Для подростков или Вся правда о наркотиках - Инесса Ципоркина

Хотя ясновидящая госпожа Как-ее-там действительно способна вылечить в среднем, скажем, одного алкоголика из ста. Ее методику эффективной не назовешь, но этот один-единственный излеченный будет относиться к Асфиксане с благоговейным уважением и (не дай-то бог!) назовет в ее честь свою дочку. Зато остальные девяносто девять потребуют вернуть деньги и всю жизнь будут гневно сопеть при виде рекламных объявлений магов-колдунов, излечивающих все и выводящих откуда угодно.

Поэтому надо учесть не только объективные данные, но и субъективное стремление найти хорошую методику «по знакомству». И все-таки, невзирая на серьезную конкуренцию со стороны подруги невестки двоюродной тетушки жены сводного брата, советуем вам прибегнуть к многостороннему методу лечения алкоголизма. Признаем: он довольно сложен и требует индивидуального подхода, а также немалого умения и… терпения со стороны окружения и со стороны лечащего врача.

Алкоголизм и наркомания недаром называются «болезнями отрицания»: больные упорно не желают признавать наличие проблемы и смертельно обижаются на тех, кто им докажет необходимость посещения врача.

Поэтому не ждите благодарности и укрепления взаимоотношений. Не ждите легких побед и скорых результатов. В общем, постарайтесь настроиться соответственно тяжелой и сложной задаче, которую нельзя решить путем кавалерийского наскока.

В комбинированную методику лечения алкогольной зависимости входит две разновидности лечения: медикаментозное и психологическое. Причем у каждой категории — своя роль. Психологическое лечение должно восстановить межличностное общение и социальное приспособление пациента. На что придется обратить особое внимание, зависит от расстройства, наблюдаемого в каждом конкретном случае. Лекарственные препараты тоже действуют по-разному. Они могут:

1) блокировать тягу к алкоголю;

2) снижать побочные эффекты острой абстиненции;

3) избавлять от сопутствующих алкоголизму расстройств.

Первые препараты — такие, как антабус (дисульфирам) — вызывают неукротимую рвоту при приеме алкоголя. Но ведь прекратить прием лекарства по выходу из клиники довольно легко. Так и поступают алкоголики, чье намерение излечиться нельзя назвать стойким и добровольным. После чего потребление спиртного возобновляется. Поэтому антабус не используется для окончательного излечения пьянства, а лишь того, чтобы временно прекратить употребление спиртного и дать возможности провести терапию в тот период, пока пациент не пьет. И налтрексон, который блокирует эйфорию, вызванную опьянением, применяется в тех же целях. Все, что меняет наши ощущения от приема алкоголя и тем самым заставляет нас механически отказаться от него, не дает длительного эффекта. Ведь потребность в эйфории никуда не делась и рано или поздно возьмет свое.

В свою очередь, препараты, которые снижают побочные эффекты острой абстиненции, применяются в больнице или клинике, под наблюдением врача. Главная задача — предупредить возникновение сердечных аритмий, судорог, делирия и других тяжелых осложнений. Менее опасные симптомы — мышечный тремор, желудочно-кишечные расстройства, бессонница, головные боли, тревожность — успешно снимаются транквилизаторами, препаратами типа валиума. А лекарства типа дезимпрамина применяются для лечения депрессивных расстройств, сопутствующих алкогольной зависимости. Однако и эта терапия не дает излечения или, что гораздо хуже, провоцирует возникновение зависимости от лекарственных препаратов. Не столько сознание, сколько подсознание требует от психоактивных веществ, чтобы те ослабляли тревожное и депрессивное состояние, а также усиливали полученное удовольствие. И если эта потребность достаточно сильна, пациенту наплевать, чем злоупотреблять — алкоголем, наркотиками, антидепрессантами… Он легко переключается с одного на другое и шагу не сделает к избавлению от зависимости.

Итак, немаловажная, а то и основная роль в лечении алкоголизма отводится психологическим методам. До сих пор неизвестно, какое именно сочетание неблагоприятных факторов делает человека алкоголиком или модулирует развитие аддиктивного поведения. Есть множество предположений, как и почему это происходит. Но одно можно сказать с уверенностью: как бы ни шел процесс «аддиктизации», он, извините за каламбур, не идет человеческой личности впрок. Начинается все с того, что некоторые разочарования и страхи заставляют ребенка искать утешения и, главное, надежного убежища от проблем окружающей действительности. А уж форму этого «убежища» каждый выбирает сам — под влиянием индивидуальных потребностей и условий жизни. Откуда берется страх перед жизнью? Из неспособности ставить перед собой долгосрочные задачи и выстраивать свое будущее — именно выстраивать, а не выдумывать? Из повреждения лобных долей мозга, отвечающих за формирование наших жизненных планов и за адекватную оценку своих возможностей? Из равнодушного или жестокого обращения со стороны окружающих? Из проявлений истероидной натуры, которая боится жестко поставленных ограничений реального мира и предпочитает иллюзорную свободу выдуманных миров? Из депрессивных расстройств, отнимающих у человека радость и даже самый смысл жизни? Перечислять возможные причины можно долго.

Любая из них могла оказать влияние на мозг ребенка в те годы, когда развитие идет с чудовищной скоростью и буквально с каждой минутой структура индивидуальности растет и усложняется.

Никогда больше человек не будет таким восприимчивым и опрометчивым, как в детстве. Мелкие и незначительные (по меркам взрослых) происшествия формируют выводы, которые показались бы чересчур глобальными даже обидчивому подростку.

Например, мама поссорилась с папой — наверное, потому, что я плохой, а значит, это моя вина. А для ребенка от 2 до 7 лет подобная «глобализация» — обычное дело.

На смутное чувство вины могут накладываться другие негативные факторы: переживания по поводу тревожных происшествий, индивидуальная уязвимость перед стрессом, особенности обмена веществ, вызывающие депрессию. Каждая новая составляющая вносит ряд изменений в схемы поведения и восприятия. Все это напоминает игру в бильярд с миллионом шаров, и луз, на столе площадью в километр, с извилистыми бортами и с пулеметом вместо кия. Уловить в подобной неразберихе хоть какие-то закономерности — задача не из легких. А если учесть, что все эти факторы могут комбинироваться между собой не только в разных сочетаниях, но и в разных пропорциях (на одного сильнее влияют детские переживания, на другого — сегодняшние стрессы, на третьего — биохимические особенности организма), то дать заочный ответ на вопрос о причине страха попросту не представляется возможным. Потому что это не ответ. Это диагноз.

Вот первое важное условие успеха — верный диагноз. Поскольку лечить симптомы алкоголизма бесполезно. Возвращение к прежнему образу жизни неизбежно, если для аддикта в реальной жизни по-прежнему не существует ни цели, ни ценности — только стыд, вина и страх. Вот почему так важно определить, от чего именно человек бежит в выдуманный мир. Лишь тогда вы узнаете, как остановить это непрерывное бегство.

Возможно, у индивида не сформирована полноценная система приспособления к действительности. И ее придется построить — сейчас, когда человек уже взрослый, а значит, закрепление любого навыка, любой модели, любой взаимосвязи требует огромных усилий.

Но у терапевта и у пациента нет другого выхода. Чтобы вернуться в реальный мир, личность должна обнаружить в происходящем вокруг радость, пользу и смысл. Но! Это не должны быть абстрактные идеалы, навязанные извне: ах, как прекрасна природа (творчество, спорт, дружба, любовь, семья — и все всухую, все всухую)! Это должны быть совершенно конкретные, индивидуальные ценности, по той или иной причине не замеченные индивидом в его далеком детстве.

Ведь ни один аддикт не оставит своего излюбленного занятия — погони за удовольствием, пока не получит сколько-нибудь равноценной замены. Или, по крайней мере, надежды на замену.

Пока алкоголик, или наркоман, или патологический игрок, или сексоголик не отыщет нового и притом подходящего способа получить удовольствие, он не откажется от своего «волшебного помощника». Задача психотерапевта в том и состоит, чтобы отыскать и предложить пациенту нечто, способное конкурировать со сверхценностью — с алкоголем, наркотиком, азартными играми, сексуальными наслаждениями и проч. Как вы понимаете, у любого человека имеются собственные предпочтения. И собственная система приспособления к действительности (пусть и дефектная). И собственная причина аддиктивного поведения (пусть и неявная). Все эти переменные до такой степени переменные, что число вероятных ответов не поддается даже приблизительному исчислению.