягко определили ее поведение? Ой, не могу. Взрослые люди, а прям как дети.

– Жалко, конечно, что мы не узнаем мнения принцев Монако. Да? – подмигнул ему Сергей. – Я не знаю, сколько их. Но дай Бог им здоровья. Они и не подозревают, что потеряли в ее лице.

Глава 9

Андреас Илиади внимательно смотрел на парня, который сидел перед ним. Лицо еще в синяках, но отеки опали, глаза смотрят остро и настороженно. Можно сказать, он в форме, этот Степан Меньшов.

– Я его впервые вижу совершенно точно. У меня хорошая зрительная память. Одинцово от нас недалеко, но если бы я его хоть раз встретил на улице, сейчас узнал бы. Он сказал, по какому адресу его послали с этой зажигалкой?

– Да пока он нам просто мозг парит. То ему кто-то что-то сказал, то – сам знал, что там мужик живет, полез вроде как в надежде, что закурить у него найдется. Жалуется на постоянное безденежье. Врачи констатировали: хронический наркоман, давно без дозы, – пояснил Слава.